– Только попробуй еще что-то ей пообещать!
– Уймись, хранитель, я понял. – Теперь уже проклятый искусник мрака отодвинул тростиночку и внимательно посмотрел на меня. – Двадцать семь лет назад здесь, в столице Тарии, в королевском дворце, было произнесено предсказание, которое изменило ход истории и твою судьбу. Узнай о нем, Торика ЭлЛорвил Дори, и все прояснится.
Он опустился на одно колено, поймал мою дрожащую руку, лбом прикоснулся к костяшкам пальцев. «Спасибо», простое слово, которое я не услышала, скорее ощутила, холодком скользнуло по пальцам, поднялось к плечу и растворилось в области сердца. И внутренний звон зазвучал приглушеннее, а чувство горечи стихло. Неужели… поставил завесу? Я изумилась его самоуправству и вздрогнула от тихого голоса:
– Я буду молиться за тебя.
Не поднимая глаз, маг осыпался угольками, точь-в-точь как дверь долгую вечность назад. Угольки истаяли до красных искорок и без следа исчезли, ушли в небытие. Это было жутко, до странного неправильно и бесчеловечно. Ни души, ни тела, только воспоминания остались. Он умер?! Неужели умер? Вот так…
Я дернулась на руках Упы. А Хран выдал вздох, полный зависти, и возмущенно воскликнул:
– А с чего вдруг он уже вернулся в свой мир и свое время, да еще мою силу на это пустил?! Откуда такая щедрость?
Иными словами, искусник мрака не умер, а переродился на своей родине в судьбе без обмана и пленения далеким предком Темного. Счастливый.
– В отличие от тебя Мэног положенное уже отработал. И заметь, весь срок провел на привязи, – насмешливо ответил Сато-Адо. Он поднялся из кресла, размял кисти рук, плавно повел плечами. – Если на этом все, думаю, сейчас мы сотрем память Упы и подправим воспоминания Торы.
Как и я, оборотень дрогнул от божественной улыбки.
– Это не обязательно. Я все сам забуду… – Он отпустил меня на пол, придержал, чтоб не упала, и осекся под прищуром Сато-Адо. Это было странно и страшно. Двуликий закрыл рот, закаменел и безразличным взглядом уставился в пространство перед собой, так что теперь не он нас держал, а я.
– Один есть, теперь вторая. – Старик посмотрел на меня, оскалился. – Ты молодец, Торика ЭлЛорвил Дори. Это сложно не отметить и не наградить.
– Чем наградить? – настороженно спросила я.
– Ответом на вопрос.
– Который я потом не вспомню? – не сдержала колкой иронии.
– Зависит от вопроса.
Про предсказание спрашивать не стоит – это я поняла. Мэног не просто так сказал, что великий бог Адо не может решить вопроса усекновением голов виновных. Спросить про Уроса? Про Инваго? О нашем будущем или о прошлом? А может… Я перевела взгляд со всемогущего старика на черноглазую красавицу, покрепче вцепилась в безмолвно застывшего Упы, сделала глубокий вдох и ухнула в очередную за этот вечер пропасть.
– Кто действовал руками Вивьен?
Вопрос, способный пролить немного света на прошлое рода Дори, относился к тайным, иначе не объяснить реакцию демона.
– Что?! – Не то восклицание, не то пораженный выдох наполнил кабинет вибрацией тревоги. Горный проступил сквозь образ тростиночки, сам того не заметив, и ошарашенно уставился на меня горящими углями глаз.
– То есть? – не понял Сато-Адо и подозрительно покосился на паникующего.
– Я хочу знать, кто скрывался за личиной Вивьен… – пояснила, твердо решив добиться правды. – Она – слабый дух ведьмы, который вовсе не так уж слаб. Ранее я упускала нестыковки, связанные с ней, но теперь, с вашим появлением, просто обязана узнать.
– Никто. Вивьен – это Вивьен, – заверил Хран, но даже голос его изменился от явной лжи.
– При ней в роду не рождались внебрачные дети. Благодаря ее подарку отцы через видение узнают пол рожденного ребенка. Из-за нее Хран вернул к жизни стародавнего Дори, а на суде получил должность хранителя вместо конфискации земель и лишения сил!
– Тора! – Ушлый демоняка попытался закрыть ладонью мне рот и застыл под стать Упы. Застыть-то застыл, но не умолк. – Она не это хотела спросить, то есть сказать. В настоящий момент она на меня немного зла… – нашел он правдивый и вместе с тем возмутительный довод.
Я зла, однако не настолько, чтобы врать. Попыталась возмутиться, но мне не дали.
– Поздно, Горный. – Всесильный старик нехорошо усмехнулся, подбросил в руке монетку светоча и, не сводя с нее взгляда, сказал: – И мне теперь очень интересно узнать, кто скрывался за образом слабого духа ведьмы Вивьен. Сам позовешь или помочь?
Ответом была крошечная молния, улетевшая в потолок. Демон уплотнил свой образ тростиночки, одарил меня взглядом, полным обреченности, и шумно сглотнул, готовясь к неприятностям. Новый светоч разрастался куда дольше прежнего, да и раскрылся не полностью. Но и этого хватило, чтобы понять – за образом Вивьен также прятался бог.
– Интересное направление, – заметил Сато-Адо, – родственники моей жены все оттуда.
Еще не отзвучали его слова, как под потолком появилось облако и мыски изящных туфелек, затем кружево идеального платья с лентами в цвет накидки, тонкие руки в шелковых перчатках, приличествующий тарийской моде короткий жакет и, наконец, обладательница длинной светло-русой косы и черных глаз. Это была тростиночка номер два, которая решительно спрыгнула с облака и направилась к тростиночке номер один, на ходу сдергивая перчатки.
Она смотрела на своего заместителя и совсем не замечала меня, Упы и Сато-Адо, который одной лишь силой мысли скрыл нас мерцающей дымкой и усмехнулся:
– Ты задала хороший вопрос, Торика ЭлЛорвил Дори. В счет его я сохраню твою память в целости.
Что ж, у нас состоялась отличная сделка, которая хлестко ударила по демону, на него даже жалко было смотреть. Тростиночка в его исполнении зрительно стала меньше ростом, тоньше и на порядок бледнее.
– Что случилось? В Тарии новая война или эпидемия, выкосившая половину населения? – тревожно вопросила прибывшая красавица. – И почему твоя иллюзия держится лишь на трех плетениях из семи?
– Потому что я должен признаться во всех своих грехах, – ответил демон, отступая назад. – Ты помнишь, как нашла меня в горах, освободила от цепей и попросила вернуть из мертвых одного смельчака?
– А еще я просила тебя об этом не вспоминать и не практиковать, если тебе дорога свобода! – укорила она.
– Свобода была дорога. Но пять лет назад, едва наступила моя последняя смена на посту хранителя, я спас единственного сына Эванжелины, – выпалил Хран под тихий «ах». – Я не виноват! Мальчишка сорвался со скалы во время твоего инструктажа. Он разбился, а когда вернулся, чуть-чуть изменился. Теперь его зовут Инваго. Он рыжий, синеглазый и женат.
– Что, Таллик Инваго Дори? Ты… ты, и не смог удержать его перед гранью?! Да где это видано, Горный?
– Он мечтал о смерти! – воскликнул демон, впечатавшись в стену. – Я сделал все возможное, чтобы закрепить его в теле. Перестарался, в итоге пришлось делить силы между Инваго, Гилтом, Асдом Гарратом и магом, который у меня в горах завалялся. Но не спеши корить!
