Точнее, я попытался дать пинка, но, во-первых, этой громадной туше мой пинок что отеческий подзатыльник – не больно, но обидно. А во вторых, Обозник был не виноват, а я просто выместил накопившееся зло на первом, кто подвернулся под руку.
Обиженный Обозник резко дёрнулся вперёд и, хрюкнув что-то жалостливое, продолжил движение в составе колонны своих собратьев.
К сожалению, вымещенная на невиновном резкая вспышка гнева внутреннего спокойствия мне так и не принесла.
«Чёрт бы побрал этого Обозника! – выругался я про себя. – Чёрт бы побрал всех Обозников да и всю эту дурацкую планету!»
Злость снова закипала во мне, и, почувствовав это, ближайшие жители моего Логова постарались стать максимально незаметными. Вокруг меня даже образовалось небольшое пустующее пространство, насколько позволяли размеры туннеля, по которому мы двигались уже почти сутки. К сожалению, это бесило ещё больше.
Извечный вопрос настоящего «кто виноват?», к сожалению, пока не находил ответа. Будущее же в свою очередь рисовалось яркими красками крови и смерти, в связи с чем вопрос «что делать?» практически не стоял, всё было решено мною ранее.
Стараясь хоть немного успокоиться, я мысленно вернулся на пару суток назад и в который раз решил взвесить все за и против уже принятого решения. Пришлось начать с самого начала, а именно погрузиться в воспоминания того момента, как завывающий, словно профессиональный плакальщик на похоронах мафиозного босса, Азиз передал мне всю информацию по тектонике.
Я впал в прострацию. Увы, но полученные данные о состоянии массы горных пород, окружающих Логово, были не утешительные. По всему его объёму происходили спонтанные разломы и смещения. При этом смещение было неравномерным. Горные породы, приближенные к Гномьим Пещерам, смещались значительно медленнее, а отправленные на разведку звенья Бойцов-Пещерников, находящиеся непосредственно в трёх пещерах, вообще не фиксировали никаких тектонических движений.
В противоположность этому, горные массы, находящиеся на максимальном удалении от Цитаделей Гномов, наоборот, скатывались, перемешивались и подвергались сползанию в нижние слои пород с немыслимым ускорением – почти один метр в час.
При этом геометрический центр данной аномалии, практически полностью совпадающий с местоположением Логова, двигался с незначительными толчками и перемещался в неизвестность со средней скоростью, а именно порядка пятидесяти сантиметров в час.
Понимание того, что в ближайшие сутки нас просто отрежет от существующих подземных магистралей, было лишь меньшим злом. Терроризирующие Логово землетрясения в пять-шесть баллов и постоянно сыплющиеся на голову камешки и небольшие куски породы с потолка являлись лишь безмолвными вестниками грядущего ужаса: быть заживо погребённым под толщей породы – смерть не самая быстрая и безболезненная.
Пытаясь осмыслить неминуемую картину приближающегося апокалипсиса, я устало осел на Троне, уставившись немигающим взглядом в одну точку. Именно в таком состоянии меня и застали спешно прибывшие Мозг и Рыжик.
Получив в свою очередь идентичный пакет информации от Азиза, они, словно подражая мне, сначала замерли, а затем, погрузившись в анализ данных, выпали из окружающего пространства. Такими неподвижными изваяниями мы провели почти десять минут, которые потребовались Азизу, чтобы достучаться до нас.
Понимая, что у прикованного, из-за банального отсутствия конечностей, к Тронному Залу и по факту являющегося частью самого Логова Азиза шансы на благополучное спасение минимальны, он, решив стать героем с большой буквы, принялся осуществлять спасательную операцию.
К своему счастью, я очнулся раньше, чем маховик его причудливой фантазии не раскачался в полной мере. Придя в себя, я первым делом отогнал пыжащихся прихвостней Азиза, которые изо всех своих маленьких сил старались сдвинуть своего Повелителя с места.
Отменив идиотские, на мой взгляд, попытки горюющего о несбывшейся мечте стать Героем Азиза, я, плюнув на причитающего завхоза, мощными оплеухами привёл в чувства обоих своих горе-помощников – Мозга и Рыжика.
Сопроводив сие явно благое действо пожеланиями долгой, счастливой и безбедной жизни, я не стал выслушивать ответные хвалебные речи. Я даже не стал реагировать на то, что слишком часто в их благодарностях проскакивали слова «козёл безрогий» и «чёртов упырь».
Я прервал явно внезапный благодатный духовный порыв подчинённых и потратил следующие десять минут на их мнения и выводы относительно творящегося вокруг безумия, после чего в моей голове стал оформляться план спасения всего нажитого непосильным трудом.
Именно в такие кризисные моменты единоначалие раскрывается в полной мере. Не став ничего объяснять подчинённым и прервав их на самом интересном месте, когда Рыжик и Мозг, устав ругаться, пришли к обоюдному согласию, что роль пищевой консервы стоит отвести так и продолжающему причитать Азизу, я начал отдавать приказы. Сопровождая свои указания порциями ментальных оплеух, я в полной мере ощутил роль деспота и тирана – с немыслимой скоростью мои решения реализовывались и воплощались. Спустя буквально пятнадцать минут Логово стало напоминать развороченный муравейник.
Словно услышав нас, тектонические корчи окружающей толщи земли немного поубавили свои аппетиты и с умилением решили понаблюдать, как мелкие букашки, поселившиеся внутри них, будут стараться спастись.
Не теряя времени мною были отданы три основополагающих приказа. Первый заключался в максимальном усилении имеющейся под моим началом армии. Инкубатор буквально закипел, увеличив свою производительность в разы. Его тонкие мембраны выгорали от бешеного перенапряжения, и суетившиеся рядом подопечные Мозга еле-еле успевали латать повреждения.
Девиз «Всё для фронта, всё для победы» был мне близок по духу, да и щадить работающие на износ производственные участки Логова уже не имело смысла. Поставленная перед Мозгом и его научным коллективом задача ускоренной репродукции Обозников и Бойцов-Пещерников была выполнена, и теперь в моей армии были двенадцать звеньев бойцов и целых тридцать два Обозника.
Не зная, когда земная твердь начнёт перетирать нас заживо, я старался использовать отпущенное мне время по максимуму.
Второй приказ, последовавший практически одновременно с первым и обращённый ко всем, кто не был занят в увеличении популяции Логова, был прост и укладывался в девиз «Тащи всё, что плохо приколочено». Отправленные моей властной рукой на подсобные работы сбора и подготовки ресурсов мелкие прихвостни, словно муравьи, стаскивали всё, что могли утащить, прямо в Тронный Зал. Сие буйство охватило не только Склады, Грибницы и Тронный Зал, где выносилось и отрывалось, что называется, с мясом абсолютно всё, но и Лаборатории с Казармами.
Словно древние римляне, наблюдающие за разорением любимого края дикими гуннами, Мозг и Рыжик шипели и умывались слезами, наблюдая за действиями прихвостней. Каждые пять минут их нервы не выдерживали, и они, матерясь, бросались ко мне с просьбой остановить вандалов и дать им собраться самостоятельно. Но я был неумолим. Сейчас скорость была равнозначна выживанию.
