— С документами у меня все в порядке, а с сердцем нет… — зачем-то добавляю я, перехватываю ее ладонь, сплетая наши пальцы.
— Свидетельство о браке тоже найдешь? — усмехается моя девочка, а я плыву от ее смеха — как я давно не видел ее улыбку.
— Что?
— Ничего, я сказала, что ты мой муж, и мы просто немного поругались. Они думали, что ты опасен.
— Ммм, ну это нетрудно организовать? Выйдешь за меня замуж? — ухмыляюсь, а сам не могу оторвать глаз от животика.
Моя девочка хмурится и ведет меня к машине.
— Егор, это не смешно! — такая строгая. Но я же сломаю эту стену!
— Так и я не смеюсь, зайка. Я за вами приехал. И не отпущу тебя никогда! И вообще, отшлепать тебя нужно! Почему я узнал последним о существовании моего ребенка?!
Анита молчит, ей не до веселья, в глубоких глазах печаль. И я затыкаюсь, поднимаю наши руки и целую ее ладонь.
— Выслушаешь меня? — шепотом спрашиваю, чувствуя, как срывается голос.
Она кивает, мы подходим к представительской тачке высокого класса, возле которой стоит водитель. Я, конечно, не нищий, но моя квартира, доля в автосервисе и спортивная машина — ничего по сравнению с капиталом ее семьи. И большой вопрос, захочет ли моя девочка отказаться от этой роскоши и жить со мной в шалаше. Анита что-то говорит водителю, и он уходит в кафе напротив, а мы садимся в машину.
В салоне меня ждет очередное потрясение, на грани восторга и щемящей нежности. Между нами на сидении стоит белая люлька, а внутри куча детских вещей. В этот момент до меня окончательно доходит, что у меня будет ребенок. Это не что-то далекое и эфемерное, а настоящее. Он живой, он уже есть под сердцем моей любимой девочки! У нас будет ребенок! Мы связаны стальными цепями. Мы будем всегда, у нас есть продолжение. Прикасаюсь к крошечным детским пинеткам с божьими коровками, аккуратно вожу пальцами по нежной ткани, и глаза начинает щипать от подступающих слез. Последний раз я плакал в детстве. Зажмуриваю глаза, откидываю голову на спинку сиденья, пытаясь подавить эмоции. Я наизнанку вывернусь, но дам моей девочке и ребенку все самое лучшее!
— У меня не было тогда другого выбора… — начинаю я, так и не открыв глаза, потому что не хочу, чтобы она увидела мою слабость и боль или, скорее всего, боюсь увидеть в ее глазах разочарование и недоверие.
— Не нужно… — тихо останавливает меня. — Я все понимаю, у тебя другие приоритеты, мама, и нужно было как-то выживать. Но почему за мой счет?
А вот это удар под дых. Такой ощутимой удар, от которого хочется кричать.
— Нет, сладкая, все не так, совершенно не так. Выслушай меня, пожалуйста… — она молчит, и я принимаю это за согласие. — Когда увидел тебя впервые возле твоего магазина, я сошел с ума. Ты была невероятно красивая, женственная, нереальная, мне так хотелось попробовать тебя на вкус… Я полюбил тебя, когда впервые вдохнул твой запах и поцеловал. Ты перевернула все мое мировосприятие, жизнь, наверное, разделилась на до встречи с тобой и после. Я отгораживался от тебя только потому, что хотел сначала выйти из банды и только потом начать новую жизнь, но судьба, сука, сталкивала нас снова и снова, при таких обстоятельствах, что я не мог пустить все на самотек. Ты стала моей зависимостью, моей болезнью, моей душой, моим раем посреди ада. Мы так летали, помнишь? — не жду ответа, но слышу ее рваные всхлипы. — Как ты могла подумать, что это все не по-настоящему?! Ты как яркая вспышка в моей непроглядной тьме, что-то чистое посреди грязи. Боже… — стону, закрывая лицо рукой, не в силах выразить свои чувства в словах. Мне проще говорить ей о любови прикосновениями, поцелуями, нежным шепотом, взглядом и даже грубостью. Но сейчас нужно говорить…
— Я очень тебя люблю, моя принцесса. Нет, это больше чем любовь, это что-то глубже, до раздирающей боли в груди, до хаотичного стука сердца, до безумия, поклонения и одержимости. То, без чего невозможно жить, — глотаю воздух, пытаясь отдышаться, но открыть глаза и посмотреть на Аниту по-прежнему боюсь. — Я очень не хотел, чтобы Север узнал, что мы вместе, но так вышло, что я подставился, и мне выдвинули ультиматум — либо я похищаю тебя лайтово, либо они, но жестко. И не было выбора. Ну не мог я рассказать все тебе и твоему брату, я и так сделал все, что было возможно. И Давиду я позвонил, рискуя собой и матерью… Я, наверное, виноват, определенно виноват… в том, что не рассказал тебе правду, не объяснил все изначально… Идиот, глупо полагал, что справлюсь сам. Твой брат знает правду и может подтвердить…
Выдыхаю, больше не в силах произнести и слова. Дышу… дышу вновь, зажмуривая глаза. Вот он я, весь перед тобой, малышка, вывернулся наизнанку, прими меня такого как есть, я ведь не смогу существовать без тебя. Я чертов эгоист, мне нужно все до последней капли.
Слышу шорох, чувствую ее движение, а потом сердце просто разрывается, когда Анита ложится на мою грудь, обвивает руками, и так тепло становится, хорошо, умиротворенно и одновременно хочется кричать от счастья. Какое-то время просто чувствую этот момент, а потом зарываюсь в шелковые волосы, утыкаюсь в них лицом и дышу уже полной грудью.
— Прости меня, моя сладкая, — шепчу дрожащим голосом, поднимаю ее голову, дотягиваюсь до пухлых губ и пью мою любовь, а потом отдаю ей свою. Целую. Целую, то нежно лаская, то терзая ее губы, ловя рваные вдохи. Замираю, глотая ее дыхание, а потом ее начинает трясти, и я чувствую соленый привкус на губах, отстраняю Аниту от себя и вижу глаза полные слез.
— Ну нет, не плачь, моя сладкая, — стираю большими пальцами кристально чистые слезинки, а потом собираю их губами, зацеловывая глаза, водя по дрожащим ресницам.
— Ты тоже плачешь, а мне нельзя? — улыбается сквозь слезы и прикасается теплыми пальчиками к моим щекам, и я только сейчас замечаю, что мои щеки мокрые. Не заметил, как отпустил эмоции настолько, что все вылилось наружу.
— Мне так тебя не хватало… нам не хватало. Я умирала от тоски… Я… и ты тогда… — пытается что-то сказать, но постоянно всхлипывает, гладя мое лицо пальчиками. Ловлю ее руки, целую нежные пальчики. Веду вниз по телу и замираю над животом, боясь прикоснуться к маленькому чуду. — Я люблю тебя. Мой любимый, — шепчет моя девочка. У нас будет мальчик, я еще не придумала ему имя. Наверное, ждала тебя.
Улыбается, утирая слезы, и вновь прижимается ко мне. А меня трясет от эмоций. Никогда не испытывал такого восторга и всепоглощающего счастья. Ничего больше в жизни не нужно, кроме ее любви и нашего сына. Сын! У меня будет сын! Часть меня и Аниты!
— Тихо… — прикладываю палец к ее губам, и все же накрываю ладонями живот, аккуратно, невесомо глажу его и не дышу. Сползаю вниз и прикладываю ухо к животу, продолжая аккуратно поглаживать. Анита замирает. Полная тишина, слышно только ее дыхание. А потом явный толчок в мою руку.
— Ты чувствуешь? — спрашиваю Аниту и улыбаясь, как идиот.
— Конечно, чувствую. Он уже слышит голоса и может их различать.
— Привет, — шепчу я, целуя живот, а потом оглядываюсь, замечая тонировку на стеклах, и вообще сползаю на пол.
