Коллектив, в массе своей, Тамару Максимовну, мягко говоря, недолюбливал. Невзирая на то, что теоретическую часть педагогики Тамара Максимовна знала лучше многих, сидящих в зале, педагогом она была слабеньким.
Сорокалетнюю Тамару Максимовну можно было бы назвать даже красивой женщиной, если бы не холодный взгляд и недовольное лицо. Повод для недовольства она находила как-то очень легко и везде.
– …Я считаю, что между учениками и учителями панибратство просто недопустимо, оно вредно в корне. Если педагог считает, что таким образом он завоюет авторитет у своих учеников, то это во всех отношениях неверный путь.
Тамара Максимовна говорила шаблонные фразы и внимательно следила за реакцией коллектива. Откуда у нее это умение: улавливать и запоминать поведение всех коллег во время ее выступления, она и сама не знала. Потом она проанализирует все и сделает отметку в своей памяти, чтобы при случае припомнить каждому, кто позволил себе вольности.
– Тамара Максимовна, вот вы говорите сейчас о нарушении преподавательской этики, но я бы просил вас уточнить, кого конкретно это касается. Вот у вас всегда так – намекнете и молчок. Если есть такой прецедент, то давайте его обсудим. Мы ведь для этого и собрались.
Владимиров поднялся с места, и теперь все, кто даже не слушал завуча, занимаясь исподтишка своими делами, повернули головы в его сторону, ожидая продолжения стычки. Тамара Максимовна слегка опешила. Она уже пожалела, что подняла этот вопрос. Коллектив ожил. Теперь придется отвечать, приводить примеры.
– Во-первых, мне приятно, что вы, Максим Петрович, не только решаете кроссворды, но еще и интересуетесь жизнью коллектива. А во-вторых, когда я делаю замечания, то, поверьте мне, я имею для этого все основания.
– Я с этим не спорю, – опять возмутился Владимиров. – Я только хочу, чтобы вслед за сказанным вами «а» шло «б».
Владимиров сел. Шум прокатился по рядам. Одни зацыкали на Владимирова. И так педсовет затянулся, а тут он со своими выяснениями. Мог бы сам подойти и уточнить у Тамары, кого та имела в виду. Другие поддерживали Владимирова. И уж если кого-то уличают в дешевом популизме, то нарушителя внутреннего неписаного порядка надо знать в лицо. Желающих приступить к обличению было большинство.
– Коллеги, мне неприятно об этом говорить, но если вы настаиваете, тогда…
– Настаиваем, – подал голос Комаров.
– Мое замечание касается в первую очередь Ольги Дмитриевны.
Зал замер. В наступившей тишине было слышно, как кто-то запоздало закрыл журнал.
– То, как себя ведет Ольга Дмитриевна с ученицами, – недопустимо, – продолжила Тамара Максимовна. Ее голос приобрел твердость. – Нельзя с девочками постоянно сюсюкать – это непедагогично! У каждой ученицы есть имя, и это никак не Ленуся или Катенька. Дети должны понимать, где они находятся… А они находятся в школе, задача которой формировать… – Тамара Максимовна вдруг кожей ощутила, что весь коллектив на стороне Ольги, и запнулась.
– Да это полная чушь!
Комаров начал протискиваться по ряду, чтобы выйти поближе к трибуне. И теперь высокий тощий физик стоял сбоку от завуча на шаг впереди от трибуны.
– Полная чушь, – повторил Комаров. – Посмотрите, с кем занимается Ольга Дмитриевна? Какой возраст девочек? Как она должна обращаться к ним? Может, по имени и отчеству? Благодаря ее отношению, где есть, как вы говорите, Тамара Максимовна, «сюсюканье», дети тянутся к ней. Посмотрите, сколько учениц посещает ее курсы кроя и шитья. И родители довольны. Я это говорю в первую очередь как классный руководитель, который постоянно общается с родителями учеников. Тамара Максимовна, – Комаров повернулся к трибуне, за которой стояла завуч, – поделитесь опытом, как вам удается создать кружок, сколько учеников его посещают и на каких условиях?
Скандал назревал на глазах. В глазах Тамары Максимовны плескалось недоумение.
Савин появился в зале в тот момент, когда коллектив загудел. Комаров вернулся обратно на свое место. Тамара Максимовна облегченно вздохнула.
Ольга раскраснелась. Она была благодарна Тамаре Максимовне за поднятый вопрос о ее, Ольгиной, профпригодности. Ее профпригодность коллектив подтвердил. И это было главным.
Главным, конечно, было многое. И то, что Савину городская администрация дала деньги на летнее оздоровление детей и учителей, и то, что кто-то ему пообещал организацию новогоднего праздника, и то, что в следующем году начнется строительство нового спортзала.
Зал ожил и опять зашумел, но шум был с другим оттенком, теплым и добрым. Посыпались вопросы. Волновала очередность поездки на отдых, участие в праздновании Нового года и посильный вклад каждого в еще не начатое строительство спортзала.
Савин стал отвечать на вопросы: обстоятельно и уверенно. И все вмиг забыли о назревавшем скандале и несправедливости завуча. Тамара Максимовна в глазах коллектива утратила свою значимость.
Ольга смотрела на Олега Константиновича и с грустью думала о том, что у этого сильного и надежного человека есть сложная, ответственная, но понятная ему жизнь. И еще о том, что его планы и надежды обязательно сбудутся: спортзал построится, дети и учителя поедут летом на отдых, а у нее никогда и ничего не случится в этой жизни, ибо жизни этой у нее просто нет, а только одни осколки. У нее ничего нет, даже собственного имени.
* * *
После тяжелого разговора с Луниным Саша не могла долго уснуть и ворочалась почти до утра в постели. И, казалось, только уснула, как ее разбудил звонок.
– Саша, я тебя разбудил? – обеспокоенно спросил Стрельников.
– Я давно не сплю, – слукавила Саша, сев в кровати.
– Значит, населенных пунктов с похожим названием Качалино есть всего два. Записывай – первое Качалино – это поселок Иваново, километров сто от Грибова. Поселок прямо по трассе. И еще есть Качалино-два – тоже около ста километров, но севернее – это Дмитровск. Это небольшой городок, жителей тысяч сто, если верить интернету. Записала?
– Паша, почему я не нашла нигде этих поселков?
– Потому что такие поселки были до начала семидесятых годов, а потом их переименовали. На карте новые названия, поэтому Качалино ты и не нашла. Я тебе, раз ты уже не спишь, сброшу по факсу карту. Разберешься. Если хочешь, вместе съездим на выходных.
– Паша, ты же знаешь, я не смогу так долго ждать. Поеду завтра с утра.
Сон мгновенно рассеялся. Надо ехать в поселок и не откладывать на потом. Она опять легла в постель и начала всматриваться в только что распечатанную дорожную карту.
Саша карандашом аккуратно обвела поселок, где проживали Лунины, потом, следуя по черной непрерывной линии шоссе, карандаш уткнулся в Дмитровск. Дорога, как и говорил Стрельников, была прямая, как стрела, и упиралась прямо в городок. Иваново лежало в этом же направлении, на хороший десяток километров севернее и в сторону от трассы. Логичнее всего начать поиск с Иванова – численность населения небольшая, без малого полторы тысячи жителей. Надо полагать, в поселке все знают друг друга, и все новости на слуху. «Если бы еще не съезжать с трассы, – мечтательно подумала Саша».
