– Может, это и хорошо. Поняла, что медицина не ее стезя. Знаешь, сколько бестолковых докторов? Родители пристроят своих чад в мед только потому, что престижно, а они потом и работают лишь бы как. Больные их раздражают.
Юля ему призналась, что у нее аллергия на книжную пыль, поэтому она не может работать ни в архиве, ни в книжном хранилище. Если, конечно, ему не безразлично, будет у нее бронхиальная астма или нет. Здоровье жены ему было не безразлично, и больше о работе он с ней не говорил.
– Маша считает, что все дело в Косте. Парень у Елки появился. Сестра еще тебе скажет о нем. Он историей увлекается, и Елка туда же.
Остальное время они курили молча, пока на балкон не вышла Мария.
– Тебе звонят, – Мария протянула телефон Гранину.
– Извините. Работа.
Говорить по телефону в их присутствии Гранин не стал и, плотно прижав к уху телефонную трубку, пошел в гостиную.
– Марк, как твои дела? Хорошо, что ты зашел. – Мария прижалась к его плечу.
– Да какие у меня дела. Работаю. Крышу чиним, кабинеты обновляем.
– Какие женщины в коллективе?
– Обычные. Только таких женщин, как ты, нет.
– Брось. Что я? Марк, скажи, ты знаешь такого студента – Костю Лапина?
– Нет, – признался Марк. – Я знаю только две категории студентов – отличники и проблемные.
– Елка с ним встречается. А потом, это ее увлечение историей. Я против.
– Против чего?
– Против всего. Ну сам посуди, кто такой этот Костя. И пединститут – блажь!
– Ма-ша, – Казанцев обнял ее за плечи, – ты сама вышла замуж за обычного парня. Помнишь, как родители были против ваших отношений, как тебя не отпускали к нам на лето? И верни все обратно, скажи, ты бы выбрала другого мужчину?
– Не знаю, – Мария высвободилась из объятия. – Как твое здоровье?
Марк посмотрел на свои руки и, чтобы унять дрожь, сжал кулаки.
– Все по-прежнему. Маша, в местном музее есть какой-то материал о колледже?
– Тебя тоже волнует эта легенда с привидением?
– В легенды я, как и Елка, не верю. Конечно, не так категорично, как она, но все равно не верю. Меня интересует все, что связано со зданием: чертеж дома, планировка. Особенно подвал.
– Тебе покоя не дает идея Курбатюка?
– Что за идея?
– Курбатюк, который еще раньше руководил колледжем, решил в подвале сделать музей. Но я тебе профессионально говорю – не делайте. Затея очень затратная. Поддерживать постоянную влажность и температуру в подвале тяжелее, чем в обычном помещении.
Говоря о работе, Мария заметно оживилась, и, казалось, все домашние неурядицы улеглись.
– Скажи, в музее может быть старый план помещения?
– Не знаю. Но если Курбатюк консультировался с кем-то из наших сотрудников, то, возможно, какие-то данные и есть.
– Мне нужен план довоенного здания. Хочу подвал приспособить под склад, но вход в подвал на новом плане не отмечен.
– Я поняла тебя. Все узнаю и позвоню. А ты мне узнай все о Косте: как учится, из какой семьи и вообще… что из себя представляет?
– С вашими секретами пирог подгорит. Не пора его вынимать? – Максим открыл дверь на балкон.
– Сейчас идем, возьми чашки и неси в гостиную, – распорядилась Мария. – Марк, у меня есть такая чудная коллега: молодая, умная, а главное, полностью свободна.
– Ма-ша, такой женщины, как ты, ни в одном музее нет, – напомнил Казанцев. – Правда, в одном была, да и та улетела в Италию.
– У тебя с ней серьезно?
– Нет. Просто знакомая. Обаятельная женщина. А что касается серьезных отношений, то я – пас.
Перед уходом Казанцев постучал в комнату Елки и, дождавшись разрешения, открыл дверь.
– Жаловались? Мне, кажется, что они тебя и в гости пригласили, чтобы пожаловаться.
Елка говорила обиженным тоном, и было видно, что она ожидает от него понимания и поддержки.
– Елка, ты выросла, а родители этого не хотят замечать. – Марк сел рядом с ней. – Им все кажется, что ты маленькая девочка. Потому что твой возраст – это плюс к их годам. И еще они тебя хотят защитить от всего того, что сами себе надумали. Учись их принимать такими, какие они есть.
– Марк, тебя родители тоже так опекали? И указывали тебе, с кем дружить, а с кем нет?
– Ну… Это давно было. К тому же не забывай, я мужчина. Знаешь, как мне их теперь не хватает…
– Марк, мама возмущалась, что я с Костей встречаюсь? Только он нормальный парень.
– Я нисколько в этом не сомневаюсь. Что ты мне хотела сказать?
– Я хотела тебя предупредить. Знаешь, кто на тебя глаз положил? Станислава.
– Кто-кто? – переспросил Марк.
– Об этом все говорят. А я думаю, что она тебе не пара. Ее не за что любить.
– Елка, она замужняя женщина.
– Перестань, ты как в прошлом веке живешь. Кто на это теперь смотрит?
– А на что теперь смотрят?
– На деньги, статус, удобство, – раздраженно сказала Елка.
– Значит, любовь теперь не котируется?
– Котируется, но только у таких романтиков, как мы с тобой.
– Ну это уже немало. На родителей не сердись, – шутя приказал Марк. – Им после переезда тоже нелегко здесь.
Когда он вернулся в гостиную, Маша смотрела последние новости, а Гранин, сидя рядом с ней на диване, спал.
– И так почти всегда, – кивнула на мужа Мария. – Я вызову тебе такси.
– Не надо. Хочу пройтись. У меня жизнь по графику: работа – квартира – работа.
– Жениться тебе надо. У нас…
– Маша, я помню, что в музее есть достопримечательность: умная, добрая, женственная и к тому же красивая. Скажи, она так же хорошо знает историю города, как хороша собой?
– Да ну тебя! – отмахнулась Мария.
– А если серьезно?
– Если серьезно, то тебе надо поговорить с деканом исторического факультета Карповым. Истории города лучше него никто не знает. Я с ним знакома. Могу тебе составить протекцию.
– Сбрось мне его телефон. Я сам позвоню и скажу, что от тебя.
Мария кивнула головой.
На улице похолодало. Колючий ветер дул с моря, и казалось, что вот-вот полетит первый снег. Марк поднял воротник пальто и посмотрел на бездонное звездное небо. Он не спеша дошел до остановки.
Время в маленьких городках течет медленнее и определяется другими мерками. И, повинуясь местному закону, автобус ехал так же не спеша. А куда спешить? Рабочий день окончился. «Вот и у меня давно окончился рабочий день, и я тоже еду домой, только меня там никто не ждет». После того как Юля подала на развод, он ни разу не думал о своем одиночестве. «Это ужин у Граниных на меня так подействовал, – успокоил себя Казанцев и стал всматриваться в темноту за окном автобуса. – День какой-то необычный».
