– Поэтому Кей в облике Белого дракона пытался нас остановить. И если бы у него получилось, то они с Артуром и Морганой разделили бы миры уже тогда. Кей всегда был на стороне Артура.
Уму непостижимо. В своем стремлении сорвать планы Мерлина мы их исполнили.
– Богини послали Вивиане то пророчество? – спросила я.
Отец кивнул:
– Они создали три вида: магически одаренных, обычных людей и демонов. Намеренно или ненамеренно. А теперь они ведут войну и грозят истребить друг друга. Затем богини создали Керис как убежище и Камень судьбы, а Верховной жрице Авалона явили пророчество. Больше они сделать не могли. Им пришлось положиться на будущее.
Я нахмурилась:
– Я бы придумала что-нибудь получше.
Мама усмехнулась:
– Они четыре сестры. Богини! И ни одна из них не очень-то готова идти на компромиссы. Когда отправитесь на Керис, оставьте камень вашей бабушке, – предложила она. – Она будет хорошо за ним присматривать.
Эме прочистила горло.
– Бабушка мертва, – тихо сообщила она. – Она умерла несколько лет назад.
– Знаю, – улыбнулась мама. – Но все равно отдайте камень ей, перед тем как уйти. У нее он будет в надежных руках, пока вы не вернетесь и не исполните пророчество.
– Хотелось бы мне, чтобы мы могли избавить вас от этого, – негромко выговорил папа.
– Да без проблем. – Маэль кашлянула. – Кому вообще нужна спокойная жизнь?
И хотя мне было не до смеха, я все равно ухмыльнулась над ее легкомысленной фразой. Что бы я делала без своих сестер? Я взглянула на Эме, у которой тоже подрагивали уголки рта.
– Вы справитесь, – сказала мама. – Вы сильные и смелые, мои девочки. Мерлин не победит.
– Не победит, – пообещала я и сжала руки сестер.
– Мы ему не позволим, – согласилась Эме.
Призраки наших родителей начали размываться. Мне хотелось их удержать, но нам и самим пора идти. Мама склонила голову набок и в последний раз мне улыбнулась. Я видела гордость в ее глазах.
– Значит, мы отдадим камень mémé? – спросила я, глядя на то место, где стояли мама с папой, но они уже ушли.
Маэль кивнула:
– У нас никогда не возникало проблемы, что надо слушаться родителей, так давайте сделаем это единственный раз, раз уж они дают нам совет.
– Он был бы нам хорошим отцом, да? – немного отступая от темы, произнесла я. Увидимся ли мы с ними когда-нибудь снова? Я не спросила у него, как он умер. Не спросила, откуда он узнал все эти вещи. Заботились ли о нем богини? Может, даже навещали его? Эта мысль несла в себе долю утешения, хотя я должна быть в ярости на них. Впрочем, это бы ничего не изменило, и я радовалась, что там – где бы ни находилось это место – наши родители смогли быть вместе.
– Он был хорошим отцом, – подтвердила Эме. – Он любил нас, всех троих. – По ее щеке скатилась слезинка. – Иначе не сделал бы все это. Он хотел нас защитить. – Она ее смахнула.
– Аарванд запретил мне предостерегать его. Я ненавижу мысль о том, как одиноко он, должно быть, чувствовал себя в Гламоргане. Злейшему врагу бы такого не пожелала.
– Тогда надо не допустить, чтобы его жертва оказалась напрасной, – добавила Маэль.
Эме погладила меня по плечу и спустила ноги с кровати.
Она права, и теперь я больше не хотела терять время. То, что нам предстояло, было опасно и безрассудно, но вместе мы, возможно, сумеем спасти миры и мужчин, которых любили.
– Мémé! – негромко крикнула я в тишину своей комнаты. – Ты должна нам помочь. – Остальные привидения зашептались. – Пожалуйста. Ты нужна нам.
Мы молча ждали, а когда я почти уже оставила надежду, дух нашей бабушки отделился от тени, которую свечи отбрасывали на стену. Она не улыбалась, но хотя бы подошла ближе.
– Нет больше никого, кому я могу доверить ключ-камень, mémé. Сбереги его для нас, пока мы не вернемся.
Она наклонила голову набок, и седые волосы мягкими волнами рассыпались по ее плечам. Она носила платье, которое Эме выбрала ей на похороны. Это ее любимое платье. Сколько я себя помнила, она всегда надевала его по воскресеньям на наши семейные обеды.
Я выудила цепочку с камнем из-под платья.
– Лунный камень? – спросила она призрачным голосом. – В его сердцевине сверкают золотые звезды.
Я взглянула на то место, куда она указала нематериальным пальцем. Цвет напомнил мне глаза Аарванда, когда он злился… или когда целовал меня.
– Не показывай его никому, – сказала я. – Если мы не вернемся, то отдашь его Эйдену. Пусть он его спрячет. Возможно, однажды вновь родятся три сестры, которые смогут воспользоваться камнем. – Артуру никогда не удалось бы разъединить миры. Знал ли он об этом?
Одна из моих прабабушек встала рядом с mémé, а за ней еще одна и еще. Все больше наших предков-ведьм просачивались сквозь стены к нам в комнату. Они касались нас, гладили по рукам и лицам. Было немного щекотно, но ощущения вызывало приятные. Словно холодным зимним вечером сидишь перед камином и ешь печеные яблоки, укутавшись в одеяла и в окружении любимых людей. Эти чувства напоминали о семье и безопасности. Чтобы продолжать существовать в виде призрака, ведьмам требовалось немного собственной остаточной магии. Им надо сберечь эти остатки, переходя грань, и тогда они смогут возвращаться – сколько захотят. Теперь я ощущала, как в меня вливалась магия многих поколений моей семьи, делая нас с сестрами сильнее. Они вооружали нас на битву, которая нам предстояла. Нечеткие фигуры растворялись одна за другой, и лишь когда пропали все, я сообразила, что они сделали. Они подарили нам свою магию и ушли навсегда. Только mémé еще стояла передо мной и улыбалась.
– Исполни свой долг, дитя мое. Следуйте вашему предназначению. Я буду ждать вас здесь. – Она взяла призрачными руками светящийся камень и тоже исчезла.
Глава 22
– Ну, пошли, – произнесла Маэль и направилась к двери.
– Надо взять плащи, – решила Эме.
– Боишься, что мы простудимся?
– Никогда не знаешь наверняка.
Они обе разошлись по своим комнатам. Я прикрепила к поясу свой атаме и набросила на плечи плащ. Затем глубоко вздохнула и в последний раз огляделась по сторонам.
Эйден сидел в кресле в гостиной, когда мы спустились, и, хотя в первый момент казалось, что он спал, очень быстро стало ясно, что на него наложили чары.
– Ты связала его заклинанием? – недоверчиво спросила я.
– Мне пришлось, а он всегда меня недооценивал, – с довольным видом ответила Маэль; но все равно было заметно, что ее грызла совесть. Сестра подошла к нему и аккуратно поцеловала.
