– Олаф, те четверо – ваша работа?
– Точно нет, – ответил алхимик.
– Скорее наша, – ответила Луна. – Мы случайно наткнулись на них, а они вели себя очень агрессивно… – Она пожала плечами.
Выражение лица генерала было сконфуженным, Самарину явно трудно было осознавать, что он чем-то обязан theokatáratos.
– А те, что сбежали?
– Это пешки, как и я. Помощники, без магических способностей или ритуального посвящения кровью.
– Какое ритуальное посвящение?
– Я не знаю деталей, но оно дает силу, равную силе адепта.
– Наверное, речь идет о крови демонов, – догадался Рудницкий. – Хочешь еще о чем-то спросить? Если нет, я отдам его людям Станкевича.
– Можешь вызывать патруль. – Друг махнул рукой. – Остальное – мелочи. Еще сегодня я проинформирую князя Оболенского и Его Величество, что за нападениями стояли Amici Mortis. А сейчас прошу прощения, время идет.
Алхимик оставил Луну с Ребаком и вышел искать телефон. «По крайней мере, одно дело уладили», – подумал он. Чего, к сожалению, нельзя сказать про другие проблемы. Именно сейчас он стал должником Проклятых, также беспокоили новости от Кинжальщиков. Для чего? Информация, переданная из вежливости? А может, завуалированная угроза? Одно точно: Тень ничего не делает просто так…
* * *
Скрепленный вызывающими уважение печатями договор между Российской империей и Варшавской Республикой был полон высокопарных фраз, призывающих к дружбе и миру, однако его можно было назвать максимум Декларацией о ненападении. Договор, ограниченный сроком действия, был заключен на шесть месяцев. Что будет дальше? Этого никто не знал, однако было очевидно, что решение будет приниматься не в кабинетах дипломатов, а на поле битвы – немцы готовились к мощному контрнаступлению, а измотанные военными действиями россияне лихорадочно укрепляли свои позиции. Фронт проходил вдоль Вислы, с одним существенным исключением: в центре российских линий, словно камень в воротах, торчала Варшавская Республика.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что Варшава являлась ключом к демонтажу всей системы российской обороны. Это понимали и в Берлине, и в Петербурге. Варшавская Республика очутилась между молотом и наковальней.
Алхимик очнулся от задумчивости, услышав шелест бумаги. Гроховяк открыл текст договора на последней странице.
– Ваше превосходительство, – произнес он с уважением, – мы ожидаем только вашу подпись.
Рудницкий окунул перо в чернильницу и старательно написал имя и фамилию. Бурные аплодисменты прозвучали как-то глухо и неуместно. Те, благодаря которым дипломаты во фраках и парадных мундирах смогли заключить договор, сейчас лежали в могилах с обычными березовыми крестами. Среди них Сташек и Виктория.
Бутылки шампанского дали торжественный залп, все наполнили бокалы. Полгода спокойной жизни – это много или мало? Хотя бы полгода? Ведь кайзер не будет беспокоиться из-за этого договора, как и theokatáratos.
– За понимание! – повторил вместе со всеми алхимик.
Шампанское имело вкус солнца и легкую, едва уловимую нотку ванили. Неожиданно Рудницкий ощутил надежду – возможно, омытая кровью республика выдержит приближающееся испытание? Время покажет.
Конец второй части
Глоссарий
Бакенбарды а-ля князь Лобковиц – род Лобковиц – это известная аристократическая семья чешского происхождения, впечатляющие бакенбарды носил как политик Фердинанд фон Лобковиц, так и адъютант короля Карла I, Зденко фон Лобковиц.
Брусилов, наступление Брусилова – Алексей Алексеевич Брусилов родился в 1853 году в семье с военными традициями. Его отец, Алексей Николаевич, дослужился до генерал-адъютанта. Мать, Мария-Луиза Нестоемская, была полькой. Такие польско-российские пары не являлись чем-то необычным, польки считались исключительно красивыми женщинами. Даже Николай II в молодости имел роман с прима-балериной Матильдой Кшесинской, которая вышла замуж за великого князя Андрея Владимировича (внука царя Александра II). Брусилов закончил элитный Пажеский корпус, принимал участие в Русско-турецкой войне 1877–1878, через определенное время выполнял функции заместителя командующего Варшавским военным округом, но лишь во времена Первой мировой войны его звезда засияла в полную силу. Наступление Брусилова не принадлежит к самым громким эпизодам Первой мировой войны, поскольку, несмотря на первые успехи, оно остановилось на болотах Полесья по вине неумелости и небрежности некоторых российских генералов, а не из-за сопротивления противника. Большинство российских генералов не любили и боялись Брусилова, отсюда неохотно подходили к его новаторским способам ведения военных действий и отступали от них, как только заканчивались первые этапы наступления. Слабый и нерешительный царь не мог ни дисциплинировать своих подчиненных, ни воспользоваться потенциалом нападения. А он был огромным. Атака русских разгромила австро-венгерскую армию настолько, что Австро-Венгрия из партнера превратилась в спутника Германии, теперь немцы несли всю тяжесть сдерживания российского наступления. Если бы западный альянс скоординировал (так, как должен был) свои действия с россиянами, не позволяя центральным державам отвести часть своего войска с Западного фронта, наступление Брусилова изменило бы ход не только войны, но и мира, поскольку вероятность антиправительственных выступлений в России (в том числе большевистский переворот) резко уменьшилась. Наступление Брусилова косвенно способствовало независимости Польши, потому что огромные потери австро-венгров были одним из важнейших факторов, повлиявших на провозглашение Акта 5 ноября, обещающего появление польского государства. Разочарованный недальновидностью царя Брусилов отрекся от Николая II, а после революции отклонил предложение белых и поддержал большевиков. Он служил в Красной армии на высоких должностях, умер в 1926 году от воспаления легких. Был похоронен с военными почестями на Новодевичьем кладбище.
«Илья Муромец» – российский бомбардировщик, сконструированный в 1913 году Игорем Сикорским. Серийный выпуск начался в 1914 году на Русско-Балтийском вагонном заводе. Название завода происходит с того времени, когда он был филиалом немецко-голландской фирмы Van der Zypen und Charlier, производящей железнодорожные вагоны. На заводе были автомобильный, авиационный и судостроительный отделы. «Илья Муромец» был первым в мире серийным тяжелым бомбардировщиком. Вооруженный пулеметами, он мог поднять от нескольких сот до тысячи пятисот килограммов бомб (в зависимости от типа).
«Клейф» – немецкий ранцевый огнемет (Kleinflammenwerfer), который обслуживали два солдата. Его конструктор Рихард Фидлер перед началом войны пытался продать свое изобретение России, однако российские чиновники отклонили его предложение, посчитав огнемет «оружием сомнительного назначения». Первый российский огнемет (конструкции Товарницкого) попал на фронт лишь осенью 1916 года. В 1917 году российская армия имела уже около десяти тысяч легких огнеметов Товарницкого (не считая других типов).
