- Вы хотите, чтобы я вызнала ее у Эрона? – предположила я, не совсем понимая, как это поможет разобраться с загрязнением нашего источника.
- И это тоже. Вижу по вашему лицу, что вы не улавливаете связи. Скажите, вы не заметили в отношениях Эрона и Мартина ничего странного?
- Ну… Столько лет прошло, а они так злятся друг на друга, будто это было вчера.
Ректор одобрительно улыбнулся.
- Именно. Четырнадцать лет – чудовищно большой срок, чтобы сохранять гнев кипящим. У меня сложилось ощущение, что юношей подогревают специально. Словно кто-то не хочет, чтобы они помирились и спокойно обсудили произошедшее.
На память тут же пришли презрительные слова старшего Мейвитса обо мне и Марте. Скорее всего, я там была вообще ни при чем. Олдос не держал над нами свечку, но очень хотел, чтобы его сын так думал и продолжал ненавидеть Марта, потому что тот первым успел завладеть интересной для Эрона девушкой.
Н-да, вот так папаша…
Коротко я рассказала ректору о том, что подслушала. В суровом взгляде руководителя на секунду проступила жалость, которую, впрочем, тут же сменило осуждение.
- Выходит, мои подозрения близки к правде. Спустя годы Олдос забыл о Мартине и не удосужился проверить, кто учится в академии, когда переводил сюда сына. Теперь спохватился и пытается исправить ошибку неприглядными способами. Вы удивлялись, зачем мне знать подробности того, что случилось в Проклятом лесу? Думается, что Олдос не препятствовал бы восстановлению дружбы между Эроном и Мартином, если бы то, что там произошло, не могло подставить его самого или его сына. Если это действительно был некий жуткий эксперимент над детьми, то Эрон наверняка попал в него случайно. Если он ни в чем не виноват, то, возможно, он видел или знает нечто такое, что подпортит репутацию Мейвитсов, если соединить кусочек мозаики с воспоминаниями Мартина. Неудивительно, что Олдос изводит собственного сына, чтобы этого не случилось.
- Но я-то вам зачем нужна? – наконец-то я задала вопрос, который мучил меня с самого начала этой беседы. – Простите, но я не поверю, чтобы у вас, ректора самой известной в нашей провинции академии, драконьего наследника, не было способов повлиять на Олдоса Мейвитса. Вы управляете академией много лет, а он появился в городе всего год назад.
Господин Аркин поморщился.
- Ох, Эльза. В вашем мире, вероятно, все очень просто, так ведь? Если ты драконий наследник, перед тобой склоняется весь мир и нет ничего недосягаемого – так вы считаете? Если станете чаще отвлекаться от книг и обращать больше внимания на реальность, вам цены не будет. Не каждый драконий наследник, пусть он ректор академии, всесилен. И нашем, драконьем мире, есть иерархия. Есть более состоятельные семьи и не очень, есть семьи с сильной драконьей кровью, а есть те, кто смешался с обычными людьми так, что почти потерял драконьи черты, и потому ни во что не ставится среди соплеменников. Кроме того, среди нас есть маги, и есть те, кто рождается без дара, несмотря на то что оба его родителя были талантливыми чародеями. Вы когда-нибудь слышали о Костасе Аксидисе?
- Нет. Но фамилия эта мне известна.
- Ну конечно известна, – согласился он. – Одни из самых могущественных драконьих наследников. Олдос, как я слышал, пытается помолвить сына с Даяной, дочерью Леонида Аксидиса. Однако мало кто знает, что у Леонида, главы семьи, есть старший брат – Костас. Поскольку он родился без дара, его никто не принимал в расчет до такой степени, что он сменил фамилию и занялся фермерским хозяйством. Оно весьма преуспевающее, и наверняка не только потому, что Костас выращивает превосходные овощи, тем не менее в семье его слово почти ничего не весит. Но даже если кому-то повезло родиться магом в драконьем роду, еще не значит, что перед ним будут склонять головы. Мое мнение ценится высоко, но только в сфере магического образования. Я никаким образом не могу повлиять на Эмантейское министерство экономики и на Олдоса Мейвитса. И боюсь, я сам в этом виноват.
Кажется, я выглядела слишком пораженной этим признанием, потому что ректор горько усмехнулся.
- Я слишком резко дал понять, что благо академии и всех ее учеников, включая тех, в ком не течет ни капли драконьей крови, для меня превыше всего, – пояснил он. – Да-да, таких, как вы, Эльза. Нашлись люди, которые сочли это предательством драконьих идеалов, и теперь, пытаясь выяснить, чем занимается Олдос Мейвитс, я повсюду встречаю сопротивление. Вот так забота о простых студентах поставила меня, заслуженного преподавателя, ниже нового в провинции человека, который щедро сыплет деньгами налево и направо. Особенно обильно – на восстановление старозаветных храмов. Зайдите в любой из них – Олдосу там поют такую хвалу, что впору думать, будто он канонизирован при жизни.
Вот оно что. Стало понятнее, почему ректор так взъелся на старшего Мейвитса, что рискнул привлечь к этому делу постороннего. Причина была не только в реальной угрозе магии, но и в личной обиде. Отец Эрона обставил ректора, и тот решил отомстить. Кто подходил на роль его оружия лучше, чем талантливая девушка из простых людей? Это вдвойне утерло бы нос заносчивому чиновнику.
С учетом всего рассказанного я не могла сказать, что мне это сильно претит.
- Естественно, меня беспокоит не возрастающее влияние нового чиновника, а то, к чему это может привести, – тут же оговорился господин Аркин. – На фоне катастрофы с источником происходит множество подозрительных вещей. Вы должны были слышать хоть что-то из этого: кажущееся оправданным служебное повышение большинства драконьих наследников, укрепление связей между ними с помощью браков вплоть до разрывов уже заключенных помолвок.
А то! Я промолчала, что сама стала жертвой такого разрыва.
- И никого словно не беспокоят забастовки рабочих. Наоборот, в народное недовольство подливают все больше масла, наговаривая на действующую власть, – он задумчиво потер подбородок. – Благодаря своим каналам мне известно, что губернатор готов расшибиться в лепешку, чтобы решить проблему с источником, но никто этого упорно не замечает. Становится только хуже – всё больше драконьих наследников в Эмантэе, всё больше беспокойства. При этом рейтинг главного соперника губернатора – министра экономики – растет с парадоксальной скоростью. Вы должны с первого раза угадать, кто за год стал его правой рукой и кто готовится в скором будущем занять место нового министра.
- Олдос Мейвитс? – озвучила я очевидное. – Все равно мне не очень понятны его резоны.
- Какие резоны могут быть у человека, который восстанавливает старую религию? – с легким удивлением посмотрел на меня ректор. – Вы же учили в школе историю и наверняка читали в книгах, что в какой-то момент драконьи наследники были не просто одаренными магами – им принадлежало полмира. А если бы они умели договариваться между собой, чтобы не ждать от соратников ножа в спину, то и весь мир. Последние римейские императоры запретили поклоняться драконам, потому что боялись возрастающей власти их наследников, которые становились все более и более жадными. Правящей фамилии удалось все же вышибить из-под них стул, хотя для нее самой это стоило трона. Я готов поставить на кон собственную академию, что Олдос ищет именно этого – воссоздания старого режима. Может быть, без возрождения имперских обычаев, но в его мире править будут исключительно драконьи наследники. А чтобы облегчить путь к этому, Олдос устроил так, чтобы укрепление их власти казалось вполне естественным.
