— Теперь ясно, почему она так… я ей неродная, — не сразу соображаю, что говорю вслух.
— Не накручивай лишнего. Поговоришь с ними.
— Как?
— Ртом, Ксю. Ртом.
— Тебя Крис не потеряет?
Спрашиваю невпопад. Наверное, больше хочу сменить тему. Не могу сейчас говорить о родителях. Не могу!
— Тебя это так волнует?
Отрицательно качаю головой. В данный момент меньше всего…
Но вместе с этим в голове вертится вопрос. Эмоции смешиваются, приоритеты путаются. Я изо всех сил ищу поддержки. Ищу хоть что-то, за что можно ухватиться. И сейчас, кажется, это Денис. Мой спасательный круг. Он все слышал. Теперь он тоже все знает.
Сидит со мной… не бросает… только вот все это очередная прихоть. Игра. Ему плевать. Каждый раз я понимаю это все четче. Мечтаю, а потом больно бьюсь о землю, свалившись со своего облака.
– Я тебе совсем не нравлюсь, да? — прикрываю глаза, зная ответ заранее.
Денис замирает, а потом прижимается затылком к подголовнику. Усмехается. Знаю, он за мной наблюдает.
— Совсем…
Как выстрел. Точно в цель. Но чуть позже он добавляет…
33
Денис
— …нравишься.
Нравишься! Ты даже не представляешь, насколько. Так я только думаю, не озвучиваю. Полное понимание этого происходит в момент ее вопроса.
— Прокатимся. Тебе лучше проветриться.
Выезжаю с парковки, зная, что она смотрит. Хлопает своими глазищами и молчит. Не самый лучший момент и не самые правильные слова. Возможно, все это лишнее.
Знаю. Влечение, безусловно, присутствует. Дикое какое-то. Меня никогда так не ломало. А здесь крышу на раз сносит. Вижу ее, и что-то будто перемыкает. Коротит.
Крис раздражает. Вся эта игра в отношения уже жутко поднадоела. Все, что меня держит, — контракт. Не хочется платить неустойку.
Ксю во всей этой веренице событий как глоток свежего воздуха.
Я ошибочно полагал, что она похожа на Рику. Черта с два. Она другая. Простая, но при этом ранимая. Совсем девчонка.
Пытаться строить с ней какие-то отношения — ошибка. То, чего делать не стоит. Но разве я когда-то делал то, что правильно? Вряд ли.
Она расстроена подслушанным разговором. Сейчас уже пытается это скрыть, конечно. Но толку ноль. Плюс переваривает сказанное мной.
— Заедем в одно место, — на автомате сжимаю ее руку, потому что сейчас так, наверное, правильно.
Мы выезжаем за город. Во внутреннем кармане пиджака вибрирует мобильник. Крис наяривает — сто процентов.
Ксюха всю дорогу сидит притаившись. Полностью погружена в свои мысли. Понимает, что мы едем по периметру поселка, не сразу. Вытягивает шею, отчего выглядит слегка комично.
— Где мы? — в голосе присутствует нотка тревоги. Впрочем, это неудивительно. Хоть не ревет больше, уже хорошо.
Заворачиваю к дому и нажимаю кнопку на пульте. Срабатывает автоподъемник, и ворота медленно ползут вверх.
— Где мы?
— Это дом моей двоюродной сестры. Дед подарил. Воплотил детскую мечту в жизнь. Она училась за границей, сейчас живет в Лондоне.
Глушу двигатель.
— Мы ненадолго, — выхожу на улицу. Ксю делает то же самое. — Нам туда, — направляю ее вправо, касаясь ладонью спины.
Пальцы горят от этих прикосновений, несмотря на то, что на ней одежда.
Открываю дверь и пропускаю Ксюшу вперед. Нащупываю выключатель слева, сразу у входа.
Дом небольшой, одноэтажный. Уютный. Лесная избушка из дерева. В детстве Алька, та самая двоюродная сестра, любила слушать, как дед читает нам сказки. Она слушала и говорила, что хочет жить в домике на лесной опушке. Опушку дед, конечно, не организовал, выбрал элитный поселок, но сам дом с виду напоминает ту еще избушку. Короче, у всех свои причуды. Представляю, как удивлялись соседи, когда на соседнем участке строилось это.
Ксюша поочередно сгибает ноги в коленях, хватается за каблуки и снимает туфли.
— Здесь мило, — проводит ладонью по спинке дивана. — Камин?
— Можно растопить.
Она несмело кивает и переводит взгляд на маленькую дровницу, стоящую рядом.
— Зачем ты меня сюда привез?
Игнорирую ее вопрос. Наверное, и сам не могу ответить на это «почему?». Потому что. Потому что я так хочу. Мне нравится ее присутствие. Нравится, что она рядом. Я хочу ее отвлечь, выловить из этой свалившейся на нее правды. Оградить хотя бы на пару часов.
Закидываю несколько поленьев в разгоревшийся огонь, сидя на корточках. Ксю стоит за спиной. Я не вижу ее лица, но несложно представить, какие эмоции оно отражает.
— Переночуем здесь, а утром я отвезу тебя к Марике.
— Зачем? — ее голос становится холоднее.
— Поговоришь. Делать из этого тайну теперь нет смысла. Чем раньше ты скажешь, что знаешь, тем быстрее самой станет легче.
— Откуда тебе знать?
— Это очевидные вещи.
— Нет. Час назад я узнала, что мои родители врали мне всю жизнь. Это нелегко принять.
— Согласен. Но делать сейчас из себя мученицу…
— Я не делаю! — повышает голос. Психует.
Поворачиваюсь. Смотрю на ее раскрасневшиеся щеки и медленно выпрямляюсь.
— Конечно нет, — пальцы сами тянутся к ее лицу. Ксю вздрагивает, но очень быстро делает маленький шаг мне навстречу.
— Я совсем тебя не понимаю, Денис Соколов.
Она облизывает губы и смотрит так… завороженно. Иначе… В зрачках голубых глаз отражаются языки пламени разгоревшегося камина.
— Я сам себя не понимаю…
34
Ксю кусает нижнюю губу. Впивается в розовую кожу зубами, еще немного — и она разгрызет ее в кровь. Молча отходит в сторону. Складывает руки на груди и смотрит в окно, делает вид, что внимательно наблюдает за тем, что творится на улице. А у самой пальцы нервно постукивают по предплечьям. Она на взводе. Натянутая струна.
