Барменша, налив мне в весьма сомнительной чистоты стакан воды (явно из под крана), тут же потеряла всякий интерес.
Я нерешительно потерла нос и наконец, тихо спросила, обращаясь к ней:
– Вера Павловна, извините, вы не могли бы мне помочь?
Женщина бросила на меня хмурый взгляд.
– Наркотой не торгуем, – бросила она.
– Нет-нет, – зачастила я, выхватывая из сумки фотографию Григория и показывая его Рогачевой. – И ищу своего друга, мне сказали, он может быть здесь. Вы его не видели?
Женщина мельком взглянула на снимок.
– Не помню, здесь знаешь сколько народу бывает?
Наверное, нужно ей заплатить, мелькнуло в голове. Я быстро залезла в сумку, достала кошелек и обнаружила, что у меня осталось только двадцать рублей. Вспомнив, что следующим в моем списке значится клуб, где наверняка платный вход, я схватила фотографию Разумовского, вылетела на улицу и горько заревела. Я оказалась просто никчемной тупицей, которая даже не сообразила взять с собой денег, чтобы оплатить вход в клуб и которая не сумела вывести на откровенность даже барменшу! Такая идиотка, как я, определенно не сможет помочь своему другу, и теперь Димка обречен вечно томиться в плену похитителей! Я заревела еще горше, испытывая к себе и Пуху огромную жалость.
– Ну и чего слезы льем? – вдруг весело раздалось надо мной.
Я подняла голову и сквозь слезы разглядела давешнего скелета. На этот раз джинсы он сменил на теплый свитер и черные брюки.
– Эге, – удивился скелет, – так это я к тебе сегодня подкатывал. А где твой упырь? – спросил он, немного нервно озираясь по сторонам.
Я хихикнула – Димке обязательно понравится Васькино новое прозвище.
– Нету, – всхлипнула я, – в баре он.
Скелет с жалостью посмотрел на меня, видимо, решив, что «упырь» наливается.
– Ты из-за этого плачешь? – вздохнул он.
Я растерялась.
– Нет.
И вспомнив про свою неудачу, снова заревела.
– Тааак, – протянул скелет, – хватит топить тротуар. Идем, – и, схватив меня под локоток, куда-то потащил.
Я так оторопела от его приказного тона и свойского жеста, что без пререканий пошла за ним.
– А куда мы идем? – наконец, догадалась спросить я.
– Домой, – просто сказал скелет.
– А-а-а, – протянула я и подпрыгнула,– к кому домой?
Скелет вздохнул.
– Иду я по улице, – вдруг сказал он. Вижу – девушка плачет. Сама в платье, красивая такая, а плачет. Вот и решил помочь. Не бойся, приставать не буду, не люблю плакс.
– Я не плакса! – возмутилась я.
Мы уже зашли в подъезд, который показался мне смутно знакомым и поднялись на второй этаж.
Да ведь здесь живет Разумовский! – сообразила я. В квартире под номером девять… к двери которой только что подошел скелет и, немного повозившись, открыл собственным ключом!
– Прошу, – улыбнулся скелет, приглашающее распахивая дверь, – только аккуратней, у нас в прихожей света нет, лампочка вчера выгорела.
Я осторожно зашла внутрь, с интересом озираясь по сторонам.
Квартира оказалась небольшой, состоящей из крохотной спальни, маленького зала и совсем уж со спичечный коробок кухоньки.
– Надо же, – внезапно задумчиво протянул скелет, оглядывая зал. – Кажется, книга лежала левее, а шкаф слегка приоткрыт был…
Васька! Вот откуда он достал фотографию! А еще врал мне, что соседка дала! Вот ведь… полицейский хренов!
– Тебе, наверное, показалось, – промямлила я.
– Наверное, – согласился скелет и тут же встряхнулся. – Айда на кухню, чаю попьем.
Я пошла вслед за гостеприимным хозяином дома и, помыв руки, села, с трудом втиснувшись в тесное пространство между столом и стеной. Скелет, тем временем, все вытаскивал и вытаскивал тарелки, и вскоре на столе уже громоздись вазочки с печеньем, конфеты, варенье и пирожные.
– Люблю сладкое, – заметив мой удивленный взгляд, пояснил скелет. – Меня, кстати, Дима зовут.
Услышав имя, я поперхнулась и снова приготовилась реветь.
– Это у тебя профессиональное? – грустно спросил Дима.
– Что? – не поняла я.
– Слезы лить, – последовал ответ.
Я всхлипнула раз, другой и замолчала.
– Уже лучше! – обрадовался скелет. – Пей чай, остынет.
Я послушно глотнула сладкую жидкость – похоже, Дима положил туда никак не меньше трех ложек сахара. Пять минут слышалось только упоенное хруст – это я налегла на печенье. Дождавшись, пока гостья насытится, скелет по имени Дима велел:
– Теперь рассказывай.
Я заерзала – а вдруг этот Дима с Григорием заодно? Впрочем, вряд ли.
– Ты здесь один живешь? – спросила я.
Дима растерянно моргнул.
– Нет, мы с другом эту квартиру снимаем, только его сейчас нет дома, а что?
Вот ведь Васька! Облазил квартиру, а не сообразил, что здесь двое живут!..
– Несколько дней назад пропал мой друг. Его зовут Дима, – тихо сказала я.
Тезка моего друга кивнул – кажется, он начал понимать причину моей слезливости.
– Парень, с которым ты живешь, Григорий Разумовский, – продолжала я, – может что-то об этом знать…
Не говорить же парню, что его сосед и похитил Пуха!
– С чего ты это взяла? – удивился Дима.
– Мой друг встречался с сестрой Разумовского, поэтому они и были знакомы. Вот только… Разумовский куда-то исчез. Я заходила сюда сегодня днем, но соседка сказала, что его нет дома.
– Ну и правильно, – пожал плечами хозяин квартиры, – Гриша у Ларисы, наверное.
– У какой Ларисы? – не поняла я.
– Девушку его так зовут – Лариса, – хихикнул Дима, – такое распространенное русское женское имя…
– У Григория есть девушка? – продолжала я тупить, не понимая, как можно было даже не подумать о том, что у Разумовского есть возлюбленная. А у кого может скрываться парень, похитивший человека и совершивший попытку убийства прямо напротив отдаления полиции? Конечно же, у своей девушки. Следует отметить, что особым умом парень не блещет. – А где она живет?
– О, чуть ли ни в другом конце города, – улыбнулся Дима, – они с Гришей познакомились в институте на первом курсе, с тех пор вместе. У меня где-то была бумажка с ее адресом, Гриша оставлял на всякий случай, подожди…
Скелет вскочил со своего стула и бросился в зал. Тотчас там что-то загремело, зашуршало, потом даже грохнуло, и затем появился довольный Дима, весь в пыли. В руках он держал клочок бумаги.
