– Да чем Игорь поможет? В «Скорую» надо звонить!
Дмитрий Васильевич нащупал во внутреннем кармане мобильный телефон – подарок зятя на шестидесятилетие. Возмущался тогда, что напрасно тот деньги потратил. «Теперь ты, Васильевич, от Степановны и в лесу не отдохнешь. Ты, Митя, проверь, чтобы Степановна маячок, как в кино, не установила, а то под любым кустом найдет», – смеялись гости.
Вот и пригодился подарок. Дмитрий Васильевич быстро набрал номер зятя. Уж его-то обязательно должны послушать. Как-никак, майор полиции. Да и не умел он изъясняться по телефону, чтобы в «Скорую» звонить. Почти вся жизнь и прошла среди этих сосен.
– Ну, что ты возишься?
– Ничего я не вожусь! Связи нет! – Дмитрий Васильевич оглянулся вокруг, словно эта связь должна появиться не иначе, как на деревьях. – Говорил вам, не нужен мне этот телефон. Не годится он в лесу! Давай беги к машине, неси покрывало. Положим и донесем. Хотя стой! Вроде на вид хрупкая – сам донесу.
Васильевич опустился на одно колено, взял худенькое вялое тело на руки и поднялся.
– Пойдем, чего стоишь! – беззлобно прикрикнул он, глядя на жену.
Мария Степановна, подхватив корзину мужа, наполненную почти доверху грибами, бросилась вслед. Тонкая белая рука потерпевшей безжизненно колыхалась в такт движению.
– Городская, – поделилась своим наблюдением Степановна.
– Тебе-то откуда знать?
– Чего здесь знать? Одета больно дорого и холеная вся такая. Ты на руки-то посмотри. Вот и приехали по грибы! Одна беда!
Спустя час Демидовы доставили женщину в городскую больницу. Дежурный врач, бегло осмотрев потерпевшую, с диагнозом «закрытая черепно-мозговая травма тяжелой степени» направил прямо в реанимацию.
В тот же день на место, где Демидовы нашли потерпевшую, прибыла следственная бригада. Оперативники внимательно осмотрели каждую кочку, каждый куст, но все безрезультатно. Кроме рассыпанных грибов, да следов, оставленных Демидовыми, ничего не было. Даже если следы преступления и были, то их активно затоптали сами Демидовы.
Весть о находке в лесу быстро разлетелась в маленьком городке. Местное телевидение несколько раз показало короткий репортаж с места происшествия с просьбой, если кто располагает хоть какой информацией, обращаться в полицию по указанному телефону.
Несколько дней городок жил этой новостью, строя догадки и предположения. Вроде даже кто-то видел женщину накануне, а может, только похожую. Несколько дней родители не пускали детей в лес, желтевший на окраине городка. Потом все успокоились, призабыли происшествие. Жизнь вернулась на круги своя.
– Спасти-то наши доктора спасли ее. Мы так обрадовались с дедом. Сразу, как только нам позвонили из реанимации, что пришла в себя, мы с дедом в больницу. Думаем, может, помощь какая нужна. А выяснилось, что ничего ей, бедняжке, не надо. Даже себя не помнит. Врачи сказали, что последствие этого…
– Стресса, – подсказала Саша.
– Так и сказали, что стресс пройдет и память вернется. На поправку пошла, молодой сильный организм оказался, а вот вспомнить ничего так и не вспомнила. Потом уже ее перевели в область. А когда и там результата никакого, то направили в Москву в этот институт, все забываю, как он называется. – Мария Степановна замолчала, пытаясь вспомнить название загадочного института.
– Сербского, – подсказала Саша.
– Точно. Сербского. Это уже зять с дочерью ее и в Москву свозили. Пролежала она там недели три. Обследовали ее, лечили, а результата никакого.
Мария Степановна опять посмотрела в окно. Разговор ей давался тяжело.
– А что было потом?
– Да что потом. Знаете, не шла она у нас с дедом из головы. Дочка у нас одна, работает учительницей здесь. Дом, сами видите, большой. Решили, раз нам бог ее послал, то пусть и живет при нас. А ее, значит, искали все это время? – горестно всплеснула руками Мария Степановна.
– Искали. Ваша Ольга – это Кристина Лунина.
– Вот, значит, как – Кристина. Мы-то не знали, как ее зовут. Уже потом, когда забрали из больницы, стали с дедом имена разные называть. Думали, может, свое вспомнит. Имя она сама себе выбрала, говорит, называйте меня Ольгой. Понравилось ей имя. Так потом и записали – Демидова Ольга Дмитриевна. Мы ее с дедом удочерили, – уточнила Мария Степановна. – Наш зять работает в районной полиции, майор, – не преминула отметить Мария Степановна, – так вот он и сделал все документы. Вы не думайте – все по закону. Вы считаете, что мы что-то нарушили, но виноваты только мы с дедом, это наше решение. – Мария Степановна засуетилась, в глазах появился испуг.
Боялась Мария Степановна никак не за себя. Что им, старикам, будет? Боялась за зятя – вдруг он поступил не по закону и теперь ему придется отвечать? Ведь подумать только, с самой Москвы в их глушь приехала женщина, да еще с телевидения.
– Значит, искали ее бедняжку все это время, все годы?
– Вы все сделали правильно. – Саша никак не хотела расстроить женщину. – Редко кому в такой ситуации еще так повезет, как Кристине. Вы даже не представляете, сколько людей с потерей памяти оказываются на улице, годами колесят по стране в поисках себя. Сколько спивается, бродяжничает. Неугомонная человеческая душа требует ответа на вопрос – кто она такая?
– Вот-вот. Ольга очень переживала. Все пыталась вспомнить, кто она. И в церковь к священнику ходила.
– А где сейчас Ольга?
– Как где? На работе. В школе.
Ольга, со слов Марии Степановны, с жизнью в Дмитровске свыклась сразу, словно сама до недавнего времени жила в таком же небольшом городке. Вначале соседи с опаской относились к приблудившейся, высказывали опасения по поводу случившегося.
«А вдруг она зарезала или убила кого, – сокрушалась соседка, – а теперь прячется от правосудия, а ты приютила. И не страшно тебе, Мария, жить с ней под одной крышей? Я бы ни в жизнь не приняла б такую. Может, она психическая какая? Может, сбежала из дурдома», – не унималась другая со- седка.
Но, вспомнив умирающую Ольгу, которую нашли в лесу, и ее беспомощность в больнице, ни в какую убийцу Мария Степановна не верила, а уж что помнит, а чего не помнит, на то Бог ей судья. Да и на психическую не похожа. Глаза умные, добрые и речь образованная. Характер как у дочери – спокойный, покладистый.
Со временем интерес соседей к Ольге пропал.
– Скажите, как Ольга оказалась в школе? Она что, вспомнила, что раньше работала учительницей?
– Нет, ничего она не вспомнила. Кажется, под Новый год или к Пасхе я затеяла шторы новые пошить. Так вот, села я за машинку, а она швы пропускает. Я уже и иглу сменила, а дела нет. Вот тогда Ольга мне и помогла. Как-то у нее получилось все быстро. Стежки такие ровные. Так штору и сшила сама. А потом расплакалась. Руки, говорит, помнят, как должно быть, а я ничего не помню. Мы-то обрадовались – нашла себе занятие по душе. Соседки сначала обращались, потом другие пошли заказы. Стала Ольга в город выходить, надо купить фурнитуру, пуговицы. Я ей здесь не помощница. Мы с дедом радовались. Вот так потихоньку и стала наша Оля к жизни возвращаться.
