Я вспомнил про свиток, который утащил из разбойничьей Норы. Взял его с собой, надеясь потом разобраться, и вот ведь, пригодился.
— Как использовать?
«Всё, поднёбыш, время вышло. Меня пришли убивать.»
А вот тут я заволновался. Хоть это был демон, со всеми его адскими заскоками, но на моём пути от него было больше пользы, чем вреда. Я бы даже рискнул назвать это дружбой.
«У тебя было копьё, пропитанное моей кро…» — и голос Белиара оборвался.
— Что делать-то? — беспомощно спросил я.
Ответа не было, и меня сжало ледяное предчувствие.
***
Открыв глаза, я понял, что отключился на мгновение, и разговор с Белиаром привиделся. Но, как он и говорил, меня уже донесли до храма.
Я сидел в дальнем углу, оперевшись на спину. А вокруг была начертана кровью огромная магическая пентаграмма. Угол помещения делил ее на три части, но все равно получалось, что я сижу в центре этого ломаного круга.
Вот, значит, что за магия моего родного мира…
Правая рука была измазана в крови, но слушаться совсем не желала. Ладонь горела, будто её кислотой полили. «Кровь ангела» — слова Белиара вспыхнули в памяти.
Опустив взгляд на обрубок левой руки, я с изумлением подметил, что кто-то перетянул его ремнём.
Всё тело было вялым, и почти не реагировало на команды. И речи не шло о том, чтобы вскочить и кинуться в бой.
И как же, на хрен, тут холодно. Я потерял слишком много крови, подо мной целая лужа…
Недалеко, на краю моей пентаграммы, сидел юный оракул Тинаш, что-то намешивая в ступке, за ним стоял Тиохиль.
Кривясь от боли, ангел зажимал ладонью шею, на доспехе виднелась его кровь. Но ничто не намекало на то, что он сейчас отбросит копыта.
Больше в храме никого не было. Выход светился за их спиной, но я не мог разглядеть, что там на улице.
Хильда. Фолки. Что там со всеми?
— Какого хрена вам надо?
— Сила ушла из этого места, — с фанатичным блеском в глазах прошептал Тинаш, — Но след остался.
Тиохиль за его спиной вздохнул. Взгляд ангела говорил о том, что ему всё вокруг надоело, и просто хочется поскорее закончить.
— Поторапливайся, зверь, — бросил он, потирая шею, — Долго находиться здесь не смогу.
— В таком деле нельзя спешить, посланник, — Тинаш покачал головой, продолжая работать палочкой в ступке.
Что он там намешивал, я не видел.
Я попробовал протянуть руку за пазуху, но смог только пошевелить пальцами. Блин, как достать этот свиток?
Тогда я решил обратить на себя внимание:
— Какого. Хрена. Вам. Надо?
Посмеиваясь, Тинаш вытащил палочку и стал что-то рисовать на полу, вычерчивая кроваво красные линии. До меня дошло, что магический узор еще не дорисован, и оракул как раз этим занимается.
— Ты — частица Абсолюта, — кивая своим мыслям, сказал Тинаш.
— Ого, — со злой усмешкой выдохнул я, — Вот это да.
— Тринадцатая частица, — недовольно произнёс ангел, поводя шеей.
— И это я уже слышал, — проворчал я.
— Нам надо тебя убить, — весело добавил Тинаш, водя палочкой по камням так, будто рисовал картину. Аж язык вытащил от усердия.
— А проще нельзя было?
— Частицу Абсолюта надо убивать правильно, — сказал Тинаш, махнув палочкой, словно поучал меня.
Я оценил по узорам, сколько примерно ещё осталось чокнутому зверю, и поджал губы. Времени было мало.
И даже плана никакого… Как дотянуться до свитка под нагрудником, если рука не двигается.
В такой безвыходной ситуации я ещё не был. Нет одной руки, нет сил, да и оружия нет. И наверняка эта магическая пентаграмма имеет какой-то эффект — внутренние круги уже замкнуты, вот меня и парализовало.
— А почему вы не хотите завладеть моей силой? — я попытался заговорить Тинаша, чтобы хоть чуть-чуть отвлечь от его от работы, — Стать бессмертными…
Глаза зверя загорелись, и хотел что-то сказать, приподняв палочку, но ангел заехал ему по вихрастой голове:
— Не отвлекайся, зверь.
Тинаш подарил Тиохилю взгляд, полный ненависти. Ни о каком командном духе в их тандеме речи не шло.
Ангел сам ответил мне. Его голос сквозил презрением:
— Об этом мечтают только глупцы, — он засмеялся, — Какой смысл от одной частицы? Этого недостаточно. Только властелин знает, как правильно распоряжаться тенью, что оставил Абсолют.
— Да, собрать осколки, — поддакнул Тинаш, а потом поднял палец, измазанный в крови от палочки, и уточнил, — Но не все, и это очень важный момент.
Я подметил, что оракул явно любил блеснуть умом.
— Это магия моего мира? — я оглядел пентаграмму.
— Да, мира, ради которого Абсолют принёс себя в жертву, — сказал Тинаш.
Несмотря на то, что в его глазах поселилась Бездна, его талант рвался наружу, и юный зверь спешил поделиться своими знаниями. Ему очень хотелось, чтобы хоть кто-нибудь по достоинству оценил достижения.
— Вон там, — я указал пальцем наугад, — Ошибку сделал.
Ангел, нахмурив брови, посмотрел, куда я показывал. Тинаш тоже приподнялся на коленках, а потом засмеялся:
— Хитро, зверь. Я почти поверил.
В памяти всплыло, как я зачеркивал кровью магические знаки в пещере с бесом. Тот сам сказал мне так сделать, и это освободило его.
— А если я сейчас упаду и измажу твою картину кровью? — я приподнял обрубок.
Тинаш покачал головой:
— Тебе просто будет больно, а то и умрёшь. Рисунок запечатан твоей же кровью.
Я поджал губы, поняв, что попытка неудачная. Вот только другая ладонь у меня измазана в крови ангела… Впрочем, нужен подходящий момент.
Надо попробовать поговорить с ангелом.
— Эх, как я тогда классно тебя убил, — я мечтательно закатил глаза, — Представляешь, Тинаш, я просто накормил твоего крылатого друга болтами.
Юный оракул опасливо покосился в сторону Тиохиля и, не сдержавшись, улыбнулся. Ангел же рыкнул, но с места не сдвинулся.
— Знал бы ты, что значит эта фраза в нашем мире… — усмехнулся я.
Тиохиль покачал головой, и поморщился от раны.
— Твои попытки разозлить меня смешны.
— Но весело же, признай, — я ухмыльнулся.
— Барьер, который не позволяет тебе использовать силу на полную, — сказал ангел, — Вот что весело, просва!
Я сверлил его взглядом, скрипя зубами. Тиохиль тоже оказался крепким орешком.
