– Юра, ты лучше скажи, что мне дальше делать?
– Если ты о Насте – не знаю, честно тебе говорю. Но она выглядит намного лучше, чем когда я ее видел неделю назад. Ты мне лучше скажи, как удалось тебе подвигнуть на все эти перестановки Игоря?
– Да никак. Я с ним лично знакома шапочно. Забежал в столовую, представился, сказал, если что понадобится, чтобы говорила сразу Галине Адамовне, и уехал.
– И как он тебе?
– В смысле? Никакой. Дочери мог бы больше внимания уделять.
О том, что Лунин произвел неприятное впечатление, она промолчала. Вежливый. Воспитанный. И если бы не скользкий, оценивающий взгляд, то Лунин был обычным мужчиной, занятый с головой своим бизнесом. И голос у него был красивый, но в холодном деловом тоне чувствовались предвзятость и ирония. Вот таких, напыщенных, уверенных в своей правоте и неподражаемости, Саша и не любила.
– Юра, меня беспокоит чувство какой-то недосказанности в этой семье. Я даже не знаю, как тебе все это объяснить.
– Что именно?
– Во-первых, меня беспокоят сны. Еще дома, перед приездом сюда, во сне я видела аварию, в которую попала Кристина.
– Откуда ты знаешь, что тебе снилась именно Кристина? Ты же ее ни разу не видела.
– Я сначала и сама не знала, а сегодня ночью увидела ее в этом доме с Настей. А потом Галина Адамовна сказала, что Кристина разбилась на красной машине, как в моем сне. Но это не главное.
– А что главное?
О главном Степанкову думать не хотелось. Вообще ни о чем не хотелось думать. Избыток кислорода так действовал, что ли?
– Кристина жива.
– Что? – Степанков резко остановился. – Как это – жива?
– А так. Погибла женщина, очень похожая на Кристину.
– Саша, погоди, ты же знаешь, я всегда тебе верю безоговорочно, но сейчас это звучит…
– Юра, за помощью ко мне обращаются только мертвые, и это была не Кристина, а совсем другая женщина, но очень похожая на нее. Поэтому я и спросила сегодня утром у Галины Адамовны, не было ли у Кристины сестры. И она моего вопроса испугалась. Сам подумай, с чего ей так было пугаться? У меня такое чувство, что все что-то скрывают от меня и друг от друга.
– Не придумывай. Что скрывать?
– Не знаю. Может, истинную причину болезни девочки?
– Саша, ты же знаешь, как я ценю и тебя, и твою интуицию, но Настю я видел в реанимации сразу после аварии. Никакой тайны в ее болезни нет.
– Но, может, еще что-то было? До аварии?
– Я тебе рассказал все, что сам знал. Мы с Игорем не настолько близки, чтобы он мне как на духу исповедовался. Ох, как здесь хорошо. В озере купалась?
– Как ты думаешь, что могло случиться с девочкой, чтобы она настолько ушла в себя?
Степанков сел на траву.
– Садись. Не бойся, клещей уже нет. Окончился их сезон. – Он примял рукой траву и с удовольствием потянулся всем телом.
– Я знаю только одно, что от обиды чаще бывают неврозы, болезнь печени, желчного пузыря. – Степанков выждал, пока Саша примостится рядом, и продолжил свое размышление: – Ожирение тоже, кстати, от обиды. Чувство вины может спровоцировать суицид. Большинство тех, кто сиганул с десятого этажа, мучило чувство вины: недостаточно красивая, виновата, что не оправдала надежды любимого, родителей, начальника и так дальше. Я виновата в несчастьях других…. и в петлю.
– А страх?
– Вот видишь, ты сама все знаешь, а еще спрашиваешь. Кармическая медицина считает, что люди болеют только из-за собственных страхов.
– И какой самый сильный страх?
– Самый страшный страх – страх «меня не любят».
«Вот и я все время думаю, что меня Павел разлюбил. Значит, во мне живет и набирает силу страх. И как с ним бороться, чтобы обязательно победить? Надо было сразу показать Стрельникову фотографию и услышать его ответ, и не растить в себе страх».
– Юра, ты не знаешь, какие отношения были у Насти с матерью, да и в целом в семье?
– Ну какие отношения? Обеспеченная семья. Это ж не проблема куска хлеба, чтобы мать жертвовала собой. Да и Настя совсем была маленькая, чтобы что-то понимать в семейных неурядицах, если те даже и были в семье.
– Я не об этом. Отношения могут быть разными. Мать может души не чаять в своем чаде, возведя в ранг ангелов. А потом этот ангел садится на голову, превращаясь в маленького деспота. А бывает, что между матерью и ребенком устанавливаются очень теплые, дружественные отношения. Только в данной ситуации меня настораживает одно – почему, как ты говоришь, в благополучной семье девочку после аварии забрала к себе бабушка? Почему Настя не осталась с матерью?
– Может, Кристине самой требовалась помощь и ей одной было тяжело справляться с дочкой?
– Не знаю. – Саша сорвала цветок и заправила его в волосы Степанкову.
– Я бы никогда своего ребенка никому не отдала. Выходит, девочку ограждали от матери? Или мать ограждалась от дочки? Ты, кстати, хорошо знал Кристину?
– Видел ее, конечно, общался с ней, но это чисто праздное знакомство и разговоры ни о чем. А почему ты думаешь, что Настю Галина Адамовна оградила от матери?
– А ты много видел матерей, которые оставляют на попечение бабушкам больных детей? Вот так просто, без причины? Значит, причина должна быть.
– Хотя, – Степанков резко сел, – ты права. Я как-то даже не подумал об этом.
– Вот я и хочу поговорить об этом с Луниным. Я когда спросила Галину Адамовну, не скучала ли Настя по матери, она побледнела и сразу, как обычно, перевела разговор на другую тему.
– Как тебе здесь в целом, а то мы все о делах да о делах?
– Нормально. Даже интересно. Галина Адамовна очень стоически все переносит. Выдержка еще та. Ведет дом. Обслуживающий персонал добродушный, может, немного простоватый, но по чисто человеческим качествам – лучше не найдешь. Дальше кто там у нас? Анатолий. На нем все держится. Безотказный, бдительный, я бы сказала – неусыпный. Наверное, Галине Адамовне повезло с таким управляющим. Еще есть Ксения – очень красивая и какая-то пустая.
– Это все, Александра, оттого, что в женщине плохо сочетаются ум и красота. Вернее, это вообще несочетаемые понятия. Ты, конечно, не в счет, – поправился Степанков. – Ты – исключение из правила.
– Да ну тебя, – засмеялась Саша и толкнула Степанкова в бок. – Тебя послушаешь, так красивая женщина обязательно глупая.
– Ты смотришь слишком узко. Взгляни на ситуацию масштабно и посуди сама. Если женщина красивая, то она мир покоряет своей красотой, и тогда до оценки ее ума дело просто не доходит. Она всех уже и так покорила и победила.
– Всех – это, надо полагать, мужчин?
– Да. Потому, что мы и есть главные ценители вашей неземной красоты. А если женщина умная, то она настолько интересна сама по себе, что на красоту уже не обращаешь внимания. Так зачем, скажи, природе было тратить свои силы, творя женщину сразу и красивой, и умной? Природа мудра и нерасточительна!
