Она не уползала.
А исчезла только тогда, когда мы вышли из режима «быстрого» перемещения, обогнули Солнечную систему, взяли курс на Корриду и снова нырнули в гиперпространство.
Коррида оказалась каменистой планетой размером с Землю. Она вращалась вокруг огромной красной звезды, спутников не имела, была кое-где покрыта скудными красноватыми лесами, теснившимися к редким мутным озерам, и ничем не могла порадовать глаз землянина.
Ланц вывел наш звездолет на обзорно-разведывательную орбиту вокруг Корриды. Пока он собирал сведения о составе атмосферы, флоре и фауне и отыскивал стальную крепость дядюшки Уокера, мы с Лоттой молча сидели и не отрывали глаз от бедной картины на экране внешнего обзора.
Та неделя, что мы провели вместе на звездолете в вынужденном безделье, пошла нам только на пользу. Мы, журналисты, люди целеустремленные и, если движемся к цели, то чувствуем себя прекрасно. Ланц нам это движение успешно обеспечивал, причем без всякого нашего контроля и участия. И получалось, что мы, в общем-то, делая дело, могли ничего не делать. Что может быть приятнее? «Только одно!» — сказал бы Денни-дурак, думая о бренди, а я ответил бы так же, но имел бы в виду нечто иное.
Например, космическое путешествие в объятиях обворожительной амазонки…
Да. Ну, ладно. В общем, выглядели мы хорошо, были полны сил и задора, здоровой журналистской наглости и решимости штурмовать стальную крепость.
— Дэн, ну скоро? — нетерпеливо сжала мою руку Лотта.
На экране внешнего обзора в тысяче километров под нами проплывали скучные ландшафты Корриды. На этой стороне планеты ровный рыжий фон каменистой поверхности пересекался нитяными трещинами разломов да иногда разнообразился неровной крупной россыпью горных массивов.
— Потерпи, дорогая, — ответил я. — Ланц делает облет планеты по определенной системе, чтобы ничего не упустить. Мы обязательно найдем крепость старика Уокера, если только твой знакомый тебе не наврал.
— Нет, Дэн, — горячо сказала Лотта. — Он не мог наврать. Я требовала документального подтверждения его рассказов, и он мне вынес дискету с данными о Дальней Галактике.
«Да, мистер Рочерс, — подумал я. — Секреты существуют только для таких рохлей, как ты. Не так уж трудно проникнуть в некоторые тайны Земной Системы, достаточно иметь знакомого в нужном департаменте. Или знакомую. Мотай на ус».
А сам сказал:
— Ничего себе! Твой знакомый ради тебя рисковал жизнью?
Лотта лукаво и кокетливо улыбнулась:
— Может быть! А чему ты удивляешься?
Больше всего на свете я не люблю вот это пошлое подначивание, а зато как охотно женщины пускают его в ход! Я позволил себе рассвирипеть:
— Слушай, — ревниво прошипел я и сжал Лоттино запястье — она капризно вскрикнула. — Если ты сейчас же не прекратишь свои дурацкие…
Меня прервал приятный механический баритон Ланца:
— Мистер Рочерс, вербально заданный объект «жилище, дом, коттедж, здание, замок, крепость» обнаружен. Жду дальнейших указаний.
Я и Лотта вперились в экран. И увидели посреди рыжего поля большое мутно-синее пятно — озеро; вокруг пятна — красноватую закипь, лес, расходящийся от озера во все стороны километров на двадцать-тридцать; и в левой нижней части экрана, на краю леса, мы увидели линии небольшого темного контура правильной окружности, внутри которого располагались черные точки, прямоугольники и овалы.
Очевидно, мы смотрели на владение Уокера — постройки на территории, обнесенной стеной.
— Приехали… — прошептал я и еще сильнее сжал Лоттино запястье. Она опять вскрикнула и выдернула руку.
— Мистер Рочерс, — снова подал голос Ланц, — мы находимся в мощном поле безопасного для жизни излучения. Судя по спектру, генератором поля является устройство Б-10, информационный сканер первого класса типа «Бумеранг». Звездолет подвергается активному информационному сканированию.
— Что это еще за «Бумеранг»?
— Б-10 получает и обрабатывает информацию о заданном объекте, а именно: определяет тип, класс, свойства и функциональные возможности механизмов и аппаратуры нашего звездолета, а также общие физиологические параметры существ, на звездолете присутствующих.
— Вот это да! — выдохнула Лотта. — Никогда такого не слышала!
— Устройство Б-10 является общеизвестной современной моделью информационного дистанционного разведчика, мисс, — вежливо пояснил Ланц и обратился ко мне. — Мистер Рочерс, на территории объекта наблюдается передвижение нескольких кибернетических машин. Машины имеют одинаковые размеры, функциональные возможности и системы вооружения. Жду дальнейших указаний.
Я посмотрел на Лотту и ободряюще ей подмигнул.
— Сажай звездолет напротив контрольно-пропускного пункта, Ланц. Если ты, конечно, найдешь в этой глухой стене КПП.
— У постройки в одном определенном месте имеются некие технологические зазоры. Очень похоже на автоматические ворота.
— Тогда садись около технологических зазоров. Только медленно и спокойно, чтобы лишний раз не волновать старика Уокера.
Звездолет, как лифт, начал быстрое и плавное вертикальное движение к поверхности планеты. Я повернулся к Лотте и критически оглядел ее униформу — босоножки на высоких каблучках, мини-юбочку и донельзя открытую блузку.
— Лотта, ты думаешь ступить в незнакомый мир в таком виде?
Она опустила постный взгляд на свои голые ноги, внимательно оглядела босоножки, потом поправила складки блузки на груди и заявила:
— Конечно!
— Нет, так не годится. Во-первых, неизвестно, как твой внешний вид будет воспринят стариком. Он все-таки в некотором роде схимник. А во-вторых, Коррида — не Бродвей. Хоть Ланц и показывает, что температура за бортом нормальная, все остальное там ниже нормы: камни, трещины, пыль… В общем, надевай мой летный комбинезон и спецботинки. Размер ботинок, сама знаешь, регулируется, и они не тяжелее твоих босоножек.
— Ну-у, Дэн! — капризно надула губы Лотта. Я прикрикнул:
— Не разговаривать! Я здесь командир, поняла? Не будешь подчиняться приказам — оставлю на звездолете. Потом принесу тебе отснятую видеопленку с интервью, и все! Материал получишь, а Уокера не увидишь!
Такие перспективы тележурналистку Шарлотту Ньюмен не устраивали. Она обиженно тряхнула челкой и удалилась в бытовой отсек для переодевания.
Я повернулся к экрану и замер.
Мы уже находились в километре от поверхности, и панорама владений Уокера развернулась передо мной во всем своем величии. Тоненькая ниточка окружности стены превратилась в могучее строение. Стена имела высоту десятиэтажного дома и ширину двухполосного шоссе. Она, собственно, являлась не стеной, а домом, построенным в виде кольца. Домом, в котором не было ни одного окна.
