В отдалении послышались звуки тяжелой артиллерии…Как все это абсурдно выглядело – она наряжалась в Лабутаны, а всего в нескольких километрах от нее гибли люди под огнем… Глаза Влады увлажнились, она поймала свое отражение в зеркале и не могла не заметить, что это придало им особое свечение, очень ее украсившее. О целебном свойстве слез в свое время ей рассказала одна приятельница, частенько любившая всплакнуть по поводу и без. Когда Влада как – то сочувственно сказала ей, что, наверняка, трудно быть такой сентиментальной, та ответила с саркастическим смехом, что она любит прослезиться не из – за чувств, а потому, что это придает взгляду блеск… А ведь действительно, есть в ее словах смысл. От самой мысли о том, что она сама может быть настолько циничной, девушка поежилась… В этот момент ей стало так гадко на душе… За время этого конфликта, который пока еще не коснулся их напрямую, все они стали циниками…
***
Дом Кадри находился в переулке Анания у ворот Баб Шарки старого города. Как и все экспаты, живущие преимущественно за границей, он с трепетом относился именно к старому городу, считал его лучшим, что есть в Сирии, и проводил все время там в те редкие месяцы, когда навещал историческую родину. Он любил Сирию, но не мог представить, как можно жить тут постоянно. В Канаде все было просто и понятно, приятно и комфортно, а здесь все как- то сложно… «И неудивительно, что все это началось, – думал он – , общество несовершенно, столько коррупции, притеснений, угнетения народа». Но подобные мысли по понятным причинам Кадри старался оставлять при себе в душе, на виду же показывал свою приверженность действующей власти. Он не мог подставить отца, занимающего столь важный пост в стране… В целом, Кадри достаточно успешно вел свою игру и на сирийском, и на канадском полях, за одним только исключением. Ему патологически нельзя было пить. Алкоголь сносил ему голову и открывал рот. И его несло, несло так, что остановить не мог никто. Отец знал слабость сына – и поэтому делал все возможное, чтобы избежать таких провалов, вот только избегать не получалось – алкоголик всегда найдет способ напиться. В такие минуты он был не только раздражающим, ко всему прочему он был еще и склонным к жестким откровениям. А это ведь находка для журналиста. Сколько инсайдерской, ценной информации Влада от него узнала, общаясь с Амани и то и дело пересекаясь с ним еще в бытность студенткой. По сути, ее знание местных тайн, скандалов и интриг, благодаря которым она смогла зацепиться здесь как инкор, это заслуга его длинного языка. Кадри ненавидел Васеля, малодушно называя его ублюдком. Влада думала, он просто его боялся… «Везет же таким....Морда голливудская, хитрость арабская, вкус европейский…А сам кто? Бастард смазливой телки из христианского квартала Касса, которую оттрахал сын покойного президента… Если бы он не погиб, не было бы его… Были бы другие ребята, его законные дети от какой- нибудь именитой самки…Но нет же, появился этот мудак…Не удивлюсь еще, если он станет президентом…» У Влады так и стояли в голове его гнусные завистливые слова…Удивительно, откуда в человеке столько злости и желчи… Он не был неудачником. Не был уродом. Не был бездарностью. Уважаемый адвокат с солидным доходом, абсолютно интегрированный в канадское общество, с мощным кланом на родине, тылом, давшим ему столь хороший и уверенный старт в жизни…Но даже все золото мира не сделает из карлика гиганта. Старший сын мэра города и по совместительству брат Амани, который принимал их в своей фешенебельной квартире на улице, по которой прошел Саул в дом святого Анания, где он крестился и стал Павлом, великим христианским Апостолом, был ни чем иным, как олицетворением большинства смертных грехов… Он был тщеславным, завистливым, злым, алчным, вечно прозябающим в унынии, чревоугодничающим, похотливым козлом. Разве что он не был убийцей, хотя кто знает… И такие люди теперь живут по соседству с домом святого…
Неудивительно, что Васель тоже испытывал стойкую неприязнь к Кадри… Он не доверял ему, но это недоверие было скорее связано с личностным отношением к нему, чем к его семье. «Просто такой сорт людей – патологические предатели», – говорил он Владе, когда они в ходе одного из разговоров обсуждали дружбу девушки с Амани и ее семьей… Поэтому она и была уверена, что просто так, из удовольствия увидеть Кадри после долгой разлуки, он не придет. Так что если он и появится там, то только из- за нее…Она надеялась на это, хотя сомнения все сильнее грызли девушку изнутри….
***
Влада быстро семенила к красивой деревянной двери квартиры Кадри, вольготно раскинувшейся на первом этаже дома, насчитывающего едва ли не несколько тысячелетий истории. Стук ее острых каблуков, врезающихся в кривой асфальт, отдавал гулким эхом по узкой улице. Еще несколько шагов – и она у двери, из которой доносится шум голосов и музыки, алкоголя и адреналина. Влада нажала на домофон. Она услышала, как колокольный звон прокатился по теплу просторных комнат. На ходу отвечая кому- то из присутствующих, дверь открыла веселая Амани, которая, увидев Владу, как- то сразу немного сконфузилась, явно начиная подбирать слова, чтобы оправдаться....А за что – было понятно уже через мгновение. Влада вошла внутрь и бросила взгляд на гостиную. Створчатые двери, ведущие туда из прихожей, были открыты настежь. На диване у дальней стены вальяжно и хмуро восседал Он, с бокалом виски. – «Блю лэйбл», – пронеслось в ее голове, это его любимые. А еще с небольшим количеством льда – по- европейски… Васель был хмур и серьезен. Окруженный кучей мужчин, оживленно что- то ему объясняющих, он явно бесконечно скучал.
Амани перехватила короткий взгляд Влады.
– Извини, он позвонил и спросил, будешь ли ты…Ну что еще мне было сказать…
– Все нормально, – перебила ее Влада, отводя глаза в пол. Она не хотела развивать эту тему. В душе все клокотало… Все- таки ему на нее не наплевать… Либо пришел устроить ей скандал за интервью… Или за дерзкий разговор с его прихлебателем. Короче, было за что…
– ВЛАДА! – раздался веселый крик Кадри, подорвавшегося к ней из дальнего конца гостиной. Многие из гостей с интересом устремили взор на вошедшую, увидел ее и Васель. Влада чувствовала кожей его тяжелый взгляд, хотя и делала вид, что не заметила.
– Все такая же красавица! – дружелюбно и заигрывающе обратился к ней молодой хозяин, заключая девушку в крепкие объятия.
Влада втайне торжествовала. «Ему это не понравится», пронеслись в голове слова Аймана с издевкой…
– Привет, я тоже рада тебя видеть, с приездом, канадец, дружелюбно, но более сдержанно ответила она.
– Как дела? Неужели никакой шейх или принц тебя еще не украл? – подшутил Кадри.
Влада машинально скользнула взглядом в эту минуту по Васелю и не могла не увидеть краем глаза, как на его лице отразилась некая тень ехидства.
– Козел, – мысленно чертыхнулась на него, – нет, я все еще свободна, – как можно более непринужденно попыталась отшутиться она, надеясь, что ее звонкий ответ был услышан. Конечно, ее сердце горело. Оно снова ожило после этой кошмарной недели мук и одиночества…
– Ну, это важное заявление для многочисленных холостяков, находящихся тут. Так что – ахлян ва сахлян (араб. – добро пожаловать)! – дружелюбно, нараспев проговорил Кадри, гостеприимным мановением руки приглашая ее в уже переполненную гостиную.
