Проснулась она внезапно, как от толчка в спину. В тишине было слышно каждый шорох, но не это ее разбудило. Набросив халат на плечи, тихонько, чтобы не разбудить Стрельникова, она вышла в гостиную. Из неплотно прикрытой двери кабинета пробивалась тоненькая полоска света. Саша на цыпочках подошла к двери и тихо ее приоткрыла. За компьютером сидела Кристина.
– Кристина, – Саша старалась придать голосу ровные нотки, – я думаю, пришло нам время поговорить, раз вы не спите.
– Хорошо. – Кристина обернулась. – Вы не подумайте ничего. Просто мне… Я искала в интернете информацию о своей семье. Бывшей семье, – добавила Кристина.
Она так беспомощно обняла себя за плечи, словно пыталась защититься от невидимой угрозы.
– …С Игорем я познакомилась совершенно случайно. Это уже потом я поняла, что люблю его. А вначале он мне показался самовлюбленным и самоуверенным типом, знаете, из тех, которые настойчиво добиваются своей цели. Но вышло иначе. Я влюбилась в него. Правда, не сразу. Игорь сделал предложение. Сыграли небольшую свадьбу. Ухаживать он не умел, вернее, на ухаживания с цветами и долгими провожаниями у него реально тогда не было времени. Поначалу я даже ревновала его к работе. Только напрасно… Настоящая ревность пришла позже. И работа, как оказалось, была ни при чем, – Кристина тяжело вздохнула и замолчала.
Саша с трудом верила, что прожитые годы так просто поместились в несколько предложений.
– Галине Адамовне я не понравилась. Она, как мать, хотела, чтобы сын нашел себе жену получше, породовитее, что ли. А кто я? Девушка из детдома.
– Подождите, как из детдома? – Саша с недоверием посмотрела на Кристину.
– Господи, вы правы. Что я говорю? – в голосе Кристины послышались слезы. – Я тогда солгала. Вспомнила первый горький опыт не сложившейся семейной жизни и со- лгала.
Подумала, если расскажу всю правду о себе, о спившихся родителях, то опять наступлю на одни и те же грабли. Да и Галина Адамовна придерживалась мнения, что только девушка из хорошей семьи способна создать собственную хорошую семью. Как по кальке. А кому мне было подражать?
– Кристина, вы только не оправдывайтесь. Вы жили своей жизнью, и не надо думать, кто и как бы поступил, окажись на вашем месте.
Саше было больно смотреть на Кристину. Разговор той давался явно с трудом. «А насчет граблей – Кристина права. Иногда кажется, что некоторые люди их постоянно носят с собой только затем, чтобы обязательно на них наступить», – подумала Саша.
– После смерти родителей и пропажи сестры я подумала, что такой ответ будет самым правильным. Меньше расспросов. – Кристина взяла себя в руки и продолжила свою исповедь. – Думала, расскажу все Игорю позже. Только его, как оказалось, моя жизнь до встречи с ним вовсе не интересовала. Мне показалось, что он даже обрадовался, когда узнал, что у меня нет родни. Не надо никому уделять внимания и не надо зря тратить время на людей, которые ему заведомо неинтересны. Так и вышло само собой, что я солгала ему.
– Кристина, вы были счастливы с Луниным?
– Только первый год после свадьбы. Мы друг без друга жить не могли, а потом у Игоря началась привычная личная жизнь, о которой я ничего не знала. Мне начали звонить женщины и делиться впечатлениями, подробно рассказывая мне о похождениях мужа. Я не хотела верить, придумала себе, что кто-то позвонил из зависти. Так ведь бывает?
– Бывает, – улыбнулась Саша, вспомнив фотографию, полученную по электронной почте, и все свои недавние сомнения.
– А когда поняла, что разрешаю себя постоянно обманывать, решила, что уже ничего не изменить, и собрала свои вещи. Только Игорь чудом раньше приехал домой. Божился, что ничего подобного не повторится никогда. И я поверила. Может, у него кто и появлялся, но мне больше никто не звонил. Я старалась не анализировать его задержки на работе, не искать причин этим задержкам. Потом появилась Настя. Игорь взялся за старое. Опять появились женщины. И я поняла одно: если семейная жизнь не удалась, то сидеть и жалеть себя – не выход. Я попросила Игоря, чтобы он мне купил ателье. Галина Адамовна тогда поддержала меня. Думаю, она обо всем догадывалась. После рождения Насти она стала относиться ко мне лучше, а может, видя мою жизнь, жалела меня. Я, собственно, и ателье открыла, чтобы скопить денег и уйти от Игоря. Мне надо было купить жилье, иначе Игорь отсудил бы у меня дочь. Жить без Насти я не смогла бы. Легче умереть, чем оставить своего ребенка. Но так ничего и не сбылось, – Кристина печально улыбнулась. – Получилось, что я всю жизнь с Игорем прожила, словно писала черновик.
* * *
Тот день начался обычно. В ателье Кристина приехала рано и принялась за текущую работу: подписывала заказы на пошив костюмов, занималась эскизами, готовила коллекцию платьев на школьный выпускной вечер. В дверь настойчиво постучали. Не дождавшись обычного «входите», женщина открыла дверь. Достаточно было одного взгляда, чтобы сердце забилось в груди.
– Анита? – Радости не было предела, как не было предела удивлению.
Женщина улыбнулась, сняла парик и темные очки, вытянула заколку из волос, и те волной рассыпались на плечи.
– Ну, хватит, хватит. Ты же знаешь, я с детства не люблю этих нежностей. А ты, смотрю, неплохо устроилась, сестренка. – Анита позволила себя обнять и обвела взглядом кабинет.
На лице появилось неудовольствие. Все как в детстве.
– Сколько лет мы не виделись? Где ты была все это время?
– Искала, как и ты, теплое местечко. Но у тебя, вижу, получилось все гораздо лучше, чем у меня.
– Подожди, Анита, ты в чем-то меня упрекаешь? – опешила Кристина. – Я тебя искала, пока не поняла, что ты домой не вернешься. – От обиды навернулись слезы. – И ждала тебя…
– Если ждала, то почему не дождалась? – Анита чувствовала несправедливость своих нападок, но остановиться уже не могла. Кто считался с ней, кто думал о справедливости по отношению к ней?
– Знаешь, – после короткого замешательства Кристина пришла в себя, – я действительно никуда не собиралась уезжать. Думала, поступлю в местное ПТУ. Я жила в их общежитии. Сразу после… пожара. А Светлана Павловна, ты ее должна помнить, она жила в доме напротив, настояла, чтобы я поехала поступать в институт. Я думала, конкурс не пройду. А потом надеялась, что если даже и прошла, то вызов затеряется, пока дойдет в нашу глушь. А получилось все так, как получилось. Ладно я, но матери ты могла хотя бы раз позвонить? Она изводилась вся. Как чувствовала, что больше тебя не увидит, – совсем тихо добавила Кристина.
– Не смеши, матери никогда не было дела до меня. У нее на первом месте всегда была ее любимая дочь Тина. А я так – придаток к тебе. Все лучшее тебе, а мне – что останется. Мы ведь были неразличимы, – детская обида проснулась в душе, – но ты у нас была особая! Отличница, труженица, гордость класса! А потом уже я. Подбирала все после тебя. И даже тех идиотов, которых ты отшивала. А ты теперь говоришь, что я кому-то была нужна.
