Я продолжал ломать себе голову, стараясь найти правдоподобное объяснение. Может быть, его похитили? Может быть, он лежит мертвый в багажнике машины какого-нибудь психа, который везет его куда-то через всю страну? Я позвонил в полицию Биллингса и ФБР.
5
На улице дождь. Дети еще в школе. Мы с Карен сидим на бетонном полу в кухне с Мундогом. Рядом сидит ветеринар. Голова пса лежит на коленях Карен. Она гладит его бархатные уши.
Рак одолел Мундога, он едва в состоянии стоять. Он дрожит и плачет от боли. Пора избавить его от страданий, но мы совсем раздавлены горем. Карен рыдает. Доктор пришла, чтобы усыпить собаку дома. Когда она сделала собаке укол, который погрузил ее в глубокий сон, у меня тоже подступили слезы к глазам. Мундог дышит с трудом. Второй укол, и он перестал дышать. Ветеринар посидела немного с нами, затем ушла. Мы с трудом вынесли тяжелое тело Мундога, завернутое в одеяло, в сад и похоронили в выкопанной заранее яме под секвойей.
Когда Дэйзи и Джаспер пришли из школы, они пошли с Карен в сад и, несмотря на дождь, начали делать что-то вроде памятника на могиле собаки. Мы плакали по Мундогу и по тому, в какое печальное место превратился наш дом. Перед сном мы почитали им немного из книги с картинками «Собачье небо»: «Время от времени ангел выводит собаку на прогулку и возвращает ее на землю, где она тихо, невидимо обнюхивает все уголки своего старого двора, проведывает соседскую кошку, провожает ребенка в школу…».
Где же он все-таки? Уже пошел четвертый день с тех пор, как он пропал. Я продолжал набирать номер его мобильника. Наконец кто-то ответил. Голос мужской, но это не Ник.
– Алё.
– Ник? Это Ник?
– Нету здесь Ника.
– Кто это?
– А вы кто?
– Это отец Ника. Где Ник?
– Он дал мне свой телефон.
– Дал вам телефон? А где сам Ник?
– Откуда, твою мать, мне знать?
– Где он был, когда дал вам телефон?
– Я его даже не знаю. Он стоял на автобусной остановке в Лос-Анджелесе. В центре. Он дал мне телефон, и я его больше не видел.
– Он дал вам свой телефон? С какой стати он дал вам свой телефон?
Тишина. Он отключился.
Я позвонил мобильному оператору и попросил ее отключить телефон, потому что он, очевидно, был украден. И поблагодарил ее за помощь и сочувствие.
Мы с Вики были вне себя от страха и боли. Снова то же самое. Мы обзвонили всех, кого могли, надеясь узнать хоть что-то. Наконец Вики попробовала позвонить девушке Ника, З., и оказалось, что он только что связывался с ней! Ник позвонил ей из Сан-Франциско. Приехали! Опять все сначала. Она сказала, что, когда он звонил, он был под кайфом. Ну конечно, как же иначе!
Мне хотелось прекратить все это. У меня не было больше сил терпеть. Если бы я мог просто вычеркнуть Ника из своей жизни! Я мечтал о такой процедуре, которую описал Чарли Кауфман в сценарии фильма «Вечное сияние чистого разума». Некий доктор оказывает услугу людям, страдающим от боли, вызванной травмирующими отношениями. Он буквально стирает все следы человека – источника мучительных эмоций. Я подумал, что мог бы пройти эту процедуру, выбросить Ника из своей памяти. Временами мне казалось, что ничего не может помочь, кроме лоботомии. Где может быть Ник? Я больше не мог выносить этот кошмар. Но всякий раз, когда мне казалось, что моему терпению пришел конец, я находил в себе силы и терпел дальше.
После полного уныния и упадка духа возникло безумное желание что-то делать, хоть что-нибудь. Я прекрасно понимал, что все мои потуги бессмысленны, но отчаянно хотел его найти. Когда я рассказал свой план Карен, она только покачала головой.
– Нет смысла искать его, если он не хочет, чтобы его нашли, – сказала она.
Она посмотрела на меня с тревогой и – чем еще? Что это было? Раздражение? Печаль?
– Тебя просто в очередной раз постигнет горькое разочарование.
Я сказал: «Знаю». Больше не стал ничего говорить, но в моей голове вертелась мысль: конечно, бесполезно его искать, если он не хочет, чтобы его нашли, но, с другой стороны, он может умереть, и тогда будет уже слишком поздно. Страшнее всего – ожидание. Карен, чувствуя мои терзания, в конце концов сдалась.
– Давай, – сказала она. – Ищи его. Хуже не будет.
Я понимал, что она изо всех сил старается не судить меня или Ника, но в душе у нее растут гнев и разочарование, вызванные неумолимостью и беспощадностью этой ситуации, и ей очень не нравится, что все это может негативно повлиять на Джаспера и Дэйзи. И на всех нас. И на меня. Ей не нравится, что поглотившая меня тревога отняла меня у нее.
– Давай, действуй. Может быть, тебе станет легче от того, что ты что-то попытаешься сделать.
Итак, я снова поехал в город и начал прочесывать район Мишн, заглядывая в открытые двери магазинов, кафе и баров. Я вглядывался в лица людей, и везде мне мерещился Ник. Чуть ли не каждый второй казался мне похожим на него. Потом я поставил машину на Эшбери и медленно побрел по Хейт-стрит, то и дело переходя с одной стороны улицы на другую, проверяя магазины для наркоманов, книжные, пиццерии, кафе, заглянул в музыкальный магазин «Амеба». Потом вернулся в парк «Золотые ворота» и направился на лужайку, где когда-то встретил мет-зависимую девушку из Огайо. Но на лужайке никого не было, кроме двух женщин с малышами, игравшими на расстеленном на траве одеяле. Вернувшись домой, я позвонил Рэнди. Он терпеливо выслушал меня и сказал уверенно:
– Ник не станет долго болтаться по улицам. Это уже не доставляет ему удовольствия.
Я надеялся, что он окажется прав, но это никак не ослабило мою тревогу. Я беспокоился, что он может пострадать от передоза или еще каким-нибудь образом причинить себе непоправимый вред.
Прошла неделя с тех пор, как Ник пропал. Потом другая. Нескончаемые дни и ночи. Я старался не сидеть без дела, все время находил себе занятия. Пытался работать. Мы обсуждали планы на будущее с нашими друзьями – теми, с которыми мы с Карен и детьми собирались ехать на пляж, когда арестовали Ника. Ранним субботним утром мы встретились с ними на парковке Бэр-Валли. На две семьи у нас восемь велосипедов – от шоссейных с четырнадцатью скоростями до самого маленького дребезжащего велосипеда для девочек «Швинн».
Бэр-Валли была одета в золото и зелень. Сквозь кроны деревьев просвечивал купол голубого неба с белыми облаками. Мы покатили на велосипедах по грязной тропе к лугу, а оттуда вниз по каменистому спуску к скале Арч-Рок. Чтобы добраться до нее, пришлось оставить велосипеды и последнюю милю идти пешком.
Лесную тропу, вьющуюся вдоль ручья, окаймляли ели, мелкоигольчатые сосны, каштаны и корявые дубы. Достигнув цели, мы вскарабкались на голую скалу. Отсюда открывался потрясающий вид на океан, можно было разглядеть головы тюленей, высовывающихся из воды у выветренной скалы.
Потом мы прошли по другой тропе, на сей раз окруженной зарослями липкого губастика, миртами и ирисами. Ржавый мох покрывал гранитные валуны. Джаспер сказал, что пейзаж напоминает о путешествиях Фродо из «Властелина колец». Внизу, у подножия скалы Арч-Рок, мы выждали время, чтобы волна откатилась назад в океан, пересекли каменистый участок и выбрались на маленький пляж. Под ногами у нас был отполированный морем кварцевый песок и рыхлые кучки водорослей.
