Огромное кольцо имело множество функциональных надстроек и пристроек с внутренней стороны стены, вентиляционные выводы и трубопроводы на крыше. И все это великолепие отливало сталью. «Техническая обливка, поглощающая все виды излучений! Одно из изобретений отца и Уокера!» — вспомнил я и понял, откуда пошли легенды о стальной крепости.
С первого взгляда было ясно, что Уокер строил не крепость, даже не стену, а испытательно-доводочный комплекс неких установок. А заодно решил и проблему защиты своих владений от чужого глаза.
Кольцо имело диаметр около километра и охватывало ровно заасфальтированную площадь, на которой были разбросаны плоские и широкие ангары, такие же глухие и «стальные», как кольцеобразная стена.
Посреди площади располагалось строение, более всего похожее на человеческое жилье. Это был двухэтажный особняк с колоннами и островерхой крышей в стиле древних английских построек, его огромные окна мрачно горели кровавым пламенем в свете огромного красного светила.
Ни одного механизма или существа на площади я не увидел.
«Жуткая картинка, — подумал я. — Но где же киберы, о которых говорил Ланц?»
— А вот и я! — раздался у меня за спиной голос Лотты.
Я обернулся. Лотта стояла посреди залы в моем комбинезоне и кокетливо улыбалась. Неведомым образом довольно неуклюжее платье пилота из блестящей непромокаемой и немнущейся материи превратилось в модный женский костюмчик на случай плохой погоды. Для этого Лотте пришлось всего-навсего потуже затянуть пояс вокруг своей осиной талии и немного поддернуть рукава на предплечьях.
Я восхищенно прицокнул языком и констатировал:
— Красота — это страшная сила!
Она засмеялась и подошла ко мне. В это время Ланц завершил посадку. Мы молчали и смотрели на каменистую истрескавшуюся желто-красную землю чужой планеты. Легкий ветерок гонял по ней колючие веточки и клубки неизвестных растений. Трещины в иссохшей почве выбегали из-под днища корабля, весело пересекались, путались, расходились веером и снова сходились в веселом хороводе, чтобы уткнуться в подножие огромной стены. Она располагалась от нас в трехстах метрах и закрывала собой небо.
— О-ох, Дэн! — прошептала Лотта. — Как здесь мрачно!
— Точно, — отозвался я. И спросил. — Где киберы, Ланц? Ты говорил о механизмах — я до сих пор не обнаружил ни одного.
— Они вокруг нас, мистер Рочерс.
Я похолодел:
— Что-о?
Лотта судорожно сжала мою руку.
— К сожалению, я не располагаю устройством типа Б-10, — спокойно продолжал Ланц, — и не вижу сквозь толщи материи. Визуально, так же, как и вы, я не нахожу контрагентов по контакту. Но по данным системы аккустическо-вибрационного опознавания киберы находятся в ста метрах от нас — сзади, справа и слева, а прямо перед нами — в трехстах метрах. Всего десять машин.
— Ч-черт, как же так? — воскликнул я и закричал. — Включи панорамный обзор и дай натуральный звук! И докладывай о любом изменении обстановки!
«Старый мнительный придурок! — подумал я об Уокере. — Бог знает, что он мог создать здесь за пять лет, голова у него, как я понимаю, варила не хуже, чем у моего папаши. Не хватало еще, чтобы с его легкой руки нас задушили какие-нибудт киберы-призраки, которые проходят сквозь стены и подпитываются биоэнергией издыхающих от их лап гуманоидов!»
Ланц выдал на экран несколько небольших видеокартинок — панорамный обзор местности вокруг корабля, но ничего нового, кроме вида на лес справа, выжженной красным солнцем равнины слева и сзади мы не увидели.
Зал теперь заполнили легкий посвист ветра и еле слышные шорохи и треск, доносящиеся от леса. Я смотрел на картинки и не знал, что мне делать. Выходить из звездолета в виду неопознанного и зловеще притаившегося противника было глупо; улетать, не сделав попытки к контакту со стариком только потому, что он встретил нас с Лоттой совсем иначе, чем мы рассчитывали — еще глупее. Но находиться под пушками киберов-невидимок, стоять с открытым ртом и ждать, как говорится, у моря погоды — было глупее во сто крат.
Я совсем растерялся. И тут подал голос Ланц:
— Мистер…
Его прервал дикий скрежет, который ворвался в зал из динамиков аппаратуры Ланца. Лотта, не отводя глаз от экрана, завизжала и вцепилась в меня мертвой хваткой. Я оторопело посмотрел на нее, потом на экран и только чудом удержался от изумленного и испуганного вскрика.
Растрескавшаяся рыжая земля вокруг нас раскололась. Неровная трещина опоясала звездолет со всех сторон и образовала ломаную окружность радиусом около ста метров. Потом с тем же скрежетом трещина начала расширяться, причем съедала пространство внутри круга так, что страшная чернота разверзающейся пропасти стала надвигаться прямо на нас.
Одновременно огромный прямоугольный кусок «стальной» стены крепости вылупился вперед и пополз вниз, открывая нашему взору уже знакомый ландшафт владения Уокера.
Я забегал глазами по картинкам, не зная, что предпринять. Но уже понял, что из открывшихся ворот сейчас выкатит «звероподобный» кибер и даст нам прикурить из всех стволов, а потом нас сожрет черная пропасть, на дне которой у Уокера наверняка имеется утилизатор отходов. Достойный конец!
— Дэн! — истерично закричала отважная авнтюристка Шарлотта Ньюмен. — Полетели отсюда! Я не хочу брать интервью у этого психопата! Через минуту от нас не останется и следа!
Она дергала меня за плечо, и качала из стороны в сторону, и что-то еще кричала прямо в ухо, и я уже открыл было рот, чтобы приказать Ланцу взлетать в режиме аварийной срочности, как вдруг впал в какой-то ступор.
Я стоял и смотрел на надвигающуюся со всех сторон черноту трещины-пропасти; на опускающиеся ворота крепости; на то, как они постепенно открывают перед нами необъемную литую голову с плоскими горящими глазами и верхнюю часть огромного корпуса боевого суперкибера; на то как кибер чуть-чуть, как бы корректируя наводку оружия, разворачивается на месте и обнажает стволы лазерных пушек такого калибра, что всего лишь единственного заряда одной из них хватило бы, чтобы разнести небольшую планету…
Я стоял и смотрел на все это, и слушал дикие скрежещущие звуки, а в голове у меня стучали слова: «Через минуту… через минуту…»
Когда мне было восемь или девять лет, когда еще отец жил с нами и дядя Уокер по выходным приходил к нам на ланч, когда еще моя мать умела смеяться — так ласково, или озорно, или кокетливо, как это умеет делать Лотта, — каждый вечер каждого воскресенья у нашего коттеджа собиралась толпа ребятишек, да и взрослые приходили тоже.
Они весело смеялись, и ждали представления. Ведь отец и Уокер были большие придумщики и шутники, даром что сотрудники Бюро Звездных Стратегий. Хорошенько посидев за вкусным и хмельным ужином, они выходили из нашего дома и вытаскивали на поляну коробку с разной механической и пиротехнической всячиной. Их встречал восторженный детский визг, аплодисменты и крики взрослых. Отец раскланивался, а Уокер говорил:
