В Доме архивов и в Остин-фрайарз он принимает именитых горожан, успокаивает их страхи и побуждает их к действиям. В Тауэре достает королевское оружие и переплавляет золотую посуду на монеты. Затем спешит обратно в Виндзор, разбирать правдивые и лживые новости и возглавлять совет. Кто бы ни председательствовал, повестку пишет он. Если новость свежа, то она лжива. Если нет, вероятно, правдива, но бесполезна. Каждый приказ короля сам себя отрицает: если это случится, делайте так, но, если промедлите или будете введены в заблуждение, поступайте эдак, однако в любом случае пишите и спрашивайте нас. Не мешкайте, но и не гоните. Будьте смелее, но не слишком разбрасывайтесь деньгами. Поступайте по своему разумению, но не принимайте решений без нашего согласия. Военачальники в Линкольне, Ампхилле и Йоркшире пытаются залезть в головы советникам, те же, в свою очередь, тянут шею, силясь разглядеть далекие ручьи и болота, лощины и скалы, широкие колеи и козлиные тропы – места, где им не доводилось бывать даже во сне.
К счастью, лорд Кромвель был везде. Он знает восточные порты и замки на вересковых пустошах. По делам кардинала ему доводилось бывать в Дареме. Он мог бы сам отправиться на север, увидеть все своими глазами и сопроводить королевскую казну для выплаты войску.
– Вообразите, что будет, если вас схватят? – спрашивает мастер Ризли. – Что, если они потребуют выкуп?
– Интересно, сколько готов заплатить за меня Генрих? Ему придется взвесить мою ценность и то, сколько я приношу в казну.
Ричард Рич хмурится:
– Пусть не забудет посчитать то, что еще принесете, милорд, если Господь даст вам долгую жизнь.
Зовите-меня подавляет улыбку.
– Чему вы усмехаетесь, Ризли? – спрашивает Рич.
– Не всякий мятежник способен оценить лорда Кромвеля.
Рич разворачивается к нему:
– Они не складывают про вас песен? В безвестности есть свои преимущества.
– Они возненавидят вас, Зовите-меня, как только узнают, – ободряюще произносит Грегори.
Он говорит:
– Я уверен, вы заслужили их ненависть. Они просто не могут найти нужную рифму, потому что сочиняют стихи еще хуже, чем Правдивый Том.
Армия нуждается в снабжении. Вместе с солдатами в поход идут кузнецы и шорники, оружейники и те, кто поставляет котлы для супа, тетивы, одеяла, ведра, треножники и заклепки. И чтобы им вовремя заплатили, нужны писари, вести учет, а писарям нужны чернильницы, пергамент и воск. И все, кто на поле боя, нуждаются в эле или пиве, свинине и говядине, соленой рыбе и сыре, не слишком старых сухарях, горохе или фасоли, чтобы варить их в соленой воде, и котле для варки. И чтобы заполучить все это, нужны деньги. На войне никто не верит обещаниям.
К тому же жизнь королевства не останавливается, если какие-то бездельники из дальних графств решили помахать вилами. Браки заключаются, дети рождаются, растут и требуют новой одежки, вещей и воспитателей. Дочь Анны Болейн начинает учить первые буквы. За неимением собственных детей леди Мария пытается полюбить единокровную сестру. Дитя не отвечает за грехи матери, говорит она. Младенческие черты заостряются, и Элиза уже не поросеночек, а все больше напоминает короля. Никто больше не говорит, что она Норрисова приблуда. Ребенок не может вечно плавать между двумя отцами. Разумеется, Элиза считается незаконнорожденной, но даже незаконнорожденная королевская дочь имеет цену на брачном рынке, если отец ее признает. Поэтому и воспитать ее надлежит как принцессу.
Он выбивает содержание молодой женщине Кэт Чемпернаун, известной добрым нравом, к тому же хорошей латинистке. Надеется, что когда-нибудь Элиза оценит его хлопоты. Важно, чтобы первая наставница была по-матерински ласковой, – тогда ребенок не будет бояться ошибок. Посмотрите на Грегори, который ныне подает большие надежды. Его первой учительницей была Маргарет Вернон, настоятельница Малого Марлоу – монастыря, который закрыли этим летом. Она посетила его в Лондоне, поохала над своим учеником, его ростом, пригожестью и манерами.
– Куда ушли годы? Кажется, только вчера он учил Патерностер.
Неправда, будто он ненавидит монахинь или монахов. Со многими он дружен. В прежние времена он ездил в Малый Марлоу по делам. Его теща Мерси спросила:
– Какая она, эта Маргарет Вернон?
Он понял, о чем она спрашивает:
– Немолодая.
Грегори было хорошо под ее присмотром. Теперь пришла ее очередь. Он делает пометку: перевести Маргарет Вернон в Моллинг, Кент. Моллинг – солидный монастырь, ей будет там неплохо, пока монастырь не распустят.
Он думает о Доротее. Рисует чудище на полях черновика. Думает о докторе Агостино и его снадобьях. Если в смерти кардинала и была какая-то тайна, он не приблизился к ее разгадке. Вероятно, разгадка спрятана в королевском сердце.
В личных покоях Джейн, куда они заходят с Рейфом и Зовите-меня, он находит королеву среди фрейлин. Сегодня все шьют, никто не поет. Шейку Джейн украшает золотое колье, с которого свисают крупные жемчужины в форме слезинок.
– Ваше величество, – спрашивает он, – почему бы вам не попросить короля пригласить леди Марию сюда?
– Это нас развеселит, – говорит Джейн Рочфорд. – Она славится своим остроумием.
Женщины прячут улыбки.
Он говорит:
– Мне кажется, здоровье леди Марии улучшится в приятном обществе.
– Вы так думаете? – откликается леди Рочфорд. – Жалко, если, молясь, она сотрет колени до крови. Сидя в деревне, все теряют привлекательность.
– Леди Рочфорд рассуждает по собственному опыту, – замечает жена Эдварда Сеймура.
Рочфорд говорит:
– Если Мария будет с нами, мятежники ее не украдут. И она не сможет к ним убежать.
– Ни о чем подобном она не помышляет, – говорит он. – Леди Мария присягнула.
Рочфорд с улыбкой складывает руки на груди.
Джейн-королева говорит:
– Я буду рада ее компании. Я попрошу короля. Только он мной недоволен. Потому что я еще не…
– Беременна, – уточняет Джейн Рочфорд.
Королева говорит:
– Я слышала, помогают агаты. Если носить их на коже.
– Уверен, у смотрителей королевского гардероба они есть, – говорит Рейф. – А если нет, раздобудем. В Корнуолле агаты можно выковыривать из мощеных улиц.
Королева выглядит удивленной:
– В Корнуолле? У них есть улицы?
Зовите-меня выступает вперед:
– Вы позволите, милорд хранитель печати? Мы должны сочинить ее высочеству достойную речь. Прежде всего следует возблагодарить его величество.
Разумно, думает он. Почему бы не попробовать.
– «Сэр, – начинает он, – вы подняли меня в заоблачные выси».
– Так и есть, – говорит Джейн. – И я от всей души рада за вас, лорд Кромвель.
