Словом, девяностые годы оказались для Виолетты столь насыщенными, что времени на работу у нее почти не оставалось. Она занимала уже довольно высокую должность и считала, что дела в министерстве идут сами собой. Машина была давно налажена, подчиненные и заместители прилежно трудились каждый на своем участке, и вмешательство Виолетты практически не требовалось. Но времена изменились, а занятая собственными заботами Виолетта отстала от жизни. Ее ловкости хватало лишь на то, чтобы подстраиваться под колебания осуществляемой «сверху» политики, но заговор против нее созрел «снизу», в недрах министерства. И как только Виолетте исполнилось пятьдесят пять, ее тут же проводили на пенсию.
Сначала Виолетта не слишком огорчилась. Наоборот, у нее появилось много свободного времени, что оказалось весьма кстати — необходимо было сделать в квартире евроремонт, а также купить новый автомобиль (Виолетте давно нравились японские модели). Предстояло также выдать второй раз замуж дочь. О деньгах Виолетта не беспокоилась — дела Эдуарда шли неплохо, и даже неожиданно обрушившийся на страну дефолт обошел его стороной. Уйдя с работы, Виолетта решила, что настала ее пора. Наконец-то она сможет отдохнуть и пожить в свое удовольствие! Она с энтузиазмом погрузилась в тот образ жизни, который, по ее представлениям, ведут пенсионеры на Западе: занялась собой, ездила в туристические поездки, и даже завела очередной роман. Два первых пенсионных года, пришедшиеся на конец века, стали чуть ли не самыми счастливыми в ее жизни.
Гром грянул среди ясного неба. Вскоре после своего пятидесятилетия Эдуард внезапно скончался от обширного инфаркта. За несколько лет до смерти он оставил семью и двух почти взрослых детей и ушел к своей секретарше, и теперь две жены, нынешняя и бывшая, устроили такую грызню из-за наследства, что даже видавшей виды Виолетте стало не по себе. Эдя упомянул сестру в завещании, но, чтобы получить свою долю, ей необходимо было судиться с вдовами. Виолетта приняла бой, наняла по рекомендациям знакомых адвокатов, но все равно проиграла дело. Завещание было оспорено. То ли ее адвокаты были недостаточно хороши, то ли бывшие жены Эдика оказались более ловкими, чем его сестра, но, так или иначе, решение суда оказалось не в ее пользу.
Для Виолетты настали трудные времена. Сбережения, большая часть которых была потрачена на адвокатов, таяли как дым. Картины, антиквариат и даже новую машину — «японочку», как любовно называла ее Виолетта, — пришлось продать. Остались только старенький «фольксваген», которым теперь пользовались лишь в исключительных случаях, любимая дача да хорошая, еще от родителей, квартира на Профсоюзной. Нужно было срочно что-то предпринимать, и Виолетта решила задействовать старые связи.
Сначала она думала открыть свое дело и обратилась к наиболее состоятельным знакомым, чтобы занять денег и собрать необходимый начальный капитал. Но тут ее постигло глубокое разочарование — никто не дал ей в долг назначенной суммы. Варианты отказов были разные: кто-то мялся и жаловался на собственные трудности, кто-то обещал перезвонить и бесследно исчезал, кто-то решительно заявлял, что принципиально не одалживает денег друзьям, кто-то, пряча глаза, вручал пару сотен долларов ("Извини, но это все, чем я тебе сейчас могу помочь!").
Находились даже такие, кто без зазрения совести предлагал ей деньги под грабительские проценты — и это после стольких лет знакомства и взаимовыручки, после всего, что она для них сделала!
Виолетта была просто ошеломлена. У нее в голове не укладывалось, как это люди, которых она знала много лет, могли так измениться. Взять в банке ссуду под залог имущества Виолетта не рискнула, и с идеей собственного дела пришлось распрощаться. Но на что жить, как содержать дочь? В довершение всех бед второй муж Анны, талантливый ученый, также не оправдал надежд. Уже через месяц совместной жизни молодая женщина обнаружила, что ее супруг не просто выпивает, а пьет, можно сказать, по-черному. В ход пошло все — уговоры, скандалы, угрозы, лечение, кодирование, даже ворожба, но ничего не помогло. Наутро после празднования третьей годовщины свадьбы Анна собрала свои многочисленные чемоданы и вернулась в родительский дом. Она выросла в достатке, привыкла к тому, что все ее прихоти исполняются, и искренне не понимала, почему вдруг должно быть по-другому. Анна объявила, что у нее нервный срыв после развода и ей нужен хотя бы год спокойной жизни, чтобы восстановить здоровье и прийти в себя.
Конечно, можно было бы продать квартиру, подыскав взамен что-то более дешевое — меньшей площади и в непрестижном районе. Вырученные деньги дали бы возможность нормально существовать несколько лет. Но на такой шаг Виолетта не могла решиться. Недвижимость дорожала с каждым днем, и Виолетта не сомневалась, что проиграет на этой сделке. Да и расставание с отчим домом оказалось выше ее сил. Квартира родителей была для нее последней пристанью, единственным оставшимся из прошлой жизни воспоминанием о былом благополучии. Она не решилась даже на промежуточный вариант — временно сдать свою трехкомнатную, а самой перебраться куда-нибудь на окраину. Сама мысль о том, что здесь поселятся чужие люди, будут ходить по ее комнатам и пользоваться ее вещами, была невыносима.
Оставался один выход — искать работу, не извозом же ей, женщине, заниматься! Но даже с этим возникли проблемы. Выяснилось, что, по большому счету, Виолетта не умела ничего делать. У нее не было никакой «ходовой» специальности, она не знала компьютера, а английским языком владела лишь настолько, чтобы объясняться с обслуживающим персоналом турецкого или египетского отеля. Старые связи не помогли и здесь. Выяснилось, что почти все бывшие приятели давно вышли на заслуженный отдых, а их детям-бизнесменам нет до нее никакого дела. Они неохотно разговаривали с ней, обещали «подумать» и чаще всего тут же забывали о ее существовании. А их немногочисленные предложения ни в коей мере не могли устроить Виолетту. Один из таких «сыночков», например, даже предложил ей готовить обеды для своей фирмы. Оскорбленная Виолетта швырнула трубку. С огромным трудом ей удалось устроиться офис-менеджером в редакцию новорожденного иллюстрированного журнала, но она не проработала и трех месяцев — финансирование прекратилось, журнал так и не вышел, а сотрудников редакции распустили.
Виолетта пачками скупала газеты о вакансиях, звонила по объявлениям, ездила на собеседования, но почти везде получала отказы — работодателей не устраивал ее возраст, отсутствие необходимого опыта и профессиональных навыков. За три года Виолетта успела побывать и рекламным агентом, и менеджером по поиску клиентов, и дистрибьютором бытовой химии. Но ни одна из этих работ не оказалась стабильной, не принесла ожидаемых денег и чувства уверенности. Однажды Виолетта дошла до того, что даже позвонила тому «сыночку» — мол, согласна и на готовку, но тот со злорадством в голосе отказал ей. Вот уже полгода им привозят обеды из ресторана. И все же, несмотря на заботы о хлебе насущном, Виолетта не унывала. Она верила, что все наладится, что она встретит мужчину своей мечты, который подарит ей все, чего она заслуживает. Надо только его поискать.
Старенький «ауди» трусил лениво и неохотно, где-то в глубине металлического нутра раздавался подозрительный звук. "Подвеска стучит, — с досадой подумал Алексей. — Блин, только этого не хватало! На автосервис нет ни времени, ни денег. Но делать нечего, придется выбраться на той неделе. Ремень подтянуть, колодки тормозные проверить… Хорошо бы и покрышки сменить. На левом переднем резина совсем лысая…"Задумавшись, Алексей вел машину чисто автоматически, и только многолетнее чутье водителя спасло его, заставив резко повернуть руль: стильный серебристый «шевроле», игнорируя все правила, обогнал его и промчался в каких-то нескольких сантиметрах от его старушки, прижав ее к обочине.
