Вчера вечером он окончательно ушел из семьи. Поставив наспех собранную сумку у ее двери, он достал ключ, потом передумал и нажал звонок. Лана не спешила открывать дверь. «Надо было предупредить ее, – подумал Гранин, – а то как снег на голову». Лана открыла дверь и замерла на пороге. В обычном спортивном костюме выглядела она совершенно по-другому. Он даже слегка растерялся. А чего, собственно, он хотел? Как должна выглядеть женщина-праздник в будний день?
– Проходи, – Лана наконец-то улыбнулась и чмокнула его в щеку. – Проходи.
Он вчера нерешительно поднял сумку и шагнул в ее квартиру.
Когда он спустился вниз, Лана, вполне довольная собой и жизнью, с кем-то весело болтала по телефону.
– Я вызвал тебе такси. Поговорю с дочерью и приеду.
– Максим, мне жаль, что так получилось с Еленой. Но ты сам виноват, – тут же добавила Лана. – Если бы я знала, что твоя дочь дома – я не стала бы заходить в квартиру. Но, может, так и лучше?
– Что лучше? Что меня возненавидела дочь?
– Максим, она взрослая девочка и сама во всем разберется. Не переживай.
Лана коснулась его руки.
«Как не переживай? Как?» – Гранин молча задавал себе безответные вопросы. Соседка с нижнего этажа, проходя мимо, с любопытством присмотрелась к Лане.
Он дождался, когда такси отъедет от подъезда, небрежно бросил в багажник своей машины чемодан и направился во внутренний дворик.
Благоустройством двора он занялся сразу по приезде. Для малышей завезли чистый просеянный песок, для пожилых жильцов в тени деревьев поставили скамейки, покрасили забор, установили домики-грибочки. Вот в них-то обычно и засиживалась допоздна молодежь.
Гранин скользнул цепким взглядом по пустому двору и направился к остановке. Он посмотрел на часы. Застать дочь на остановке он, конечно, не надеялся. «Как все получилось по-дурацки, – ругал себя Гранин. – И Маша тоже хороша, не могла толком с дочерью поговорить, чтобы не устраивать скандал. Надо было самому поговорить с Елкой».
Гранин со злостью хлопнул дверью машины и взялся за руль. Возвращаться к Лане ему расхотелось. От радужных мыслей не осталось и следа, и, чтобы не сорваться на Лане, он поехал на работу.
* * *
По-настоящему, навзрыд, Елка расплакалась только после того, как ей позвонил Лапин. Никуда она не уехала. По дороге поссорилась с матерью и вернулась домой. Но лучше было вообще не возвращаться. Никогда.
Встретились они через полчаса. Костя ждал ее прямо на остановке возле колледжа.
– Что ты собираешься делать?
Столько мыслей, столько негодования, злости и боли… А оказалось, что все накопившееся в душе она обрушила на Лапина за несколько минут.
– Не знаю. Домой не пойду. Я их видеть не могу. Ни отца, ни мать.
– Елка, мать-то при чем? – удивился Лапин.
– При том. Меня зло берет, когда вспомню, как она до последнего поддерживала иллюзию нашей счастливой семейной жизни! Как можно быть такой бесхребетной?
– Это ты о матери?
– Лапин, не тупи, а о ком еще?
– А что она, по-твоему, должна была делать?
– Я бы на ее месте выставила его сразу, как только узнала, что он спит с этой крашеной дурой. Ты чем занимался? – сменила тему Елка.
– Я шел в тоннель. Хотел пройтись по боковому коридору.
– Я с тобой. Домой не хочу возвращаться.
– А ночевать где будешь?
– Не знаю.
– Елка… – Лапин запнулся. – У меня мать сегодня на дежурстве. Можешь переночевать у меня. Ты ничего только не подумай, – стал оправдываться Лапин.
– Ничего я не думаю. Посмотрим.
К входу в подземелье они шли в обход, вдоль реки, минуя сад.
– В меня два фонаря. Ты не боишься?
– Слушай, не задавай дурацких вопросов.
Говорить ей не хотелось, она все еще мысленно ругалась с родителями.
– А крысы там есть? – всполошилась Елка.
– Откуда им взяться?
– Я когда ходила в младшую школу, мальчики такие страшилки рассказывали о крысах-гигантах, которые живут в подземках.
– Чтобы крысы жили, им надо чем-то питаться. В коллекторах есть чем поживиться, а здесь сухо и чисто. Так что никаких крыс здесь нет.
Лапину она не верила. День у нее так сегодня сложился. Если предают самые близкие и родные люди, то Костя только друг. И верить ему не обязательно. От мысли о крысах Елка брезгливо поморщилась. «Приду домой и сразу проветрю квартиру от запаха той крашеной крысы», – зло подумала Елка и прошмыгнула в тоннель вслед за Костей.
На этот раз до подвала колледжа они дошли очень быстро. В узком коридоре пахло землей.
– Костя, почему в подвале тепло и сухо?
– Помнишь, нам Василий Петрович говорил, что в нашем городе еще до революции дома снабжались вытяжными системами? Благодаря им дома не разрушились и стоят до сих пор.
Лапин говорил голосом экскурсовода. Будь у нее веселее настроение, она бы не преминула поддеть Костю.
– Ну, куда пойдем – направо, налево или прямо? Пойдем направо, – не дождавшись ответа, предложил Лапин.
– Почему направо?
– Помнишь, как в сказке: направо пойдешь – жену найдешь, налево – коня потеряешь, а если прямо – голову сложишь.
– И давно ты стал о жене думать?
– Нет. Недавно. Елка…
– А я, – перебила Елка Лапина, – никогда замуж не выйду. Все вы одинаковы. Она лет на двадцать моложе отца, – вернулась к наболевшей теме Елка. – Я догадываюсь, зачем он ей нужен, а он и уши развесил! Будь мой отец, как раньше, простым инженером, да она бы его в жизни не заметила бы! А мэра – грех не заметить. Стерва!
– Елка, твой отец это сам поймет. Вот увидишь.
– Мне без разницы. Для меня он не существует.
Лапин включил дополнительный, заранее приготовленный фонарь, осмотрелся вокруг и направился направо, в темный коридор.
Они шли не спеша. Глиняный пол был неровным, с выступами и шероховатостями.
– Ничего интересного нет. Давай возвращаться, и поедем к тебе, – предложила Елка.
– Давай еще немного пройдем и вернемся, но, если хочешь, возвращаемся.
– Ладно, пойдем. А что, если этот тоннель оканчивается на другом конце города?
– Может…
– Ты чего застыл?
– Смотри!
Лапин прислонился к стене, и Елка замерла. Прямо перед ними располагался… бункер. Стены были укреплены ржавыми рельсами и обиты кусками листовой стали.
– Вот это да! – присвистнул Лапин. – Кому сказать – не поверят. Посмотрим, что внутри.
