— Быстро войди в ГКС!
Ноутбук молчаливо и беспрекословно выполнил его команду.
— Найди информацию о входных паролях транспортных компьютеров полицейских автомобилей планеты Виолетта!
И тут я прозрел. Понял своего двойника окончательно. Он хотел взломать защиту компьютеров в полицейских машинах! Как я сам-то не сообразил! Ведь в каждом автомобиле есть сервисный транспортный компьютер, который подсказывает тебе маршрут, просчитывает оптимальный режим работы двигателя, при твоем желании — помогает вести машину, а при необходимости может взять на себя все управление автомобилем полностью!
Если Дэнни удастся получить контроль над транспортными компьютерами полиции, то… Страшно подумать, что он может сделать с жабами в полицейской форме!
Да, но как он получит пароли? Подобная информация должна быть за семью печатями, это очевидно!
Мой «Малыш» усиленно поурчал и выдал:
— Информация недоступна. Степень секретности — «четыре буквы».
— Четыре буквы! Совершенно секретно особой важности! Нашли, что секретить! — воскликнул Дэнни, но и не думал унывать. — Назови адрес сайта с информацией о паролях!
«Малыш» назвал адрес, и пальцы Дэнни без всякой паузы забегали по клавиатуре на обложке органайзера. И когда я смотрел на эти свои пальцы, которые с непостижимой для меня скоростью набирали совершенно незнакомые мне команды, я подумал, что совсем упустил одну вещь. Я ведь так и не узнал, не спросил у Дэнни-дурака: как ему удалось обойти блокировку бортового компьютера на папенькином звездолете? А теперь, когда своими глазами смотрел на его лихое обращение с «Малышом», получил ответ на свой незаданный вопрос.
Дэнни был хакер. Да. Хакер. Или нет. Неправильно. Он просто был колдуном. Но современным. Колдующим над компьютерами. Просто колдуном. В этом легко убедиться. Если ему удастся обойти гриф «четыре буквы», взломать защиту информацонного блока ГКС, которую еще не удавалось взломать ни одному хакеру Галактики, — я писал об этом, я знаю! — то… я отказываюсь от дальнейших комментариев!
— Дэн! — истерически закричала Лотта. — Давай быстрее! Они уже почти обогнали нас, сейчас начнут заходить спереди и притрут к обочине!
Я встревоженно посмотрел на дорогу. Самая дальняя машина «полумесяца», что шла по крайней левой полосе магистрали, поровнялась с нами. Но эта беда была еще не беда.
— О-ох! — упавшим голосом выдала Лотта, откидываясь на спинку сиденья. Я посмотрел вперед и обмер.
Мы только что миновали небольшой подъем дороги и теперь находились в ее верхней точке. Перед нами раскинулась красивейшая долина — огромная, с плавными изгибами обступающих холмистостей, покрытая ровным травяным ковром, гладкая и изящная, как пиала. Внизу, там, куда спускалась лента магистрали, на небольшом идеально ровном поле, под ярким светом мощных прожекторов серебрились компактные силуэты частных звездолетов.
Долина Навигаторов! Но обмер я не от вида красот природы Виолетты.
Я смотрел на другое.
На «мигалки». На красно-синее мельтешенье «мигалок» и снопы света от фар десятка автомобилей охраны космодрома. Они стояли впереди в километре от нас и двумя рядами перекрывали дорогу к моему вожделенному звездолету.
— Все! — выдохнула Лотта. — Приехали. — Она жалобно посмотрела на меня. — Говорят, что на Виолетте процедура оформления депортации преступников-инопланетян длится несколько месяцев. И все это время нас, Дэн, будут держать в спецтюрьме у Стоячих Болот. Там, я слышала, в камеры сквозь решетки протискиваются малярийные комары. Слышишь — протискиваются, они узкие, плоские, но рост у них — метр-полтора. Полупрозрачные. Один укус — и ты превращаешься в лихорадку о двух ногах… Не знаю, как ты, а я уж точно не выживу.
Я представил себе огромного комара, который сидит на животе у спящей на нарах Лотты и сквозь тонкое байковое одеяло пронзает своим жалом-шпагой ее прелестную грудь. Она не просыпается: комар — умелый анестезиолог, и его полупрозрачное брюхо-курдюк постепенно наполняется кровью…
Меня передернуло. Я с отчаянием посмотрел на стремительные манипуляции Дэнни-дурака над клавишами «Малыша». А потом — вперед, назад и влево. До кордона на дороге оставалось метров пятьсот. Передние машины «полумесяца» были уже далеко впереди и начали выруливать на нашу полосу.
Надрывно воющий капкан из автомобилей, жабьих рож, слепящего света фар и мигания фонарей — захлопывался.
— Ну же, Дэнни! — заорал я.
— Спокойно! — скомандовал он и, как пианист-виртуоз при исполнении торжественного заключительного аккорда, поднял голову и зафиксировал изящно изогнутую кисть на клавиатуре «Малыша». — Есть! Все в порядке! Лотта, давай-ка право руля. Тормози и вставай у обочины.
Лотта посмотрела на меня, в глазах ее стояли слезы.
— Все, Дэн? — плачущим голосом спросила она. — Сдаемся?
Дэнни-дурак посмотрел на нее выкаченными от возбуждения глазами.
— Женщина! Журналисты никогда не сдаются! Тормози! — Он уже без моего ведома сам схватил бутылку и высосал из горла добрую половину. — Что будем с ними делать? — деловито спросил он. — Куда отправим? Домой или в поле? Или на Стоячие Болота?
Лотта уже замедляла ход, автомобили сбоку вплотную притерлись к нашей машине, и было видно, как рожи полицейских сминались в гармошки от восторга погони и удачи. Один из них высунулся по пояс из окна и вдарил дубинкой по нашему боковому стеклу. Лотта завизжала.
— Отправляй их скорее, Дэнни! — взмолился я. — Они же сейчас вылезать начнут!
— Куда, спрашиваю, отправлять?
— Идиот! Пусть катятся куда подальше! Домой их отправляй, на базу, в таксопарк, на автостоянку, к черту на рога!
— Значит, на Стоячие Болота, — констатировал Дэнни и посочувствовал полицейским. — Путь не близкий. На карте в компьютере это хорошо видно. Отсюда — через весь город и там, за городом, по «пересеченке» километров пятьдесят… Обычно только вертолетами туда добираются… Ну ладно, что делать.
И он, подмигнув беспечному полицейскому с дубинкой, спокойно скомандовал «Малышу»:
— Выполняй!
«Малыш» удовлетворенно загукал.
А дальше происходило вот что.
Лотта остановила машину на обочине. Разноцветное ревущее кольцо сомкнулось вокруг нас. Защелкали замки автомобильных дверей, зазвучали резкие слова команд на квакующем языке: жабы в полицейской форме собирались накинуться на свои жертвы. Я обнял дрожащую Лотту за плечи, и мы, прижавшись друг к другу, покорно стали ожидать своей участи.
И в этот момент — как будто по мановению палочки невидимого дирижера — сирены смолкли, как одна, заткнулись, онемели. И погасли «мигалки». А дверцы автомобилей не открылись — их застопорило. Оживленное кваканье на секунду прекратилось: командиры переваривали новую вводную, которую задал им Дэнни-дурак. Во внезапно наступившей зловещей тишине слышалось только беспомощное клацканье дверных замков.
