Маршалл открыл было рот, чтобы что-то ответить, но Ловуд жестом остановил доктора, решительно отодвинул ноутбук и встал из кресла.
— Прекратите истерику, Рочерс, — жестко сказал он. — Вы совершенно правы: мистер Уокер не убит, он скончался от сердечного приступа несколько часов назад. И успел, как только почувствовал себя плохо, вызвать нас.
«Значит, я был прав, — подумал я. — Уокер, нелюдим и отшельник, знал о форпосте БЗС на Версале. Вряд ли он жаловал этих ребят и подпускал к себе, но в момент смерти все-таки изменил своему упрямству и обратился за помощью к людям».
Я вдруг прочувствовал, как страшно было одинокому старику в последние секунды его смерти — задыхающемуся, синеющему в агонии, в глухой тишине пустого особняка, без всякой надежды на сострадательную и действенную помощь со стороны. И еще я подумал о том, что БЗС не стало бы организовывать дорогостоящий охранный форпост возле Корриды, если бы Ловуд со своими парнями не имел возможности в любой момент войти в крепость, чтобы действовать не по воле старика, а по своему усмотрению.
Это означало, что поставляемые Уокеру киберы были запрограммированы на подчинение командам охранников. И этого Уокер вполне мог и не знать. Когда охрана примчалась по вызову Уокера, Ловуд с командой беспрепятственно вошел в крепость и…
Следующая фраза командира охранников заставила меня сосредоточиться на другом.
— Но наше отношение к вам, — по-прежнему жестко проговорил Ловуд, — определяется не самим фактом его смерти, а тем, что произошло с телом Уокера после нее!
— Что вы имеете в виду?
Ловуд пристально посмотрел на меня. Я опять увидел, что он колеблется и решает, продолжать ему или нет. Командир охранников очередной раз обращался к своей интуиции. И его интуиция, видимо, выдала ему резонное соображение о том, что он не добьется от меня ничего, если будет продолжать играть со мной в кошки-мышки. Поэтому Ловуд нагнулся ко мне через стол и четко произнес:
— В черепе трупа — не мозг, а жидкий кисель.
Лотта громко икнула и прикрыла рот ладонью. Ловуд посмотрел на нее и снова перевел взгляд на меня:
— Клетки мозга Джеймса Уокера полностью разрушены глубинным ментоскопированием. Производилось оно сразу же после того, как Уокер потерял сознание, в момент клинической смерти. Кто-то пытался выкачать из умирающего мозга всю информацию, все, что Уокер знал и помнил.
Мне стало дурно. Напольные часы вдруг затикали неимоверно громко. Рядом надрывно дышала Лотта.
— Кто это был? — пошевелил я онемевшими губами.
— Если бы мы знали — обращались бы при встрече с вами более корректно. Мы никого не нашли. Ментоскопирование было произведено не прибором. Некое существо оставило следы незнакомой органики на голове Уокера: оно сосало информацию, находясь с ним в физическом контакте. Воздействие было чудовищным — клетки мозга буквально расплавились.
— Боже! — прошептала Лотта. Я растерянно помолчал и спросил:
— Но как вы связали нас с этим существом? Какое отношение….
— Вы хороший журналист, мистер Рочерс, я покупаю «Галактик экспресс» и всегда охотно читаю ваши материалы…
Я понял, что он хотел сказать — «вы ни черта не понимаете в нашей работе!» — и сделал согласный жест рукой. Он продолжил:
— Мы не знаем возможностей, способностей этого существа. Оно производит ментоскопирование «вручную», по-существу, телепатически, На это не способен никто в Галактике, мы уже делали запросы. Это существо — представитель незнакомой формы жизни. Судя по варварскому обращению с трупом, оно — негуманоид. Его цели совершенно отличны от человеческих. Его способности могут выходить за рамки того, что мы даже можем себе представить.
Он замолчал и обвел пытливым взглядом меня и Лотту:
— А если оно обладает свойством мимикрии, может принимать любую форму? Мы должны были проверить вас! И именно таким образом, как мы это сделали!
— Вы с ума сошли… — обескураженно пробормотал я, чтобы хоть что-то сказать.
Я был совершенно выбит из седла услышанным от Ловуда. Зловещая картина — труп Уокера и нависшая над ним бесформенная тень негуманоидной твари — стояла у меня перед глазами. Внезапно мне показалось, что воздух вокруг меня сгустился, и что-то нематериальное, но мерзкое плотно обхватило мою шею. Я закашлялся и стал усиленно растирать затылок. Лотта похлопала меня по спине.
— Слушайте, Ловуд, — откашлявшись, осторожно спросил я. — А вы уверены, что ее здесь нет? Вы все хорошо обыскали?
— Уверен. Биоиндикаторы дока не обнаружили никакой незнакомой органической формы жизни на территории крепости.
— Куда же она делась, эта тварь? Улетела? И как она сюда пробралась? Вы думали над этим?
Ловуд молча сел в кресло и уперся взглядом в экран ноутбука. За него ответил Маршалл:
— Улететь существо не могло. На Корриде не водятся пернатые, киберы охраны воспринимают появление над крепостью любого, большого или малого, летающего объекта как нонсенс. Мы опросили киберов — за все годы над крепостью никто не пролетал, если не считать звездолетов вашей журналистской братии и наших транспортников. А за последние сутки воздушные границы владений Уокера пересекали только два космических корабля — наш и ваш. И не спрашивайте нас о подземных ходах: мы их не обнаружили.
Я отметил про себя, что наш диалог стал все меньше походить на допрос. Скорее, это можно было назвать совещанием. Казалось, вопрос о моем знакомстве с Уокером забылся, и мне это было только на руку. Правда, я вовсе не хотел обдумывать проблемы наших новых знакомых: у каждого из нас своя работа, Ловуд прав!
Меня интересовало только то, насколько опасно наше положение, и когда же нас все-таки отпустят. Задерживаться в качестве персонажа мрачной истории с участием садиста-негуманоида мне сейчас хотелось меньше всего.
И тут подала голос Лотта. Лотта, которая за последние полчаса открывала рот только для того, чтобы взвизгнуть, икнуть или сказать глупость.
— Если вы говорите, что это существо может оказаться чем угодно, то почему ему не походить на какое-нибудь местное растение? Например, на ползучее растение, с появлением которого в кабинете или на стене особняка Уокер вполне мог согласиться? Как я поняла, он любил все красивое или необычное… Киберы могли и не обращать на растение внимания. А оно на самом деле умело ползать.
Ловуд вскинул голову, Маршалл вытаращил на Лотту глаза. Охранники посмотрели друг на друга, и Ловуд тихо сказал:
— Док, те лианы на стене особняка возле окна кабинета… Типа монстеры, с дырявыми листьями. Сходите, посмотрите.
Маршалл быстро вышел за дверь. Ноутбук на столе пискнул, и Ловуд снова уткнулся в него взглядом. Мы с Лоттой молчали. Она просунула руку мне под локоть, и на этот раз я не препятствовал ей. Ветренная дива была почти реабилитирована мною: она проявила вовсе несвойственную ей неординарность мышления.
