– Там есть небольшой скверик, – наконец, вспомнила я, кивая направо.
Мы неспешно двинулись в ту сторону. Телохранители пошли было за нами, но бизнесмен велел им оставаться на месте, и в сквер мы вошли уже вдвоем.
– Анна, – начал Титов, – вы должны понимать, что все сказанное мной сейчас должно остаться между нами. Я знаю, вам сейчас помогают ваш друг Василий и Виктор, я не хотел бы, чтобы мой сын узнал об этом. Но я также не хотел бы, чтобы вы в чем-то обвиняли Валерия, и я прошу вас после моего рассказа оставить его в покое и прекратить расследование. Я уже нанял частного детектива, и он приступил к работе. Вы же только можете все испортить.
Я нахмурилась.
– Если я сочту, что мне здесь больше делать нечего, я прекращу поиски, – помолчав, выдавила я. – Вы должны понимать: Дима – не только ваш сын, но и мой единственный друг.
Олигарх кивнул – кажется, на другой ответ он и не рассчитывал.
– Как вы уже знаете, – начал он, – мы с Валеркой дружили с самого детства…
С двенадцати лет мальчики больше не расставались. Даже поступив каждый в свой институт, они продолжали поддерживать связь, жили неподалеку друг от друга, часто встречались, ходили друг к другу в гости. Затем устроились на работу, но и тогда продолжали поддерживать друг друга. В восемьдесят шестом году Титов женился на Тамаре, спустя год у них родился Витя, еще год – и на свет появился Дима. Быков встретил свою будущую жену Светлану на свадьбе Антона и Тамары, в девяностом он делает ей предложение и уже осенью въезжают в новый дом, на Комсомольскую, где в девяносто первом рождается их дочь.
Оба парня обладают светлым умом, но Титову не нравится та обстановка, что его окружает: старенький жигуленок, вечно орущий начальник, тупые коллеги. Валерий относился к этому более спокойно. Будучи от природы наделенным уравновешенным темпераментом, он не жалуется.
Во время перестройки, в восемьдесят девятом году, Титову приходит в голову мысль – а почему бы не попытаться открыть свое дело? Он бежит к Быкову, красочно описывает, какое прекрасное будущее их может ждать, и Валерий, не умеющий отказывать другу, покорно соглашается. Парни закладывают квартиры, продают старые жигули Антона и на свой страх и риск открывают кафе. Быков, как более мягкий и располагающий к себе человек с легкостью находит клиентов, мирно договаривается с местными рэкетирами, уверенно располагая к себе людей. Он вообще быстро сходится с окружающими людьми, что в своем роде является природным даром и помогает идти по жизни. Титов, как более хищный и знающий цену деньгам, занимается финансами и бухгалтерией. Он решает, во что вложить деньги, кого и за сколько нанять, кому давать на лапу. Друзья работали невероятно слаженно и с большим трудолюбием, у них не возникало ссор, они полностью полагались друг на друга.
И дело пошло. Год спустя они уже открыли небольшой ресторан в центре Москвы, где предпочитали заседать далеко небедные люди, с некоторыми из которых Антон Степанович и сейчас поддерживает хорошие отношение. На одном ресторане ребята не ограничились: два года спустя у них уже была небольшая сеть ресторанов, раскиданных по всей столице. Один из них облюбовали местные братки, и проблем с «крышей» у друзей больше не возникало. Титов радостно потирал руки: он собирался прикупить небольшую полуразрушенную гостиницу на севере Москвы и. предварительно приведя ее в порядок, тоже пустить в дело. Он купил роскошный двухэтажный особняк, куда и перебрался вместе с семьей, а вот Валерий с женой не захотели покинуть насиженное местечко, поэтому Быков просто выкупил квартиры соседей, убрал стены, провел капитальный ремонт, заставил дорогой итальянской мебелью и получил типичное убежище бизнесмена.
Казалось, все идет прекрасно: деньги текли рекой, посетителей было хоть отбавляй, в шикарных домах под присмотром нянечек росли дети.
А в тысяча девятьсот девяносто пятом году произошло несчастье, которое разрушило их наладившуюся размеренную жизнь. Жена Антона, Тамара, подала на развод и сбежала на Мальдивские острова с его охранником, оставив детей на мужа. Титов только радовался – Тамара жутко его достала. С появлением больших денег, жена Титова превратилась в циничную стерву, совсем забросила детей и устраивала мужу истерики по пустякам, поэтому Антон Степанович с легкостью ее отпустил, мысленно посочувствовав своему бывшему телохранителю. Но порадоваться он не успел – два дня спустя к нему пришла Светлана, прознавшая про проступок бывшей жены Титова.
О том, что происходило дальше, Антон Степанович говорил неожиданно злым голосом, сбрасывая с себя маску отчуждения.
Как оказалось, Светлана еще с института любила Титова, и вышла замуж за Валерия только для того, чтобы быть к любимому поближе. Но сейчас, когда он снова был свободен, она больше не собиралась терпеть.
– Я был просто в шоке, – нахмурился Титов, – и ее признанием, и тем, как она выглядела. Губы намалеваны яркой алой помадой, одета в кричаще-красное платье… Я даже сообразить ничего не успел, как она набросилась на меня с поцелуями. Казалось, она просто сошла с ума, такой я ее раньше никогда не видел: всегда спокойная, собранная, скромно одетая она была идеальной парой Валерию. Я даже подумать не мог, что Света притворяется… А Валерка любил ее. И когда в тот вечер увидел нас…
Титов замолчал. У меня тоже не было слов – было отчаянно жаль Валерия.
– Наверное, со стороны казалось, что мы с ней целуемся, – справился с собой мужчина, – ведь кто бы мог подумать, что я просто застыл как истукан… Он закрыл за собой дверь и вышел. Но его выражение лица… Никогда его не забуду. Я оттолкнул Свету и бросился за ним, но увидел только, как он выезжает со двора. На звонки он не отвечал. Я поехал к нему домой, там были его родители и дочь, Валерия они не видели. Затем я ездил по Москве. Черт знает, зачем… А уже ночью, в половине второго мне позвонили из милиции и сообщили, что гражданин Быков Валерий Иванович, находясь в нетрезвом состоянии, сбил двоих пешеходов. В поехал в отдел, только… Валерка не хотел меня видеть. Парень, которого он сбил, оказался сыном большого человека, было много свидетелей происшествия. До самого суда Валерка отказывался со мной встречаться, а двадцать четвертого августа девяносто пятого года его приговорили к пятнадцати годам лишения свободы. Я сделал все, что было в моих силах: давал на руки влиятельным людям, нанимал самых лучших адвокатов для пересмотра дела, даже ездил к тому самому большому человеку, сын которого погиб. От аппеляции Валерка отказался. Но я смог добиться того, чтобы в газетах не появилось ни одного упоминания об этом происшествии, чтобы его содержали неподалеку от Москвы, в поселке Смирновка, ему поселили в одиночную камеру и предоставили все необходимое: вплоть от телевизора до холодильника. Только от всего этого Валерка отказался. И я прекрасно его понимал, но все же надеялся ему что-то объяснить, чтобы между нами все было по старому… За месяц до его освобождения, в июне две тысячи девятого года тюрьма, в которой он содержался, сгорела. В огне погибло тридцать шесть человек, в том числе и Валерий.
Я молчала, не чувствуя холода. Погибнуть в огне за месяц до освобождения…
