– Мне кажется, ты себя просто накручиваешь.
– Света, я все понимаю. – Ксения была готова опять расплакаться. – А потом она сказала прямо при мне, что Настя нуждается в его внимании и что очень хорошо было бы, если бы он мог проводить побольше времени с дочерью.
– Ну и?
– Что ты заладила «ну и», естественно, теперь он находит время на общение с дочерью. А я так – пустое место. Раньше приезжал только после сотого звонка Адамовны, а теперь сам едет без напоминания. Понимаешь?
– Прекрати рыдать! Сначала Игорю позвони. Может, он на подъезде, а ты сырость разводишь. Пойди умойся.
Светлана тем временем прошлась по квартире, не преминув заглянуть даже в спальню. Ничего особого не найдя, она вернулась обратно в гостиную, прихватив из кухни еще одну бутылку вина.
«Квартира как квартира, дорогая, и только. Вот если бы Лунин женился на Ксении, тогда было бы обидно. А так и позавидовать нечему, – успокоила себя Светлана. – Не так просто, оказывается, окрутить этого Лунина».
Из ванной Ксения вышла с припухшими от слез глазами. Смыв черные разводы, выглядела свежее. Усевшись с ногами в кресло, прокашлявшись, словно она готовилась отвечать экзаменатору на поставленный вопрос, уверено набрала номер мобильного Лунина.
«Может, действительно права Светка, и ничего не происходит, а я только накручиваю себя?»
Телефон Лунина долго не отвечал, и, когда в трубке послышалось знакомое короткое «да», Ксения немного растерялась, и вся подготовленная речь вылетела из головы. Увидев, как вытянулось у Ксении лицо и задрожали губы, нетрудно было догадаться – Лунин опять уехал к дочери.
В телефоне заиграла музыка. Эта мелодия звучала на все неизвестные номера. Лунин с интересом посмотрел на телефон. Так и не вспомнив, кому давал последний раз свой номер, он прижал телефон к уху и сразу услышал знакомый голос Александры. Ее голос он бы узнал из тысячи голосов, даже если бы она и не представилась. Он вежливо, подавив откуда-то выползающий страх, попытался объяснить, что едет, как и обещал, к дочери. Говорить ему было неудобно, и он попытался как можно быстрее распрощаться с Александрой, но ее вопрос о настоящей жене прозвучал неожиданно громко, на весь салон. Она так и сказала «нам надо поговорить о вашей настоящей жене, приезжайте, я вас жду в клинике». Лунину даже показалось, что Саша сидит позади. Он резко нажал на тормоза. Еще немного, и машину бы почти развернуло, неся на встречную полосу. Ему посигналили все: и те, кто ехал вслед, и те – кто навстречу.
Лунин съехал на обочину. Он сидел в машине, пытаясь унять дрожь в руках, до тех пор, пока не понял, что навязчивый звук не что иное, как звонок его мобильного. «Может, передумала сегодня встречаться», – он с надеждой посмотрел на телефон.
Мелодия, поставленная Ксенией на ее же номер, опять резко заиграла в салоне машины. Лунин сначала решил не брать трубку. Еще один звонок последовал незамедлительно. Он хотел, как обычно, сослаться на работу, на очередной аврал или придумать что-то в этом роде, но слова Александры о лжи всколыхнули память. И он, не раздумывая, сказал как есть. Отключив телефон, Лунин сразу забыл о Ксении.
– Где твой Лунин? – Светлана взяла трубку из рук Ксении и ждала ответа.
– У него встреча. Сказал, будет поздно.
– Вот, видишь, а ты ревела. Не так все и страшно.
– Он поехал на встречу с Сашей, – прошептала побледневшими губами Ксения.
Шесть лет тому назад…
Небольшую статью о жизни молодого предпринимателя Игоря Лунина Анита знала наизусть. Ничего ценного, кроме рекламы, в статье не было. Какой-то владелец строительной компании рассказывал, как он начал свой бизнес. До чужого бизнеса ей не было никакого дела.
Корреспондент задавал заранее оговоренные вопросы и получал правильные ответы. Можно любому начинать свое дело. У каждого получится. Главное – начать. А еще должен быть тыл. Притом – надежный.
Получалось, что самый правильный и надежный тыл все у того же Лунина – жена и дочь. Надежный тыл, надежный бизнес, значит, такие же надежные все дома, которые строит такой надежный человек! Делайте вывод и покупайте жилье строительной компании «Стрела».
Нет и еще раз нет! Судьба не может быть такой жестокой. Какой судьба должна быть по отношению к ней, Анита толком не знала, но то, что несправедливость была, она ничуть не сомневалась.
Кристина получилась на обложке журнала красивой до неприличия и такой же счастливой. До неприличия.
Сестре Анита начала завидовать с того момента, когда почувствовала, что она и Кристина – это разные люди. Понимание пришло давно, еще в детстве. Родись она на полчаса раньше, и счастливая судьба сестры досталась бы ей. Это только с виду кажется, что у близнецов, помимо внешности, судьба одинаковая, одна на двоих.
Они были одинаковые. Только мать почему-то дочку, моющую посуду, ни разу не окликнула Анитой.
Кристина успевала все: и посуду вымыть, и по шитью Натке помочь, и все уроки выучить. Сестра ее злила. Она терпеть не могла таких – правильных и послушных, считая их недотепами.
Гадить сестре она начала исподтишка. Проделки были пустяшные: то тарелки спрячет в тумбу, то выкройки переложит так, чтобы мать сразу не нашла. Натка догадывалась, чьих рук дело. Но когда кончалось терпение – орала на обеих.
Настоящая ненависть к сестре пришла позже. Вопрос встал ребром: почему мальчики в классе стараются дружить с Кристиной? Они ведь совершенно одинаковые. Что находили они в сестре, ей было невдомек. Все эти нежные ухаживания с доставкой к подъезду портфеля ей и даром были не нужны. Своих друзей хватало, хоть отбавляй. Но…
Учителя к Кристине относились с особой теплотой: умница, красавица, участница всех школьных олимпиад. Ее это не задевало. Учеба Аниту не волновала, и, если бы не Натка с ее угрозами шкуру спустить, и вовсе не появлялась бы в опостылевшей школе.
Кристина была рукастая. Натка обеих одинаково обучала шитью. Как там жизнь ни сложится, а на хлеб дочери заработают. Кристина схватывала все на лету. Чувство стиля в той было врожденное. А у нее?
Как только сестра умудрялась из Наткиных остатков сшить сарафан или кофточку, Анита никогда не могла взять в толк, да и не старалась.
– Ты сама посмотри, разве это платье! – кричала Анита, бросая вещь в лицо сестре.
– Примерь другое. На мне сидит хорошо, значит, и тебе подойдет, – миролюбиво предлагала Кристина.
– Вот и носи свои платья сама!
Своим еще не зрелым умом Анита понимала – дело вовсе не в платье. Кристина другая.
Конечно, способности у Аниты были, и любую работу она бы выполнила, только, как говорила Натка, лень успела родиться раньше ее.
Работоспособность – это единственное преимущество, которое Анита легко прощала сестре. Любую работу она презирала, считая главным удачно выйти замуж.
