Лицо Эйдена стало непроницаемым, и он ответил:
– Да, в этом все еще заключается наш план. Мы подробно обсудили его со своими офицерами, но говори, что хотела, не стесняйся. Не сомневаюсь, что ты прекрасно разбираешься в боевых порядках, расстановке войск и стратегии.
– Кажется, ты сегодня не с той ноги встал, но, собственно, когда ты вставал с другой?!
– Это тебе не игрушки, Маэль! – рявкнул на нее он. – Зачем вы здесь? Если это не что-то срочное, проваливай на свою ведьмовскую кухню.
Надо отдать должное моей сестре. Она лишь чуть побледнела и затем презрительно фыркнула.
Аарванд положил руку Эйдену на плечо:
– Мы все сражаемся ради одной цели. Каждый по-своему. – Он заметил книгу у меня в руке.
Эйден на мгновение прикрыл глаза.
– Ты прав. Прости, Маэль.
– Забыли. – Она склонилась над картой и постучала пальцем по области, на которой должна будет состояться битва. Называлась она Анапур и находилась между Морадой и Коралисом. Линии боевых действий уже были нарисованы. – Можешь разместить нас троих тут. – Она ткнула в передовую линию фронта, прямо у подножия горной гряды, по которой спустятся войска Регулюса.
Эйден сузил глаза до тонких щелочек:
– Вы останетесь здесь. На Керисе вы нам не нужны.
Веселый смех Маэль эхом отразился от стен зала.
– Вот уж точно я не буду плевать в потолок, пока вы там сражаетесь, и Эме с Вианной тоже.
Любой увидел бы по Эйдену, что ему хотелось схватить ее и хорошенько встряхнуть, однако в эту минуту вразвалочку вошел Калеб и тем самым предотвратил худшее.
Судя по всему, он услышал последнюю фразу Эйдена.
– Что ж, Эме идет с нами. А кто иначе будет прикрывать мне спину? – Он ей подмигнул, но я успела заметить намек на страх, который он недостаточно быстро скрыл. – Без нее я теперь вообще никуда не пойду.
Эйден и Аарванд одновременно застонали. Глядя сейчас на них обоих, никто бы не поверил, что они, по сути, заклятые враги. Порой они были похожи намного больше, чем им бы хотелось.
– Это обсудим в следующий раз. В данный момент у меня нет времени на бессмысленные дискуссии, – отрезал Эйден. – Почему вы еще тут? Я думал, для вас колоссально важно днем уезжать к себе домой.
– Так и есть. – Судя по тону Маэль, она вот-вот покажет ему язык.
В отличие от этих двоих, мы с Аарвандом вели себя максимально цивилизованно, хотя и ситуации у нас кардинально отличались. Если Маэль и Эйден просто возьмут себя в руки и каждый из них сделает шаг навстречу другому, то у них, возможно, появится шанс.
Я обменялась понимающим взглядом с Аарвандом и вмешалась:
– Мы должны кое-что вам показать.
– У нас мало времени, – ответил Эйден. – Поэтому, если это не что-то по-настоящему важное…
– …мы бы не стали отнимать твое драгоценное время, – прошипела Маэль.
Калеб теперь стоял позади меня и Эме.
– Маэль тоже стоило бы приходить к нему по ночам, он так напряжен.
– Если ему нужно спустить пар, пусть выходит на пробежку, – хмыкнула я. – Или станцует на краю башни.
– Но это же не приносит столько удовольствия. – Калеб явно наслаждался этой темой.
– Тогда я предложу ему тебя побить. Так удовольствие получим мы все, а я поставлю на него все свои деньги.
Калеб захихикал:
– А тут определенно есть еще кое-кто напряженный и довольно кровожадный. Мой любимый братец снова тебя разозлил?
– Калеб, – предостерегающим тоном сказал Аарванд.
– Нет. – Я пихнула Калеба локтем в бок, а Эме бросила на него убийственный взгляд, на который тот отреагировал ухмылкой.
– Просто хотел немножко разрядить ситуацию. – Он направился к столу с приготовленными Аделаизой напитками и выпечкой и положил себе на тарелку гигантскую порцию печенья, хотя наверняка позавтракал меньше получаса назад.
– Да этот парень ненасытный, – пробормотала Маэль. – В постели он тоже такой?
Эме залилась пунцовой краской.
– Может, сконцентрируемся на главном? – произнесла я, прежде чем Калеб отпустил бы какой-нибудь комментарий, который еще сильнее смутит Эме. Своими демонскими ушами он однозначно слышал все, о чем мы шептались, до последнего слова. – Аарванд вчера натолкнул меня на мысль, что эта книга хранит какой-то секрет, и предложил, чтобы мы втроем попросили ее нам его раскрыть.
– А мы тут при чем? Тайна гримуара – это личное дело колдовского рода, – упрямо возразил Эйден. – И она точно не предназначена для посторонних ушей. – Он имел в виду Аарванда и Калеба. Взмахом руки великий магистр отослал гонца, который вышел и закрыл за собой дверь. Мы остались вшестером.
– Нам выбирать, кого в это посвящать, – твердым голосом заявила я. – Ты признал союз с Коралисом, а теперь собираешься хранить секреты от Аарванда и Калеба?
Мы заранее посовещались, разумно ли выдавать Аарванду такой кредит доверия. Эме и Маэль предоставили мне принять решение, после того как мы прочли послание гримуара.
Эйден просто передернул плечами.
– Дело ваше. – Он уставился на Маэль, словно ожидая от нее поддержки, однако сестра молчала и игнорировала его взгляд.
– Мы задали книге свой вопрос, – начала Эме, и голос ее звучал еле слышно. Она до сих пор не пришла в себя, но все равно продолжила: – Должна была быть причина, по которой наш папа унес гримуар. Он бы достался по наследству маме, а потом нам. Кража гримуара карается смертью. Не важно, будет ли это человек, колдун или маг. Любой, кто похитит фамильный гримуар, считается преступником. Кто угодно имеет право его убить.
– Уверен, он планировал однажды вернуться, – мягко проговорил Эйден. – И не собирался уходить навсегда. По сути, он просто его позаимствовал.
– Вианна рассказала мне, что ваш отец побывал в Камелоте, – вдруг заговорил Аарванд. – Ты знаешь какие-то подробности об этом?
Эйден недоверчиво вскинул брови:
– Ни один колдун не может отправиться так далеко во времени.
– Он мог, – ответила Эме. – А когда возвратился, изменился до неузнаваемости. Он исчез в ту ночь, когда родилась Вианна.
– Почему именно тогда?
Эме пожала плечами:
– Этого мы, видимо, никогда не узнаем.
– А может, и нет. – Голос Аарванда казался задумчивым. – Что поведала вам книга?
Воцарилась тишина, и я положила гримуар на стол. Даже звуки, доносившиеся со двора, словно стихли и отступили на задний план.
– Вианна, – нетерпеливо позвал Эйден. – Что она сказала?
Я прочистила горло.
– Мы считаем, что это своего рода пророчество, хотя и не понимаем, что оно означает.
