Технологическая индустрия уже сегодня добивается огромного роста энергоэффективности, чтобы помочь снизить темпы глобального потепления, – все чаще разрабатываются небольшие, более легкие и менее энергоемкие устройства. Действительно, устройства в наших домах сегодня потребляют гораздо меньше энергии, чем раньше. Исследование, проведенное по заказу CTA, показало, что средний ЖК-телевизор в 2015 году потреблял на 76 процентов меньше энергии, чем средний телевизор в 2003 году. И хотя количество электронных устройств в американских домах выросло на 20 процентов в период с 2010 по 2017 год, общее количество использованной ими энергии сократилось на 25 процентов. Добровольные отраслевые соглашения сократили энергопотребление устройств, используемых для просмотра ваших любимых ток-шоу, таких как телеприставки и интернет-оборудование. Даже энергия, используемая устройствами, питаемыми от центров обработки данных, выровнялась.
Все больше предприятий должны занять позицию и начать содействовать созданию устойчивости. Нам нужны постоянные партнерские отношения между службами общественных работ и цепочками поставок частного сектора, если мы хотим иметь возможность предлагать потребителям товары, которые являются экологически предпочтительными, по тем же низким ценам. Например, производители электроники, в том числе HP и Dell, занимались переработкой старой электроники и пластика, используя их в качестве источников пластмасс для новой электроники. Подобные инициативы с замкнутым циклом помогают создать устойчивые рынки для лома пластмасс и диверсифицировать источники пластмасс, необходимые для новых продуктов.
Государственно-частные партнерства будут иметь решающее значение для выработки эффективных и устойчивых решений. Многие компании, такие как Партнерство по переработке, программа ENERGYSTAR и добровольные соглашения по энергоэффективности, оказывают непосредственную поддержку в переработке и эффективном использовании ресурсов. Такое активное участие гораздо предпочтительнее, чем создаваемые государством чрезмерные экологические нормы, препятствующие инновациям.
Ясная экологическая политика привлекает будущих ниндзя. По информации Пью, 65 процентов миллениалов связывают изменение климата с деятельностью человека
[185]. И если вы докажете, что ваша компания активно борется с изменениями климата, то к вашей команде присоединится много талантливой молодежи, и еще больше миллениалов будут рады приобрести вашу продукцию
[186].
Деловые интересы и экологические интересы не противоречат друг другу, как это любят изображать популярные СМИ, а, наоборот, тесно связаны между собой. Будущий успех предприятий всех секторов зависит от здоровья нашей планеты.
Глава 7. Ниндзя-регулирование
В сказке «Маша и три медведя» главная героиня пробует кашу, стулья и кровати в поисках идеального баланса – не слишком горячего и не слишком холодного, не слишком жесткого и не слишком мягкого. В своей простой форме история Маши – хороший способ подумать о роли государственного регулирования бизнеса и технологий.
Различные страны, различные государства и различные муниципалитеты используют различные подходы к регулированию. Взять, к примеру, Европейский союз (ЕС) и Китай. Как мы обсуждали в предыдущей главе, ЕС и Китай занимают крайне противоположные позиции в отношении конфиденциальности. Они также высказали диаметрально противоположные взгляды по ряду других вопросов, касающихся инноваций.
Некоторые любят погорячее
Подход ЕС явно слишком холоден. Несколько лет назад, ожидая выступления на европейской конференции по инновациям, я слышал, как высокопоставленный чиновник европейского правительства призвал своих коллег «обскакать» американцев, поощряя предпринимательство, смягчая правила и продвигая образование в области НТИМ и знание английского языка на уровне старшей школы. За ним последовал правительственный министр, который предложил другой подход: «нападение» на крупные американские технологические компании с использованием новых юридических аргументов.
За последние два десятилетия европейские регуляторы нацелились на ведущих технических новаторов США, в том числе Google, Amazon, Apple, Uber, Intel, Facebook, Microsoft и Qualcomm помимо прочих
[187]. В 2015 году глава антимонопольного управления ЕС обвинил Google в том, что она злоупотребляет своим доминирующим положением в области поисковых систем, поддерживая свои собственные торговые сервисы по сравнению цен в ущерб подобным сервисам конкурентов. В 2016 году ЕС объявил о планах создания единого цифрового рынка, который позволил бы всем гражданам пользоваться цифровыми услугами, независимо от того, в какой стране они находятся. Это изменение возложило тяжелое бремя конфиденциальности, авторского права и конкуренции на основные технологические компании США, такие как Google, Facebook, Twitter и другие. В 2017 году еврокомиссар по вопросам конкуренции Маргрет Вестагер переписала налоговое законодательство и попыталась потребовать от Apple выплаты в размере $14,5 миллиарда в связи с предполагаемым уклонением от уплаты налогов. Apple утверждает, что компания соблюдала законы и платила налоги Ирландии до $400 миллионов в год
[188]. EK также выдвинула обвинения в уклонении от уплаты налогов Starbucks, Amazon и McDonald’s. А в 2018 году Европейская комиссия обложила штрафом в $5 миллиардов Android, операционную систему Google, за нарушения антимонопольного законодательства. Это привело к последствиям далеко за пределами самого Google. В экосистему Android входят 1300 брендов, 500 операторов и 1,3 миллиона разработчиков приложений. Атака ЕС на эту бесплатную и открытую платформу означает, что малый бизнес – от разработчиков приложений до создателей контента и маркетинговых фирм – также пострадает.
