Тамара Максимовна с раздражением смотрела на уходящую пару. Издалека они смотрелись замечательно, так обычно смотрятся счастливая мать со своим ребенком.
«А она красивая, – с горечью подумала Тамара Максимовна. – Всегда такой была или я раньше не замечала?»
Высокая, стройная, с копной коротких черных волос на голове, Ольга действительно была красивой. Если бы не потухшие глаза. И одевалась она особенно. Как и большинство учителей, одежду Ольга покупала в местных бутиках, но носила ее как-то по-особенному, оттого она и смотрелась на ней совершенно по-другому.
Все эти мысли таким роем пронеслись в голове Тамары Максимовны, что она даже не услышала, как подошла и стала смотреть в окно учительница литературы.
– Снег на выходные обещали, – объяснила Тамара Максимовна свое внимательное рассматривание двора. Ее тонкие каблуки гулко застучали в пустом коридоре, как бы напоминая, что рабочий день в школе уже окончился, а впереди ждут два выходных дня, которые она давно не любила.
«Как же она меня раздражает!» – подумала Тамара Максимовна, спускаясь на первый этаж.
С тех пор как Ольга появилась в школе, она постоянно раздражала завуча всем: внешностью, молодостью, легкостью характера и нарушением всех педагогических норм. Она нравилась Олегу Савину, и это было главной причиной ее неприязни к Демидовой.
Своего чувства Олег даже не пытался скрывать, или думает, что этого не видно? И на педсовете Савин говорил о перспективах школы, а смотрел только на Ольгу, словно все касалось исключительно ее и делалось только ради нее.
А еще эти ученицы со своей любовью и щенячьей преданностью. В шкале ценностей Тамары Максимовны любовь учеников занимала последнее место. И, как показал педсовет, коллектив на стороне тихони Демидовой.
«С этим надо что-то делать, пока еще ситуация полностью не вышла из-под контроля. Посмотрите только, педсовет еще никто не забыл, а Ольге хоть бы что. Опять возится с Викой», – недовольно подумала Тамара Максимовна.
Она зашла в пустую учительскую только ради того, чтобы дольше понаблюдать за Демидовой и Викой. И смотрела в окно до тех пор, пока они не скрылись из вида.
Ольга была опять счастлива, взяв Вику за руку. «Господи, дай мне сил вспомнить своего ребенка», – мысленно обратилась Ольга к высшим светлым силам.
– Вы что-то сказали? – Вика отпустила ее руку и запрыгала как маленькая обезьянка впереди нее.
– Я просто подумала громко.
– Думать громко невозможно, думают тихонько, чтобы никто не слышал. А если человека слышно, то он не думает, а разговаривает, – по-взрослому сказала Вика и снова запрыгала на одной ноге, размахивая рюкзачком. – Я вам расскажу секрет, самый секретный. Хотите?
– Хочу, – честно призналась Ольга.
– Сегодня моя бабушка пригласит вас на пироги. Я сама слышала, как она утром дедушке говорила, а потом стала замешивать тесто. Я так рада! А я вам покажу свои рисунки. Хотите?
– Хочу.
Ольга растерялась. Как это, ходить в гости, она не помнила. Она ничего не помнила. Были ли эти гости в ее прошлой жизни? Конечно, были. А как же без гостей. Только она не помнила.
– Вот, смотрите! Нас бабушка встречает! Я же говорила!
Вика с детской непосредственностью, вприпрыжку, бросилась к бабушке, радуясь, что секрет, который она стойко хранила, рассекречен только в конце дня, и ее самая любимая учительница придет к ним в гости.
Через полчаса, проведенных за столом у Савиных, Ольга поняла, что ей здесь очень нравится. И ее приходу здесь по-настоящему рады. Она вдруг ощутила забытое в прошлой жизни чувство, связанное с понятием «радость».
– Нам Олег рассказывал о вашей истории, – сообщила Елена Николаевна сразу, как только Вика и Константин Олегович ушли в детскую учить уроки. – А внучка каждый день только о вас и говорит. Дети, они, знаете, чувствуют людей куда глубже и обстоятельнее, чем взрослые. Я всю жизнь проработала в школе, вела младшие классы. Константин Олегович – историк. Старший сын Валера и невестка – египтологи. Сами сейчас в экспедиции, а мы с дедом занимаемся Викиным воспитанием. Приедут к Новому году. Ждем, готовимся, только не знаем, как потом будем жить, когда Вику заберут, – улыбнулась Елена Николаевна.
– А я ничего не помню о своей семье. Только когда смотрю на Вику, мне кажется, что у меня есть дочь.
– Вы не расстраивайтесь. Все у вас будет хорошо. Вы молоды, вы все успеете вспомнить, – уверенно сказала Елена Николаевна.
– Я надеюсь. Значит, ваши сыновья пошли по вашим стопам? – Ольга перевела разговор на другую тему.
– Так получилось. Хотя мы с отцом не настаивали на выборе института. Олег сначала работал в Москве, а потом вернулся в Дмитровск. А старший сын так и остался там.
Правда, дети так и не стали учителями, как мы с отцом. Марк занимается наукой. Олег – администратор. Сами не знаем, откуда это у него. Хотя, как только приехал в Дмитровск, преподавал математику, потом его пригласили в гороно. Там он проработал всего пару лет, а, когда Василий Тимофеевич ушел на пенсию, Олегу и предложили место директора. Помню, мы тогда с отцом так волновались. Кандидатур было несколько, а коллектив весь до одного проголосовал за Олега.
Елена Николаевна была готова еще рассказывать об успехах сыновей, но приехал Олег.
Олег Савин заехал к родителям внезапно. Ехать к ним он даже не планировал, а потом взял и приехал.
И она не знала, как и о чем с ним разговаривать. Он шумно зашел в прихожую, потом на кухню, уселся напротив нее и стал пить чай так, будто они вместе пили чай всю жизнь, а она взяла и забыла.
Она только поймала себя на мысли, что ей нравилось смотреть на него: как он держит чашку, обхватив ее полностью своей широкой ладонью, как отпивает чай. И улыбался он открыто и весело. Ольга вдруг подумала, что за этот короткий вечер в глубине ее души ожили два забытых чувства – искренность и радость.
После того как весь чай был выпит, все семейство Савиных засобиралось ее провожать. Так бы они и пошли всей толпой на улицу, только Елена Ивановна вовремя всех остановила и озадачила: внучку отправила читать сказку, Константина Олеговича – вымыть посуду. В итоге получилось, что проводить Ольгу может только один Олег.
И тогда Ольга по-настоящему разволновалась, а потом смутилась от неизвестно откуда взявшегося волнения. Савин стал ей суетливо помогать надеть пальто. И она тоже стала суетиться. Елена Ивановна с улыбкой наблюдала за ними, отчего Ольга еще больше смутилась.
О чем говорить с Савиным, оставшись наедине, она тоже не знала. Жизненный опыт общения с мужчиной, который нравится и волнует, остался в ее прежней жизни. Поэтому общение получилось какое-то однобокое. Савин задавал вопросы, сам же на них отвечал и даже пытался шутить, а она только согласно кивала головой, изредка поддакивала ему, создавая видимость общения. И только когда Савин остановил машину прямо напротив калитки, она облегченно вздохнула и обрадовалась, что больше не будет смущаться и невпопад поддакивать ему. Она, не дожидаясь, пока Савин выйдет из машины и откроет ей дверь, быстро нажала пальцами защелку ремня безопасности. Лямка немного расслабилась и тут же вернулась на прежнее место. Она еще раз нажала на защелку. Савин наблюдал за ее потугами освободиться от ремня безопасности. Чтобы помочь Ольге справиться с ремнем, ему пришлось немного ближе подвинуться и наклониться к ней, после чего он дотянулся рукой до защелки и сжал ее так, что лямка сразу ослабилась. Во время этих телодвижений Савин уловил соблазнительный запах ее духов. От этого едва ощутимого запаха мысли в его голове смешались и начали пульсировать в висках. И тогда он задышал ей в ухо и коснулся губами ее щеки. Потом сгреб ее в охапку и стал целовать в губы.
