После развода квартиру разменяли, и ему досталась небольшая однушка в Перове. Пусть не хоромы, и не в Центре — зато собственное жилье в Москве. Валентин был счастлив и весьма доволен собой. Операция по покорению столицы завершилась успешно.
Жениться он больше не собирался. Зачем ограничивать себе свободу, когда вокруг полно женщин, готовых на все и без штампа в паспорте? Оставалась только одна проблема — как бы это так устроиться, чтобы жить как можно лучше, а работать как можно меньше? Но и эту задачу он сумел решить. К тому времени в стране уже вовсю шла перестройка, зарождался капитализм. И Валентин пришел к выводу, что ему тоже пора вступить в товарно-денежные отношения. Ему есть что продать — свою привлекательную внешность и наработанное за годы долгого обучения искусство любовника. А на такой товар всегда найдется спрос. Многие зрелые женщины, уже вышедшие в тираж, готовы будут заплатить за него деньги, и немалые.
Дальнейшее было делом техники. Устроиться в соответствующее место и сосредоточить свое внимание на нужной категории дам. Эту категорию он определил для себя словами «обеспеченные одиночки под сорок, на которых можно смотреть без слез». Такие, понятно, обитают во всяких салонах красоты и фитнес-клубах. Выходит, интуитивно он выбрал себе правильную специальность.
Как только пошла такая мода, Валентин тут же поменял фамилию и стал Бариновым. Так было звучнее и эффектнее. И на визитках отлично смотрелось золотыми буквами: «Валентин Баринов, персональный тренер-инструктор».
Он сменил несколько мест работы, пока не нашел подходящее по всем статьям. «Магнолия» считалась элитным клубом, и сюда приходили именно те, кто был ему нужен. Денежные дамочки около сорока, деловые бизнесвуменши, у которых нет времени на личную жизнь, или жены богатеев, уставшие от невнимания мужей. Таким было абсолютно все равно, деревенский он или городской и сколько у него за душой денег. И он начал встречаться с ними, то по очереди, то с несколькими одновременно. Многие его клиентки были так заняты, что их легко удавалось совмещать по нескольку штук сразу.
Если бы кто-то назвал его альфонсом, Валентин очень бы удивился. Почему? Никакой он не альфонс. Просто у этих женщин много денег и они добровольно, притом без всяких там просьб с его стороны, помогают ему материально или покупают то, что он не может себе позволить. И ведь не просто так, а за удовольствие, которое он им дает. И никакого обмана или лицедейства. Все взрослые люди, знают, на что идут.
За три года работы он приоделся, сменил пару машин и уже подумывал о квартире получше. Дела его шли прекрасно, в том числе и благодаря тому, что он научился правильно поставить себя в общении с женщинами. Держался галантно, но не усердствовал, о неземной любви не врал, лишних слов не говорил, обещаний не давал. И, следуя советам из глянцевых журналов, старался быть неожиданным и непредсказуемым. Чтобы вчера ни с того ни с сего праздник с цветами и шампанским («Разве ты забыла? Сегодня ровно полгода, как мы познакомились!»), а назавтра пропасть без предупреждения, чтобы она заволновалась и сама бы позвонила узнать, не случилось ли чего.
С последней женщиной он расстался где-то за месяц перед Светланой. В смысле — за месяц до романа, а не до знакомства, поскольку в клубе он видел ее давно, но в расчет не принимал. Она выглядела одной из немногих, кто ходит в фитнес-клуб исключительно заниматься спортом, а не искать приключений. И то, что она сама захотела заниматься с ним, стало большой неожиданностью. Изучив данные, Валентин рекомендовал ей отказаться от групповых занятий, оставить только индивидуальные. Светлана согласилась.
Через две недели Валентин изменил мнение о своей подопечной. Светлана выглядела бодрой, всегда подтянутой и совсем не производила впечатления больной. А главное — получала искреннее наслаждение и от занятий, и от общения с ним.
— Валентин, вы молодец. Теперь я понимаю, почему вы считаетесь лучшим инструктором, — говорила она.
Ему было приятно, но он не считал нужным это показывать.
— Напротив, это вы творите чудеса.
— Ну что вы! Спорт для меня просто спасение от грустных мыслей.
Он отлично представлял, каковы эти ее мысли. Небось думает, как скоро начнет прогрессировать ее заболевание, и сколько она еще проживет на этом свете.
Светлана не слишком любила рассказывать о себе, но все-таки сообщила, что одинока и что есть маленькая дочка.
А потом она пропустила несколько занятий подряд. Он позвонил ей на мобильный и узнал, что она неважно себя чувствует. Поразмыслив, Валентин купил цветов и поехал к ней — вроде как поддержать больную, но заодно и посмотреть, как она живет. К моменту его визита ей стало лучше, она пригласила остаться на ночь. Через некоторое время он приехал еще раз, и еще… И как-то так само собой вышло, что он перебрался к ней жить.
— Кроме врачей, ты единственный человек, кто знает о моей болезни! — предупредила Света. — Не у себя на фирме, ни тем более дома я об этом не говорю.
— Но как же так? — поразился Валентин. Он видел ее медицинскую карту и понимал, что жить этой женщине осталось максимум год.
— Вот так. Чем позже все узнают, тем лучше.
«А ведь все складывается не так плохо для меня, — решил тогда он. — Дамочка она состоятельная, денежки на счету явно имеются. И если я как следует постараюсь скрасить ее последние дни, то меня наверняка не забудут упомянуть в завещании».
На этот раз он был особенно осторожен и осмотрителен. Никаких денег у нее не брал, жил на свою зарплату и на те средства, которые получал, сдав свою квартиру. К другим женщинам и близко не подходил, из дома уезжал редко, почти все время старался проводить со Светланой.
Притворяться было трудно, поскольку эта женщина ему совершенно не нравилась. Она была абсолютно не его типа: ни внешне (он предпочитал маленьких и темноволосых, а она высокая блондинка), ни по темпераменту — слишком сдержанная, слишком рассудительная и какая-то не по годам зрелая, чтобы не сказать — старая. Рядом с ней он чувствовал себя точно мальчишка-двоечник перед директором школы. И еще она сама себе не нравилась и тщательно это скрывала. Иметь роман с больной дамой, которая сама невысокого о себе мнения, — дело не из приятных. Но когда на другой чаше весов особняк на Николиной горе и счет в банке…
Он собрал в кулак всю свою выдержку и продолжал следовать намеченному плану. Очень старался хоть как-то подбодрить ее, помочь, позаботиться. Все-таки по-человечески ее жаль. Молодая, неглупая, не страшная, не стервозная. Жить бы еще лет сорок, да и радоваться, а вот поди ж ты, как повернулась судьба…
Наличие у Светы дочки его мало смущало, хотя отношения с Олесей у них не сложились сразу, и он никак не мог понять почему. Приехав впервые в их дом, Валентин даже приволок ей пакет со сладостями и куклу — дорогую, между прочим! — но и это не помогло, девчонка отчего-то невзлюбила его с первого взгляда. Вообще, с точки зрения Валентина, Светина дочь была капризным и избалованным ребенком, шуток не понимала, обижалась, но постоянно требовала к себе внимания. Вскоре это стало его раздражать, и он начал просто игнорировать девочку со всеми ее выходками и закидонами. Светлана, как ни странно, не упрекала его в этом. Но несколько раз заставила поклясться, что после ее смерти он позаботится о девочке.
