Мария Степановна налила чай в чашки, подвинула ближе Саше сахарницу, пыталась разобраться, правильно ли она делает, рассказывая об Ольге.
– Наша дочь Ирина в школе работает. Математику преподает. Окончила местное педучилище, потом уже заочно – институт. Господи, к чему это я веду? – спохватилась Мария Степановна. – Ах, да. В школе в середине учебного года у них уволилась учительница труда. Ира, зная, какая Ольга у нас мастерица, уговорила директора временно принять ее на работу. Другого выхода-то у них не было. Где взять в нашей глуши учителя? Все норовят подальше уехать, кто в область, а то и в Москву. Вот так наша Оля и стала работать в школе. А летом поступила в местное педучилище, на заочное отделение.
– Спасибо вам и за разговор, и за чай.
– Да за что благодарить? Лишь бы Ольге была от этого помощь.
– Мария Степановна, мне надо обязательно встретиться с Ольгой.
– Конечно, конечно. Вы пейте чай и ждите. Она скоро будет. А я пойду, кур надо покормить.
– Мария Степановна, я, пожалуй, не буду вас задерживать, а лучше проеду к школе, встречу Ольгу.
– Тогда езжайте в центр, к площади, а там спросите – покажут, куда дальше ехать.
Школу Саша нашла без труда. До центра десять минут езды, поворот направо – знакомая дорога к больнице, немного вперед и следующий поворот, как и говорила Мария Степановна, ведет прямо к школе.
Саша припарковала машину и посмотрела на часы. Судя по расписанию, которое ей дала Мария Степановна, до переменки оставалось двадцать минут. Она немного опустила стекло, и в салон машины просочился сырой прохладный ноябрьский воздух. Со двора доносились детские голоса. За школьным забором, в стороне от центрального здания, располагалась спортивная площадка. Маленькие детские фигурки в разноцветных ярких спортивных костюмах носились по площадке. Появился физрук, и крики стихли.
Саша все время неотрывно следила за школьным двором. Кристина появилась на крыльце до звонка. Саша машинально посмотрела на часы. До конца урока оставалось десять минут, но, несмотря на это, Кристина спустилась с крыльца, прошла мимо спортивной площадки и задержалась возле физрука. О чем они говорили, из машины было не слышно. И вот наконец-то она вышла со школьного двора.
Саша все это время внимательно всматривалась в силуэт женщины, боясь ошибиться. Женщина выглядела как на фотографии: стройная фигура, четкие красивые черты лица со следами умело наложенного неброского макияжа. Только прическа была другая. Вместо роскошных длинных волос – короткая стрижка, которая была очень к лицу, и еще тревожный неуверенный взгляд.
Обычно так смотрят люди, которые решают внутреннюю проблему. Мимические мышцы хорошо контролируются на людях. Отсюда и ласковый взгляд, и улыбка, но стоит остаться наедине с собой, и контроль снижается. Вот так и Кристина. Пока говорила с коллегой – улыбалась, а оказалась за воротами школы – лицо осунулось, глаза потускнели.
– Ольга Дмитриевна, – Саша вышла из машины, приветливо махнув ей рукой.
Женщина остановилась и, не увидев никого, к кому б относился оклик, неуверенно направилась к машине.
– Добрый день! Вы меня звали? – На лице появилась мягкая улыбка, и, если бы не беспомощный взгляд, она была бы поистине красавицей. – Вы меня знаете? – тревожно спросила женщина.
– Да. Только вы не волнуйтесь. Мне надо поговорить с вами.
– Я вас слушаю, – Ольга опять улыбнулась.
– У меня к вам долгий разговор, может, проедем и где-то посидим, – предложила Саша.
– Здесь рядом есть кафе.
Ольга Дмитриевна поежилась. Тревога, не дававшая покоя, ожила. Все навалилось сразу: и увольнение с работы, и эта неожиданная встреча, и страх прошлого. Может, будь на работе Олег, она бы простилась с ним, и было бы легче на душе. А так…
Страх, что эта незнакомая женщина знает ее прошлое, в котором есть, как говорила Тамара Максимовна, нелицеприятные моменты ее жизни, тревожно проступил в глазах. Страх Саша ощутила сразу.
– Ольга, вам нечего бояться, – она пыталась успокоить женщину.
– Я последние годы и сама не знаю, чего мне бояться, а чего нет.
Ольга могла никуда не ехать с этой незнакомой женщиной. Она могла отказаться от разговора, которого боялась, но неуверенно шагнула к машине.
– Вас зовут Кристина, или звали – это как вы сами решите, – начала разговор Саша сразу, как они уселись за столиком. – Вы попали в аварию. Это отдельная история. Если вы ее не вспомните, не страшно, – успокоила Саша. – После аварии вы оказались в местной больнице…
– Все, что было после аварии, я очень хорошо помню, – перебила Сашу Ольга. – Простите, если я вам кажусь бестактной.
– Все нормально. В Москве у вас осталась семья: муж и дочь. Я покажу их фотографию. Не спешите, внимательно посмотрите, возможно, вы их вспомните.
Саша достала из сумки семейную фотографию Луниных.
– Это моя дочь? Я почему-то всегда знала, что у меня есть дочь.
Кристина внимательно всматривалась в лицо девочки. Она была очень похожа на Вику Савину, и Кристина улыбнулась.
– Помните, как зовут вашу дочь?
– Нет, – мотнула головой Кристина. – Сколько моей дочери лет? В каком она классе?
– Должна была ходить в третий. Ваша дочь не оправилась после аварии, но теперь, я уверена, она обязательно выздоровеет.
Кристина провела пальцами по лицу Насти и заплакала. Слезы медленно катились по ее щекам.
– Вы так и не спросили о муже, – напомнила Саша.
– Мне кажется, что я ему не нужна. Он мне ни разу не снился, и я никогда не старалась вспомнить его. Это плохо?
– Не знаю.
– Когда в голове пустота, трудно поверить, что это моя семья. Можно я фотографию оставлю себе?
Кристина рассматривала лицо мужа. Мужчина, обнимавший ее в той жизни, был довольно красивый, и только. На мужа она смотрела, как обычно смотрят на брата или на соседа-подростка. «Любила ли я его? Скорее всего – да. Если бы только вспомнить как? Так, как Савина, или сильнее? Сильнее любить невозможно».
– Как зовут мою дочь?
– Настя.
– Красивое имя. Как вы думаете, она узнает меня?
– Узнает. Она о вас никогда не забывала.
На этот раз Саша говорила правду. Если бы не Настя, она никогда не нашла бы Кристину.
– Знаете, Саша, я ведь действительно ничего не помню, а то, что у меня есть дочь, я чувствовала. И еще девочка, – Ольга Дмитриевна тепло улыбнулась, – ученица моя так на дочь похожа. Я держала ее за руку, а в душе все замирало.
– Кристина, вы все вспомните. Увидите свою семью и вспомните.
– Я так боюсь. А если я не вспомню, тогда как мне жить?
Кристина опять беззвучно заплакала.
