– Мать моя Роща! – пропищал я.
Прямо над входом нависало огромное существо, лишь отдалённо напоминающее паука. Сродни она была тем паукам, которых я встречал ранее, вот только имелись и отличия.
Размеры. Размеры просто подавляли. Эта особь на первый взгляд была словно гора. Правда, обежав её взглядом, я понял, что переборщил. Она была всего лишь размером с земного слона. Прижав хелицеры, то есть переднюю пару лап к голове, она тем временем медленно перебирала следующей парой лап по стене.
«Судя по всему, и особенно к моему счастью, – пронеслась мысль у меня в голове, – эта самка была в спячке, и моё появление стало для неё неожиданностью, так что она не успела среагировать на меня».
И действительно. Словно потягиваясь от векового сна, самка медленно с жутким хрустом разминала свои конечности, попеременно вырывая их из плена наросших на них сталактитов. А вот то, что я определил её как самку, не подвергалось сомнению. Из-под её брюшка с детской непосредственностью и такой же детской наглостью выползло несколько мелких паучков.
– Мелкие, – истерично хмыкнул я. – Это для неё мелкие, а так размером с меня. Ну прям точь-в-точь как те, которых я прибил ранее и у которых такие хрустящие лапки, словно чипсы.
Словно услышав меня, маленькие поганцы издали свистящий звук и, усиленно перебирая лапками, бросились ко мне.
– Да в гробу я видал такие знакомства! – икнув, произнёс я и начал разворачиваться, чтобы спасти свою шкуру. Видимо, звук моего голоса окончательно разбудил мамку этих чудовищ, и она сфокусировала на мне все свои двенадцать пар глаз. В этот момент страх накрыл меня с головой, и я, икнув ещё раз, рванул с места что было сил, оставляя за собой крошево из камня, которое вырывали мои когти из пола пещеры.
Издав трубный рёв, больше присущий носорогу, самка бросилась в погоню. Рванув тело вперед, она, используя окружающие заросли сталактитов и сталагмитов, словно огромные стелы, опираясь одновременно несколькими лапами о них, сделала огромный рывок, практически догнав меня.
Моё шестое чувство буквально взвыло об опасности, и я, не соображая ничего, сделал невероятный кульбит, буквально просочившись между двумя вонзившимися в пол пещеры хелицерами передо мной.
– Матушка Роща, роди меня обратно… – взвизгнул я, ощутив, как коса смерти только что обрила волоски на моей попе.
Плюнув на безопасность, я уже во всю дурь рванул вперёд. Мимо проносились каменные стелы, пару раз промелькнули чьи-то удивлённые то ли рожи, то ли пасти, но я нёсся вперёд. Твёрдая поступь паучихи ощущалась буквально за моей спиной.
– Да чего ты пристала-то ко мне… – сказал я, сделав очередной кульбит, который спас меня от попытки паучихи размазать такую вёрткую добычу по полу пещеры.
Извернувшись в полёте, я приземлился на все четыре лапы и бросился дальше. Секунду спустя я понял, что зона каменных стел окончилась и теперь мои лапы мягко пружинят по ковру из мха.
«Поправка, – мысленно добавил я, – хищного мха! Твою же, как лапы щипит-то!»
Я даже зашипел от боли, увидев, как от моих лап струится дым. Плюнув на последствия и не имея больше возможности терпеть боль, я сменил вектор движения и буквально в несколько прыжков оказался у ближайшей стены пещеры.
В этот момент громадная паучиха также выскочила из леса стел и, подобно слону, затопала по пятидесятиметровому ковру местного мха. Я задержал дыхание, ожидая увидеть, как кислота мха разъедает лапы монстра, но то ли мох распознал в ней своего, то ли хитин её лап был намного прочнее выделяемой кислоты, но факт остался фактом. Потоптавшись немного на месте, паучиха замерла, словно переключившись на иные органы осязания, и в ту же секунду развернулась ко мне своей мордой.
«Да как ты меня увидела?!» – панически подумал я, одновременно с этим бросив взгляд по сторонам.
С правой стороны, там, где был вход в пещеру, через который я и попал в неё, толпился выводок мелких паучков этого монстра. Слева картина также не внушала доверия, так как буквально в нескольких метрах за полосой кислотного мха начинался странный лес из розоватых то ли деревьев, то ли грибов.
«Там меня точно схарчат без соли», – пронеслась мысль, и я возвёл свой взгляд выше, буквально вывернув голову и посмотрев на стену, к которой был припёрт.
«Туда», – запоздало мелькнула мысль, когда моё тело, царапая когтями прочные выступы каменной стены, уже вовсю лезло к виднеющейся в десяти метрах над поверхностью пола пещеры спасительной чёрной дырке.
Яростный свист, раздавшийся за моей спиной, указывал на то, что я иду верным путём и, возможно, эта щель спасёт мою шкуру. Одновременно с этим лёгкие толчки стены однозначно указали на то, что паучиха намерена приложить все усилия, чтобы пообедать мною.
– А-а-а! – прокричал я от страха, буквально вбивая себя в спасительный чёрный зев отнорка, всей кожей ощущая считанные метры, отделяющие меня от мчащейся во весь опор туши паучихи.
На моё счастье, отнорок действительно оказался отнорком, а не каверной в стене пещеры. Сделав по инерции пару скачков, обдирая бока об неровности стенок отнорка, я слегка затормозил на повороте. Последовавшее столкновение многотонной туши монстра и стенки пещеры буквально вмяло меня в поворот отнорка, а последующая волна ударного воздуха дала неслабое ускорение моей тушке.
Я пролетел положенные по законам физики метры, и меня настиг яростный свист обиженного хищника.
– Да пошла ты… – испуганно проговорил я и наконец выдохнул, понимая, что смерть посчитала меня недостойной жертвой и отпустила на сегодня домой.
Вот только моя радость от спасения была преждевременной. Шелест лапок буквально в нескольких метрах позади меня явно дал понять мне, что маленькие отродья паучихи всё-таки помещаются в отнорок.
– Ну всё, тварь! – рыкнул я разворачиваясь. – Смотри! Сейчас я настругаю в фарш твоих недоносков!
Следующий десяток секунд практически выпал из моей памяти, оставив только смазанные картинки скоротечного, а главное – звериного боя. Я, рыча и практически потеряв рассудок, сражался за свою жизнь.
Вот смазанная картинка, как первый из достигших меня паучков бросается прямо мне на морду, мерзко двигая маленькими хелицерами, стараясь дотянуться до какой-либо части тела, чтобы вонзить ядовитые клыки и впрыснуть парализующий яд мне в кровь.
Но не давая ему такого шанса, я снизу вверх бью левой лапой. Моя лапа буквально размазывается в воздухе, переполняющий меня адреналин захлёстывает, словно цунами, и придаёт мне дополнительные силы. Растопыренные десятисантиметровые когти с лёгкостью вспарывают хитин и, разрывая нижнюю часть головогруди, выходят прямо над верхней парой глаз. Расставленные слегка в стороны хелицеры бессильно чиркают по моей лапе, и паук, нервно подёргиваясь, оседает на пол.
Следующая картина показывает мне, как очередной паук, перебираясь через уже практически занимающую всё пространство отнорка баррикаду из мёртвых пауков, бросается на меня. Мои лапы уже не так быстры, усталость и огромное количество яда в крови делают своё дело, замедляя мою реакцию. Организм пока ещё успевает выводить токсины, но вот сил на регенерацию кожного покрова в десятках прокушенных мест уже не хватает. Густая кровь под воздействием пищеварительных ферментов, которые пауки так же впрыскивали вместе с ядом в мои раны, обильно вытекает из ран, а места укусов сильно жгутся.
