По правому борту шло световое представление. Там, вдалеке, прелюдией к таинству восхода солнца менялось небо. Согретые лучами пробуждающегося дневного светила, воздушные массы пришли в движение, перемешались они, разукрашивая восточный край небосвода в удивительно-насыщенные багрово-красные тона. Легкая дымка, порожденная испарением, поднимающаяся над поверхностью моря, дополняла общую картину. Сглаживала она четкие грани, размывала силуэты, смешивала краски. Создавала она мастерское полотно восхода, прекрасное и уникальное, написанное природной акварелью, удивительное полотно, равного которому никому из людей создать не дано.
Не в силах оторвать взгляда от божественной картины, я позабыл обо всем на свете. Но, увы, время, оно так быстротечно! Казалось, лишь миг прошел, не успел я насладиться удивительным твореньем природы, как все свершилось. Выглянуло яркое светило из морских глубин, поднялось оно, озарило ровную водную гладь, нас озарило, пассажиров одинокой шлюпки, такой маленькой, средь общей бесконечности.
Будто очнувшись ото сна, я огляделся. С удивлением увидел берег, берег нашего островка. Ясно он виден, отчетливо. Странно, но несколько часов удаляясь от него, мы отошли не более чем на пару сотен метров.
– Оказывается, здесь сильное течение, я старался идти вдоль берега, а в результате прижимался к нему, – крикнул Димка, пожимая плечами. – Увы, карта, которая мне досталась, не морская, а всего лишь географическая. Ничего! У нас целых три двигателя имеется, следовательно, три бака с горючкой. На крайний случай – весла. Когда-нибудь, куда-нибудь, мы непременно доберемся!
Не желая перекрикивать мотор, я кивнул и отвернулся. Взглянул на друга, толстяка Витьку, удивленно хмыкнул. Тот мирно спал, громко посапывая. Его большая голова опустилась ниже коленей и размеренно покачивалась в такт покачиванию лодки. Усталость, подпитываемая переживаниями…
Огибая остров, мы подошли к северной его оконечности. По левому борту виднелись дюны, песчаные горы, чьи подножия уходили в воду. Я сразу же пожалел о том, что не нашел времени осмотреть эту часть острова. Наверняка интересно наблюдать за тем, как море медленно слизывает песок, а после снова намывает его. Вряд ли эта коса имеет постоянные очертания, скорее всего, движется она, медленно, сдвигается то в одну сторону, то в другую.
Борясь с сильным течением, которое упорно гнало наше суденышко к берегу, мы обогнули косу. Димка облегченно выдохнул, задорно подмигнул мне и повернул нос шлюпки на северо-запад, в открытое море, туда, где простилалась спокойная, ровная и бескрайняя водная гладь. До чего же красиво!
Идиллию утренней прогулки разрушил отвратительный свист. Вслед за ним раздался хлопок. Над моей головой, казалось, задев вставшие дыбом волосы, пролетели несколько пуль. Еще одна прошла гораздо ниже, она ударилась в деревянный борт, прошила его насквозь, взорвавшись фонтаном острых щепок, шлепнулась в воду. В тот же миг послышался громкий всплеск, я резко обернулся и не увидел Диму. Наверняка он упал! Свалился за борт. Живой, или…
Я бросился на корму, заглушил мотор, перевалился через борт, внимательно вглядываясь в морскую пучину. Смотрел, шарил руками в воде, низко наклоняясь, проклиная себя за то, что так толком и не научился плавать.
Еще одна очередь. Несколько одиночных выстрелов. Одна из пуль с глухим шлепком влетела в двигатель, вторая застряла в борту совсем рядом с моим плечом. Тут же к звукам выстрелов прибавились голоса. Громкие, визгливые. Я бросил взгляд на виднеющийся в сотне метров от нас берег, ожидая увидеть толпу до зубов вооруженных бандитов, но там никого не было. Повернулся к Витьке, сонно мигающему глазами, он практически не дышал, лишь испуганно смотрел куда-то вдаль. То, что его пугало находилось выше и позади меня.
Я обернулся. К нам с заглушенным двигателем, двигаясь исключительно по инерции, приближался катер. На палубе, вооруженные автоматами, стояли четверо пиратов. Один целился в нас, остальные неустанно галдели, энергично размахивая руками.
– У нас человек за бортом! Человек в воду упал! Спасать надо! – громко завопил я, пытаясь жестами объяснить суть своих слов. В качестве ответа пират с нацеленным на нас автоматом дал короткую очередь и скрипуче засмеялся. – Говорю, спасать надо. Да помогите же!
Теперь дуло автомата нацелилось точно на меня, как минимум, так показалось. Нет, не показалось, остальные также схватились за оружие, всем своим поведением демонстрируя, на чьей стороне перевес. Руки сами собой поползли вверх. Нос катера с кранцем, наброшенной на него автомобильной покрышкой, уткнулся в нашу шлюпку. Нас сильно качнуло, я не устоял и рухнул, больно ударившись локтем.
Не выпуская из рук оружие, один из пиратов ухватился за кольцо на носу нашей лодки, орудуя одной рукой, схватил канат и быстро завязал какой-то хитрый узел, ткнул в нашу сторону стволом, прорычал несколько слов, я так понял, требовал отойти в сторону, но куда отходить, ширина лодки чуть больше метра! Он прошел мимо нас, наклонился над двигателем, открыл пластиковую крышку, вырвал какой-то проводок. Точно такую же процедуру проделал с резервными моторами. Показал нам жгут цветных трофеев, после свой автомат и громко, но совершенно неестественно рассмеялся. Прошел обратно, сел на носу шлюпки, повернувшись к нам лицом, что-то прокричал своим товарищам. Послышался гул работающего двигателя. Гораздо более мощный, нежели звук нашего скромного моторчика…
– Вот и сбежали. Что теперь? – шепотом прокричал Витька.
– Не знаю, но думаю, скоро узнаем.
Первое время сопровождающий равнодушно разглядывал нас. Смотрел, то на меня, то на Витьку, спокойно так, безо всякого выражение на каменном лице. Просто смотрел, не как на диковинку, даже не как на трофей, скорее как на неодушевленный предмет, в котором нет ничего сколько-нибудь интересного. Но скоро ему это надоело, насмотрелся или убедился в том, что мы не представляем для него никакой опасности, не знаю. В любом случае он что-то пробормотал, положил автомат на колени, извлек из-за пазухи музыкальный инструмент, нечто отдаленно напоминающее губную гармошку только собранную из тонких трубочек и принялся наигрывать заунывную мелодию.
Медленно изменялся пейзаж, левая его часть, справа все было стабильно, море, одно только море, зато слева…
Яркое солнце позволяло насладиться всеми красотами райского островка. Живописные дюны остались позади. Промелькнула отчетливая граница между песком и зеленью, обозначенная широкой полосой кустарника с темными почти черными листьями. Над кустарником покачивались деревья, сначала редкие и невысокие, а после огромные с густой листвой. Берег окрасился в привычные цвета тропического леса.
Западное побережье островка заметно отличалось от побережья восточного. Если там практически весь берег был песчаным пляжем, то здесь царили каменистые возвышенности. Большая часть побережья резко обрывалась к воде, оголяя цветные слои геологических пород, с воды остров казался огромным тортом, разрезанным острым ножом. Нависали над водой отвесные скалы, которые сменялись точно такими же отвесными глинистыми кручами. Над всем этим геологическим великолепием, а большей частью и свисающие с него росли огромные деревья. Остро захотелось взобраться на один из утесов, окинуть взором горизонт…
