– Тогда что он там делает?
– Провоцирует тебя на скандал, – широко улыбнулась она. – Жду не дождусь вашей стычки!
– С чего вдруг? Я не собираюсь с ним за кресло спорить. Откажу в аудиенции, и все на том.
– Спорить не придется, он вряд ли тебе уступит и от аудиенции не откажется сам. – Не самая радостная новость, но, как оказалось, и не самая плохая, потому как хранитель рода продолжила: – Скорее всего, Вильгем во всеуслышание укажет на узость твоих знаний вообще и незнание тарийских законов в частности, одичалость твоего вновь сбежавшего мужа и, как вариант, его неверность роду.
Последние слова тростиночка прошептала, когда я уже преодолела лестницу и шагнула к столу и «доброму» дядюшке. При моем приближении он даже не соизволил подняться, смерил пренебрежительным взглядом и сообщил, что я могу посидеть в уголке. На банкетке, как неразумное дитя, или, хуже того, одолеваемая маразмом пожилая дама.
– Благодарю за совет, Вильгем Дори. День ожидается действительно нелегкий, однако я не настолько устала, чтобы обременять вас своими обязанностями. Как известно, в отсутствие главы рода бразды правления переходят к его супруге. А так как подле Инваго просыпаюсь только я… – договаривать не стала.
– Ты, – согласился дядюшка, позволив себе фамильярность. И отчеканил: – Коренная вдовийка, жительница города, стертого нами с лица земли, бывшая раба и убийца! – Его голос разносился по зале, вышибая воздух из притихших ожидающих и тихий смех из меня.
– С первым спорить не буду, со вторым и третьим тоже, но вот с четвертым… – Я широко улыбнулась. – Даруш Темный лорд Урос действительно мне досаждал. Но, как я ни старалась, он так и не издох. И совсем недавно почтил своим присутствием обряд моего отречения или, правильнее сказать, отлучения от рода. К слову, я не знала, что вы склонны приглашать недругов на семейные торжества. Или он теперь друг, а все ваши обещания – пустой звук?
Лишь Эванжелина могла простить Вильгему стенания по покойной Соне, недоневесты Инваго и недожены Уроса, того самого Уроса, коего уважаемый дядюшка обещался убить и запамятовал. Мне подобное прощать не свойственно, о чем я и сообщила самопровозглашенному «мстителю».
Помрачневший Вильгем поднялся, консультируемый им родственник тоже на месте не остался, а я четко и громко произнесла для всех присутствующих в зале:
– Пусть обычаи Тарии мне чужды, я почитаю своего супруга и сделаю все, чтобы его род процветал.
– Ты мало знаешь! Каждый свод законов несет в себе десятки допущений и сотни примечаний. Ты и за десять лет с ними не управишься, – не сдержался дядюшка.
– Уложусь в пару месяцев, – допустила капельку сарказма в голос, улыбнулась шире: – В созданных вами условиях взаимопонимания, помощи и поддержки я очень быстро обучусь.
Тростиночка кивнула, подтверждая мои слова, и тихо предупредила, что вот сейчас по сценарию нападкам подвергнется Инваго. Интуиция демона не подвела. Вильгем фыркнул.
– Позволь узнать, кто же возьмется за твое обучение. Наш Талл, в очередной раз сбежавший?
– Вы хотели сказать, Инваго, временно отбывший по заданию его величества.
– И снова в горы Вдовии? – продолжил наступать добрый дядюшка.
– Я не знаю деталей. С этим вопросом вам стоит обратиться к королю. Можно прямо сейчас…
– Всенепременно, – отрезал он, сделал шаг от стола и остановился. – Вот только знаешь ли ты, где он пропадал все эти годы?
– Король? Думаю, просидел в столице.
– Я о твоем супруге!
Вот ведь гад! Намекает, что Дори был дезертиром.
– По его словам, в полной заднице. Аудиенция окончена, вы свободны.
Я проводила взглядом степенно удаляющихся Вильгема и, как ни странно, его собеседника. Дождалась, когда они покинут залу, и только после этого задала тростиночке вопрос:
– Кто второй? – Если не остался, значит, пришел не за советом.
– Сейчас узнаем.
Щелчок пальцев, и рядом с нами раздались шаги, а затем и приглушенные голоса.
«Ваш вердикт? – Дядюшка говорил сдержанно и в то же время довольно. – На ней иллюзия, как я и думал?»
«Нет, – ответил ему, вероятно, маг. – Перстень настоящий».
Следующую фразу Вильгема я не особо разобрала, но обороты нецензурных ругательств оценила.
– И что ему не понравилось?
– То, что перстень до сих пор у тебя и зверь этим фактом более чем доволен, – кивнула тростиночка на сверкающий камень и ласково вопросила: – Ну что, начнем?
На мое счастье родственники Дори пришли в основе своей поглазеть.
Удостовериться в том, что я не умерла на обряде, сохранила остатки разума, а также совести, на которую некоторые дамы пытались давить. Обвинения сыпались на мою голову как из рога изобилия или скорее из рога нелепостей. Глава рода был повинен во всем, от прыщей на лице чьей-то любимой дочери до двойки по неуставной дисциплине на воинской службе чьего-то сынка, от хромоты дорогого скакуна до ранних паводков, заливших поля и уничтоживших озимые, от трещины в фундаменте дома до потери каких-то бумаг. Спасибо, что с вопросами о неверных любовницах никто не пришел, зато с просьбой излечить от срамной болячки целых двое. Неизвестный мне парень и уже знакомый Аррит Дори с загипсованной ногой и на костыле. Тот самый скряга, что, сбежав от любовницы через окно, получил пару-тройку ранений, затем мозговправляющее лечение от Торопа и гипсовую «маску» от тандема Зои-Тим, а после этого неудачно упал в ванной.
Не совсем поняв суть проблемы молодых тарийцев, я попросила ее повторить и услышала невероятное:
– Мы требуем, чтобы она, – тычок в сторону удивленной тростиночки, – сняла с меня свою болячку! – прошипел Аррит.
– И с меня, – добавил его друг, худосочный блондин, крепко прижимающий к груди огромный талмуд с уникальным названием «Тайное» на древнем вдовийском.
– Простите, а вы кто? – обратилась я к нему.
– Салем Мик, – ответил молодой человек.
– И вы тоже подхватили эту… болячку, – произнесла я скорее для себя, чем для них. После трех часов непрестанных возмущений и обвинений меня клонило даже не в сон, а в спячку, как вариант – в пожизненную.
– Я не заразился сам, на меня ее наслали. Она! – очередной кивок на порозовевшую тростиночку и обвинительное: – После того как я прочел ее послание на основе пятикантовых пятен, они появились и у меня.
– Простите, каких пятен?
– Оспин! – воскликнул раздосадованный Аррит Дори.
И Салем Мик, бросив талмуд на стол передо мной, начал исступленно его листать. Нашел внушительную таблицу с точечными рисунками и пояснениями к ним, выудил из-за пазухи два листа со схожими, но более сложными схемами и предъявил их мне.
– Вот эта от Аррита, а это моя! Видите, что написано?!
