Я сжала веер пальцами до побелевших костяшек и ответила в той же манере:
— Надеюсь, вы удовлетворены своей местью?
Януш коротко рассмеялся, сверкнув очами:
— Я был бы удовлетворен лишь вспоров брюхо Ирвингу Домаанскому. Но, раз уж второй принц слишком дорог сердцу императора… Придётся довольствоваться вашим возлюбленным.
Не знаю, вспыхнул ли на моих щеках гневный румянец, однако, я буквально теряла остатки самообладания:
— Вы ошиблись. Он – не мой возлюбленный.
Януш Колле наигранно закатил глаза и усмехнулся:
— О, да, я наслышан про графиню Вайне. Даже боялся ошибиться, однако же… Третий принц слишком волнуется за вас, прекрасная леди. Так, словно по уши влюбился.
Острая боль в сердце остудила мой пыл.
Гидеон… Я… Никогда не думала, что буду так скучать по нему. Мне не хватало его присутствия, его спокойствия.
Я безумно сильно хотела его увидеть.
— Это того стоит? – слабо улыбнулась, потрепав веер. – Вы готовы на всё ради мести, кронпринц. Печально, на самом деле.
Похоже, пришла его очередь разозлиться. Я почувствовала на себе острый взгляд Януша, а потом он резко схватил меня за запястье и ощутимо сжал:
— Осуждать будущего мужа? Как грубо, леди Бьякко. Но вам придётся смириться и подчиниться. У нас, в Аттии, законы строже. Будьте послушны и тогда, возможно, вас не ждёт пожизненное заключение в высокой-высокой башне.
Да, он мне угрожал. И, ещё… Похоже, Януш меня, на самом деле, ненавидел. Я стала мишенью, ещё одним воплощением для его мести.
— Отпустите меня, - со сталью в голосе процедила я сквозь зубы, - не позорьтесь, кронпринц.
Я не могла показать свою слабость, свой страх перед ним. Иначе проиграю и пути назад уже не будет.
Выше подбородок, Эвелин… Выше.
Колле презрительно фыркнул, но хватку ослабил. После чего молча развернулся и ушёл, оставив меня одну.
Рядом не было слуг и посторонних глаз. Я почувствовала, как предательски дрожат коленки. Маленькая напуганная девочка.
Кривая улыбка исказила губы.
— Эв? Эв! – чей-то встревоженный голос вывел меня из забытья. Я растерянно обернулась и увидела Джану, которая неслась ко мне из южного павильона.
Ах, да… Отбор ведь так и не закончился.
— Ты в порядке? – первым делом спросила маркиза, сжимая мои ладони, вспотевшие от страха.
— Нет. Я не в порядке, - надтреснуто улыбнулась в ответ, - но, что ты здесь делаешь?
— А… - она запнулась на секунду, а потом повернулась в сторону. И тогда я поняла, что у павильона стоял ещё кое-кто.
Гидеон Домаанский.
Не знаю, что за чувства коснулись моего сердца в тот момент… Радость, предвкушение, толика ревности и надежда?
— Думаю, вам нужно поговорить, - шепнула Бронри, немного воровато оглядываясь, - я заеду к тебе в поместье завтра, хорошо?
Я кивнула, впервые за долгое время искренне улыбаясь подруге. После этого, Джана унеслась в сад, больше походя на ловкую дикую лисицу.
А я пошла вперёд, в прохладу павильона, к Гидеону.
Мы стояли вдвоём в полутьме арки и никто не осмеливался начать разговор.
— А как же домашний арест? – тихо спросила я, прикрывая глаза.
— Он не распространяется на дворец, - ответил Гидеон со вздохом, - а ты…
Третий принц замолчал, явно подбирая слова. И почему их так сложно найти сейчас?
— Прости меня, - произнёс, наконец, Деон, - это моя вина. Ты не должна была…
— Это вина Ирвинга, - выпалила я на одном дыхании, - прекрати брать на себя ответственность за него!
И вновь молчание, слишком подавленное, на двоих.
— Но я не смог тебя защитить, Эвелин, - признался Гидеон, глядя мне в глаза, - не смог уберечь от чужих интриг.
— Чему быть – того не миновать, - отчаянно гордо заявила я.
Юноша неожиданно сжал пальцы в кулаки:
— Я не сдамся. Не позволю, чтобы твоя судьба повторила…
«… судьбу нашей бабушки»
Я закусила нижнюю губу до ощутимой боли и тихо усмехнулась. А ведь и впрямь: как иронично все получилось…
Когда-то я более всего боялась повторить судьбу Жаннет Тиридской. Жизнь в золотой клетке, с нелюбимым человеком, в вечных страданиях и несчастьях.
Жизнь, в которой долг превыше чувств.
В итоге: всё обернулось так, что я в западне.
Впереди перспектива стать кронпринцессой, а затем и королевой, но… Мне всё это не нужно.
— Бежать бессмысленно, - слабо улыбнулась я, - кронпринц меня из-под земли достанет, а император в этом поможет. В любой истории всегда есть жертвы.
Тёмные глаза Деона вспыхнули, он упрямо поджал губы:
— Не бывает такого, чтобы выхода совсем не было, Эвелин. Я постараюсь спасти тебя.
— Вопрос только в том: чем ты готов пожертвовать ради этого? – спросила я, твёрдо глядя ему в глаза.
Я пыталась донести одно: мне не нужны жертвы от Гидеона Домаанского.
Нашим судьбам, видимо, не суждено пересечься. Он сможет стать счастливым, если забудет про меня. Я же, возможно, смогу смириться со своим положением, если забуду про него.
Благородно принять собственную участь.
Я сделала шаг вперёд и коснулась холодными губами щеки Деона. Ощутила, как он дёрнулся, еле уловимо.
Конечно, третий принц не глуп, он прекрасно понял значение этого поцелуя.
Прощание.
— Мне пора, - спокойно бросила я, выходя из арки.
Главное идти неторопливо, чтобы не создавалось впечатление, будто я убегаю. Главное: не обернуться.
Я залечу все свои раны, я ведь сильная. Нацепить на лицо кривую улыбку, перекинуться с благородными дамами остротами под палящим солнцем.
Пожаловаться на жару и скрыться в карете, которая отвезет меня в дом маркиза Бьякко. Кончики пальцев немного заледенели, несмотря на духоту.
И сердце так болит, словно пытается разорваться у меня в груди.
Буду ли я плакать? Странный вопрос. Благородной леди не пристало страдать так явно.
Быть может, наедине с собой, ночью, в подушку… Совсем немного. Потом я скажу, что пролила на подушку стакан воды и, конечно, разобью стекло перед кроватью.
Моя жизнь останется красивой, жаль только, что внутри разъедает пустота.
Герб феникс, герб семьи Бьякко… Из фальшивого золота, так теперь кажется мне.
«Обрезала ниточки надежды собственными руками. Ты считаешь это правильным?» - шепчет голос в подсознании.
