Как такое могло существовать в природе, я поначалу не задумывался, но затем, поднакопив опыт и попробовав различных обитателей пещер на вкус, сообразил: мои вкусовые рецепторы, как, собственно, и сами обитатели местных пещер, кардинально отличались от того, что могла предложить биосфера матушки Земли. Вот только мой мозг, точнее память, хранила знания Земли. Так что, пробуя что-то новое и получая нестандартные сигналы от рецепторов, моё подсознание просто использовало смесь из уже знакомых мне вкусов и запахов.
Поэтому, попробовав свежатинки, я преспокойно отложил эти грибы в дальние уголки памяти. Но, как оказалось, голод не тётка, а сырокопчёная колбаса тухлятине не товарищ.
При всех кажущихся вкусовых минусах эти грибы имели два плюса, которые с лихвой перевешивали эти недостатки.
В первую очередь эти грибы питались окружающей их породой, и протекающие в них биохимические реакции генерировали кислород. Кроме того, в качестве «вишенки на торте», грибы абсолютно не интересовались полезными ископаемыми, просто выедая «пустую» породу и игнорируя остальное.
То есть по факту это были медленные горно-обогатительные биологические фабрики. Очень медленные, но всё-таки приносящие пользу.
«А значит, – рассуждал я, нежась в сернистой ванне, – с них я могу поиметь пищу, кислород и полезные ископаемые. Первое и второе в достаточном объёме, ну а третье – по факту зависело от наличия и концентрации самих полезных ископаемых в окружающей мою пещеру породе».
Приоткрыв один глаз и скептически обведя стены лёжки, я, глубоко вздохнув, продолжил свои измышления:
«М-м-да… С последним явно будут некие затруднения – тут всё съели до нас. Но зато с пищей и кислородом проблем не будет!»
Ну а во-вторых, приятным бонусом от этих грибов являлись их симбионты. Мелкие, не более мизинца длиной, они существовали в симбиозе с грибами. Потребляя кислород и часть грибов, эта мелкота рыла извилистые ходы, обеспечивая грибницы водой из подземных озёр, серными выделениями и даже лавой, которую грибы использовали в качестве геотермального источника энергии.
«Вот эти засранцы и подойдут мне в качестве рабочей силы для Азиза», – принял я и ещё сутки назад, пока Азиз приходил в себя, а Мозг активно занимался обустройством и монтажом маскировочной сети моей пещеры, быстро отлучился в соседнюю пещеру и принёс оттуда сколько смог грибов и их симбионтов.
Правда, далось это мне, к удивлению, с немалым трудом. Грибы яростно сопротивлялись моим попыткам их переноса. На всём протяжении тех десятков минут, пока я старался отколупать их от стены, грибы атаковали меня то ядовитыми газами, то хлестали меня своими стрекательными усиками, снабжёнными пузырьками-полостями с концентрированной нервно-паралитической смесью.
А особо крупная грибница, которую я, словно вандал, выкорчевал с куском стены, даже окатила меня напоследок парой литров кислоты – видимо пытаясь переварить. В общем, грибы отчаянно сопротивлялись переезду на новое место жительства, но были вынуждены склониться перед матерящейся грубой силой. Также мне удалось наловить с десяток симбионтов, которых я, ловя руками, складывал за щёку – сумкой я обзавестись не успел, да и носить её в лапах было неудобно.
К сожалению, грибы, сложенные в компостную кучу, приказали жить долго и счастливо – органикой они не питались, так что вымерли за пару часов. А вот мелких грызунов я просто выплюнул одной горстью прямо в тело Азиза, дав ему наказ пристроить их в качестве временных манипуляторов.
Вот эти милые зверьки на данный момент и являлись рабочими руками Азиза. Правда, он не нашёл ничего умнее, как просто отрастить многометровые тонкие жгуты-щупальца и, вживив их в каждого грызуна, управлять ими.
Так что картина была ещё та: в центре пещеры находился огромный череп, из которого торчали пару десятков отростков фиолетового цвета, толщиной не более спички. Начинаясь где-то из-под брюха Азиза, эти шнурки тянулись сейчас к одной из стен пещеры и оканчивались миниатюрными грызунами, не более десяти сантиметров в длину, которые, словно маленькие комбайны, шустро грызли породу, формируя почти двухметровый проём в сторону имеющейся каверны-пещеры.
– Хрень это всё временная. Надо делать всё по-нормальному, – заключил я и со вздохом вылез из ванны. Отряхнувшись, я отправился в сторону замершего Мозга.
Подойдя вплотную, я быстро гаркнул ему:
– Хватит заниматься ерундой! Выделяю тебе половину килограмма радиоактивной руды. Быстро употребил её и мухой метнулся ко мне – будем улучшать тебя.
Мозг, встрепенувшись, быстро засеменил в сторону остатков временного склада радиоактивной руды, и уже через несколько секунд оттуда послышался характерный хруст.
– Задача номер один – переселить максимальное количество грибниц из всех доступных мне в близлежащих пещерах, – рисовал я тем временем план у себя в голове. Работать мне самому уже было не по рангу, всё-таки я властелин, пусть и только с двумя слугами. Но голова-то, голова нужна не чтобы орехи об неё колоть.
– Хозяин! Я готов! – минут через двадцать отрапортовал закончивший переваривать руду Мозг.
– Феодал я или нет?! – повернувшись к нему, прорычал я.
– Да! Вы самый феодалистый феодал из всех феодалов! – тут же гаркнул он.
Секунду раздумывая над тем, не издевается ли он надо мной, я всё-таки решил, что нет, и продолжил:
– Садись. Сейчас будем делать из тебя маленького папку.
– Чего? – не понял он, и мне показалось, что он даже слегка отодвинулся от меня.
– Ты чего там удумал, обормот? – начал я догадываться и тут же скользнул в его разум по нашей ментальной связи. Спустя пару секунд, которые мне пришлось потратить на осознание того факта, что это мелкий паразит зачислил меня в гомосексуалисты, я залепил ему звонкую затрещину.
– Вот точно правду говорят, все глупые мысли от того, что руки ничем не заняты. Ты, паршивец, чего там опять удумал-то?
– Ай! Хозяин, извини… Ай! Просто ваши фразы, точнее согласование, управление и примыкание слов, потянули ассоциативную цепочку, пробудив ряд семантических оборотов… Ай! – старался выкрутиться Мозг, не особо удачно уворачиваясь от моих оплеух.
– Я тебе дам, козёл безрогий… – причитал я, слегка охаживая зарвавшегося подчинённого, – …и согласование… и ассоциативную цепочку… и примыкание…
– Ай… Босс! Простите! Я осознал!!! Ай, Босс, вы мне уже теменную кость вогнули… – проорал он, когда я особо неудачно зацепил его когтем правой лапы…
– Хрен с тобой… – немного успокоившись, но пока ещё зло проговорил я. – Последнее предупреждение… потом пойдёшь к Азизу в качестве корма…
– Понял, – кратко ответил он.
Больше не отвлекаясь ни на что, я опять установил ментальную связь с Мозгом, полностью перехватил контроль над ним и начал воплощение своего плана.
Дело в том, что у Пещерных Червей, несмотря на достаточно индивидуально-независимое существование, на начальном этапе была особенность, своего рода защита потомства. В период размножения на непродолжительное время, пока молодой Червяк не укрепит свою шкуру и не станет самостоятельным, над ним брали шефство более крупные особи. Это было сродни некоему «родительскому контролю», когда взрослая особь на время подчиняла себе новорождённого и, контролируя его, помогала получить нужные навыки и знания, тем самым давая ему возможность выжить.
