Ответ, который все ждали, затаив дыхание, привел слушателей в замешательство и даже вызвал веселый смех.
– Что вы, святой отец! Наш мир настолько несовершенен, что эта цель просто недостижима!
– Это так, – согласился аббат, – но именно стремление к ней определяет путь Посвященного Воина.
Поскучневшие лица юношей и девушек подсказали аббату, что интерес к его рассказу вот-вот иссякнет, но он был умелым рассказчиком и, любя внимание, мастерски сохранил его, перейдя от высоких материй к романтичным.
– В легенде о Посвященных Воинах еще присутствует некая Светлая Дева, – продолжил он таинственным голосом, и слушатели снова затаили дыхание. – В некоторых преданиях ее называют хранительницей острова.
– Кто она? Языческая богиня? – и все поспешили благопристойно осенить себя крестным знамением.
– Нет, она не богиня. Скорее это образ светлого женского начала. Хранительница острова – та, которой служат Посвященные Воины. Но Светлыми Девами называют и земных женщин, если они воплощают в себе совершенство облика и духа. Каждому Посвященному Воину предназначена своя Светлая Дева – единственно достойная подруга для него. Их жизненные пути обязательно однажды пересекаются. Если им выпадает счастье заключить брачный союз, силы воина увеличиваются стократно.
– Но как же они при встрече узнают друг друга?
– Узнают! – уверенно ответил аббат. – Светлая Дева обладает зорким сердцем, которое не подарит никому, кроме Посвященного Воина. Но если встреча не произойдет вовремя, женой Посвященного может стать обычная женщина, которая просто способствует продолжению рода.
– А Светлая Дева?
– Вот с ней не так просто. Она все равно будет любить того, кому была предназначена еще до рождения, который так или иначе должен быть рядом с ней, пусть уже в качестве друга, а не мужа. Смерть Посвященного Воина, любимого Светлой Девой, влечет для нее гибель. Так что простая женщина может быть счастлива в браке с Посвященным. Но тот, кто ошибочно связал свою жизнь с Избранной, не будучи избран сам, вовек не узнает счастья.
Аббат замолчал и с удовольствием обвел взглядом притихших слушателей, которых заворожило его повествование.
– Скажите, святой отец, древние божества, что призывали Воинов и Дев к такому трудному служению, даровали им частицу своих волшебных сил?
Аббат хотел было ответить, но, увидев кого-то, тут же закрыл рот.
– Стыдно вам, служителю матери-церкви, морочить юные головы непотребными рассказами о языческих идолах и прислуживающих им колдунах и ведьмах! – прогремел над ухом Марианны голос епископа Гесберта.
Он подошел незаметно и некоторое время безмолвно стоял рядом с Марианной, слушал аббата с негодованием, которое росло по мере продолжения рассказа. Как только речь дошла до волшебства, возмущение епископа достигло предела.
– А вы?! – упрекнул он Гая. – Как вы могли спокойно стоять и слушать эти бредни, которыми старый дурень тешит неокрепшие умы?
– Вы придаете слишком много значения детским сказкам, – невозмутимо ответил Гай и, посмотрев на сникшего аббата и слушателей, которые не на шутку испугались гнева епископа, сделал легкое движение бровью.
Правильно истолковав его знак, юноши и девушки, а вместе с ними и аббат поспешили исчезнуть с глаз епископа, пока тот отвлекся на Гая, и смешались с остальными гостями.
– Детские сказки?! – с прежним возмущением воскликнул епископ. – И сколько из тех, кто сейчас слушал эту сказку, не попытается втайне воззвать к языческому божеству, упрашивая впустить его в круг посвященных?
– Ну, если бы в этот круг впускали единственно по желанию просителя! – усмехнулся Гай, и епископ только и смог покачать головой в ответ.
Посмотрев на Марианну, он спросил ее уже иным, ласковым и вкрадчивым голосом:
– Так какими же силами древние божества наделяют своих Воинов и Дев?
– Как леди Марианна может ответить вам, лорд епископ, если вы именно на этом месте оборвали рассказ? – быстро вмешался Гай, заметив, что Марианна медлит с ответом.
Поклонившись епископу, он решительно взял Марианну под руку и увел ее прочь.
– Научись хоть немного лгать, принцесса! – посоветовал Гай с легким раздражением. – Он же понимает, что твоя валлийская родня рассказала тебе в детстве множество легенд, подобных этой, вот и ловит тебя, как птицу в силки!
– Зачем? – спросила Марианна.
– Затем, что он не любит тебя за твой резкий язык. Затем, что судьба твоего брата неизвестна. Случись что с твоим отцом, и епископ мигом запрет тебя в монастырь под предлогом спасения твоей души, взяв под опеку все владения Невиллов. Он припомнит тебе и все споры с ним, и твои занятия травами. Будь его воля, он бы сразу отправил тебя на костер, если твой отец умрет, брат не вернется, а ты дашь ему малейший повод обвинить тебя в колдовстве.
Гай подвел Марианну к дальнему окну, где никого не было рядом, и повернулся к ней лицом.
– Давай вернемся к нашему разговору, – потребовал он, и она еле слышно вздохнула, чувствуя, как на сердце легла тяжесть.
– Ты спрашиваешь, что заставляет меня не верить тебе? – спросила Марианна и, когда Гай кивнул, уточнила: – После твоего наставления о пользе лжи я могу говорить со всей откровенностью?
– Только так. Лгать мне не учись и даже не пытайся. Если твои слова будут мне неприятны, обещаю, что выслушаю их без неудовольствия.
Марианна бесстрашно посмотрела ему в лицо.
– Гай, я немало наслышана о твоих делах. Должна признать, что со мной ты никогда не проявлял коварства или жестокости, о которых так много говорят. Но что ты собираешься делать? И дальше беречь меня от себя самого? А если я попробую хотя бы однажды воспротивиться твоей воле…
– Почему ты думаешь, что тебе придется идти мне наперекор?! – с отчаянием воскликнул он, поняв, что она по-прежнему стоит на своем. – Что изменится в твоей жизни, когда ты станешь моей женой? Пожалуйста, управляй моими владениями так, как считаешь нужным. Я же знаю, что ты великолепно ведешь дела Невиллов, а ваши земли куда обширнее моих! Тебе по сердцу заниматься врачеванием? Ради всего святого! Что я стану запрещать тебе? Одинокие прогулки, которые ты так любишь? Но ведь и твой отец против них. Да, я не позволил бы тебе запереться в охваченном мором селении, как ты это сделала в Руффорде. Потому что я не хочу, чтобы ты погибла, заразившись от больных. Ты говоришь, что наслышана о моих делах. Каких? Да, наш шериф стареет, его воля уже не та, и он обращается ко мне за помощью и советом. Это естественно, ведь я его воспитанник. Что тебе претит в том, что я от его имени поддерживаю в графстве порядок?
Он замолчал, не найдя больше слов для убеждения. Марианна глубоко вздохнула и с сомнением посмотрела в темные глаза Гая, блестевшие лихорадочным блеском. На этот раз он правильно понял ее сомнения.
