– Сам по себе дом или дворец не представляет никакой ценности. Я не имею в виду цену на недвижимость. Только, чтобы жить во дворце, будем говорить образно, не привязываясь конкретно к этому дому, надо быть готовым принять достаток такого уровня. И потом быть готовым себя изменить под этот дом, его устои, порядки и, главное, быть готовым нести ответственность за него.
На лице собеседницы появилось еле заметное недоумение. Ксения никогда не задумывалась, что богатый дом – лишь полдела.
– Вы меня не слушайте, – спохватилась Саша. – Каждый человек на все смотрит со своей колокольни. А высота колокольни разная.
– Игорь, как ты думаешь, я уже готова изменить себя под твой особняк? – кокетливо спросила Ксения.
Лунин остановился, поправил плед на спящей Насте и так же молча, прогулочным шагом направился в сторону леса.
– Вы часто здесь гуляете с Настей? Смотрю, тропинка уже протоптана. – Лунин обернулся, поджидая отставших женщин.
– Каждый день. Утром здесь очень красиво. Правда, рассвет я видела только пару раз. В этой тишине можно проспать до обеда. Я с трудом встаю рано. С Настей гуляем днем около часа и обязательно вечером перед сном. Дальше не идите, много кочек, Настя проснется.
– Вы так рано спать ложитесь? – удивилась Ксения.
– Настя в девять. Я – позже.
– Нет, жить здесь тоскливо, – утвердительно сказала Ксения. – Можно приезжать на выходные, но не чаще. Настя поедет осенью в санаторий, и мы переедем в Москву. Правда, Игорь?
Вопрос опять остался без ответа.
– Все. Возвращаемся. Я больше не могу.
Зацепившись за кочку, она первой повернула обратно. Теперь Саше пришлось идти рядом с Луниным.
– Игорь Дмитриевич, мне надо поговорить с вами. Только попытайтесь на этот раз дослушать меня до конца.
Лунин измерил ее взглядом и передал коляску Ксении. От роли няньки Ксения была не в восторге. Сменив Лунина, она толкала впереди себя коляску, ничуть не заботясь, что колеса попадают на кочки и трясут спящую девочку. Лунин на шаг отстал и теперь шел в ногу с Сашей.
– Надо, чтобы Настя обедала за общим столом, вместе со всеми. Девочке это необходимо. Она будет стараться подражать взрослым, притом людям, которых она искренне любит. Вы понимаете, о чем я говорю? – Саша говорила так тихо, что ей показалось, что Лунин ее не слышит.
– Нет. Это даже не обсуждается. Как вы себе представляете эту трапезу в столовой?
– Игорь Дмитриевич, речь идет о вашей дочери. За столом собирается семейный круг. Я же не говорю о посторонних. Насте как воздух необходимо ваше внимание, признание и принятие ее такой, какой она есть теперь. Вашу любовь никто и ничто не может заменить. Вы – отец.
Лунин незаметно прибавил шаг и теперь шел немного впереди Саши. Слушает он ее или отмахнулся как от назойливой мухи, было не видно. Не с того она опять начала разговор. Только поздно жалеть. Сделав несколько шагов, Лунин догнал Ксению и дальше повез коляску сам. Саша не спеша пошла обратно к озеру. В дом она вернулась, когда Лунины поужинали.
– Ой, как хорошо, что вы зашли, – искренне обрадовалась Зоя, увидев Сашу в столовой. – Я оладьи приготовила с клюквой, как вы любите, а вы не пришли на ужин. Подождите, я сейчас домою последнюю тарелку и накормлю вас.
Саша присела за барной стойкой и принялась терпеливо ожидать. Конечно, она могла бы и сама положить оладьи, но тогда пришлось бы идти в столовую, а так можно еще и поговорить с Зоей.
– Как прогулка?
– Красота такая, что даже не верится, что так может быть.
– Ну, это не многим нравится. Что-то Ксения вернулась не в духе, даже не ужинала. Игорь Дмитриевич тоже ни к чему не притронулся. Вот и готовь! – сетовала Зоя. – Галина Адамовна только чай просила позже принести. Что за вечер такой? Хорошо, что хоть вы, Сашенька, поужинаете.
– Зоя, я к вам опять со своими расспросами – расскажите мне о Насте? Что она за девочка?
– Я, правда, не так хорошо знаю Настю, как няни. Я больше на кухне. Что я могу сказать? Добрая, ласковая, не капризная. Вежливая. Всегда «спасибо» скажет. Вся в мать. Кристина, царство ей небесное, тоже была такая. Мне даже казалось, что она немного стесняется, что вокруг нее прислуга крутится. Все норовила помочь. Настю к работе приучала. Все на клумбах вместе возились. Любила Кристина очень дочку, души в ней не чаяла. Правда, после больницы изменилась вся. Вот что болезнь-то творит с человеком. Словно подменили бедняжку.
Зоя горестно вздохнула и замолчала, собираясь с мыслями. Болезнь может изменить человека и зачастую не в лучшую сторону. Получается, что с Кристиной произошли разительные перемены, раз домработница до сих пор не может забыть.
– Зоя, у Кристины было психическое расстройство?
– Господь с вами, – всплеснула руками кухарка. – Нет, конечно. Она, как бы это вам сказать, после аварии другая стала, что ли. Только бедняжка недолго прожила. Через год и погибла. Видать, если суждено погибнуть в аварии, так не минешь ни дня, ни того места. Раз обошлось, а на второй – господь не уберег.
– Аварий две было? – удивилась Саша, словно Степанков ей ничего не говорил.
– Да. В первой аварии пострадала Настя, а во второй – погибла Кристина. Повздорили они сильно тогда с Игорем Дмитриевичем. Кристина в машину и со двора. Только ее и видели. Игорь Дмитриевич ходил чернее тучи. А потом напился. Я его таким больше никогда и не видела. А вскоре приехала полиция. Ох и понаехало их тогда.
– Зоя, а почему Настя жила с бабушкой?
– Да… как вам сказать. Вроде попивать немного стала Кристина Геннадиевна. Пьяной я ее никогда не видела, а вот с бокалом вина – частенько. Особенно когда Игорь Дмитриевич оставался в городе ночевать.
– Часто такое случалось?
– Последние полгода – часто. Ругался Игорь Дмитриевич страшно. Ой, вы только на меня посмотрите, – спохватилась Зоя, – села и сижу, а Галина Адамовна чай ждет.
Женщина легко поднялась со стула. Усталости как не бывало. Забыв обо всем, стала хлопотать над чайником. Саша поблагодарила за ужин и, взяв стакан сока, пошла на террасу. Над головой висело небо.
«Вот почему Галина Адамовна забрала внучку. Но тогда должна быть причина, чтобы Кристина начала пить и забросила свой бизнес. Неверность мужа? Последствие стресса?»
– Не спите?
От внезапного вопроса Саша вздрогнула. Сок выплеснулся на белоснежную салфетку.
– Вино будете? – Лунин сел напротив.
– Нет, спасибо. Игорь Дмитриевич, я завтра уезжаю. Я сделала все, что смогла. Все, что от меня зависело.
– Я увеличу вам зарплату, – предложил Лунин, не дослушав до конца.
– Дело не в зарплате. Есть вещи, когда деньги – не главное.
– Мне нравится ваш идеализм. Только не начинайте с прописных истин, вроде тех, что за деньги не купишь любовь, здоровье и знания. Это уже не актуально.
