Это плохо, подумал я. У них нет растерянности, нет паники. Они действуют по схеме и не отступают от нее. И непонятно, чего они добиваются — под огнем бластеров и лазерных пушек киберов. И это — плохо.
А в следующую секунду я понял, что ошибаюсь. Слово «плохо» было неправильным словом. Появление полупрозрачных тварей готовило катастрофу. Катастрофу для меня и Лотты. Для команды Ловуда. И гибель для киберов Уокера — в первую очередь.
Следующее появление киберов из-под земли состоялось совсем недалеко от стены крепости — в каких-нибудь ста метрах от нашего наблюдательного пункта. Две бизоноподобные машины вынырнули на поверхность. И очень неудачно: в тот момент шары находились сзади и сбоку от них, вне зоны обстрела. «Призраки» ринулись к киберам, мгновенно развернулись в серые простыни… и накрыли собой металлические туши роботов.
И растворились в них. Исчезли. А киберы застыли, как изваяния. Как изваяния — мертвые, холодные, недвижимые. Мерцание фотоэлементов глаз прекратилось. Индикаторные огни на корпусах и стволах пушек потухли.
А в следующее мгновение в киберов ударили ракеты с корабля. Раздались взрывы, и роботы разлетелись на куски…
За бункером послышались крики охранников и зычные команды Ловуда. Бластерные стволы заработали с удвоенной силой: желтые молнии теперь били по полю не беспорядочно, а сосредотачивались на одном квадрате и не оставляли выбранному для обстрела шару ни одного шанса уцелеть.
Ребята работали быстро и точно. Но шаров-то на поле было не меньше сотни…
А семь оставшихся киберов Уокера продолжали вести бой. И выныривали из-под земли. Под бешено мечущихся по своим квадратам тварей.
Через полчаса последний уцелевший кибер поднялся на поверхность, чтобы выпустить снаряд в сторону корабля «Монстров», и через секунду замер, парализованный нападением серого полотнища «призрака». Когда корабельная ракета превратила его в ничто, я сказал Лотте:
— Все. Теперь уходим.
Внезапно на уши надавила тишина. Корабль прекратил стрельбу, не стреляли и парни Ловуда: тратить заряды на рассыпанных по полю «призраков» они теперь не хотели, а бить по «линкору» из бластеров было бесполезно. Полупрозрачные шары продолжали бесшумно двигаться по равнине.
Лотта обвела пространство перед крепостью обескураженным и испуганным взглядом, посмотрела на небо и тихо сказала:
— Они убили Торнадо.
Только теперь я вспомнил про Торнадо и удивился его исчезновению. С неба не доносился рев истребителя и на «линкор» не падали «сигары» ракет.
— Убили? Ты откуда знаешь?
— Я видела. Ты смотрел в другую сторону, и еще шумно было… В него, по-моему, все-таки попала одна из ракет. Он загорелся и штопором ушел в землю.
— Где он упал?
— Там, за кораблем, — она указала вправо. — За ним тянулся длинный шлейф…
Планета Коррида осталась без киберохраны. Я подошел к Лотте, решительно взял у нее из рук видеокамеру и снял с ее плеча футляр.
— Нам здесь больше нечего делать. Наснимала ты достаточно. Пойдем.
— Да, — сказала она. — Пойдем. Я не хочу смотреть, как будут погибать ребята. Пойдем.
И мы пошли.
Но — поздно. Боже, уже было слишком поздно! Я сделал шаг к люку в крыше стены и онемел от ужаса. Из люка выползала серая, полупрозрачная, толстая, как ковровое покрытие, ткань тела «призрака». Она выползла на бетонный пол где-то наполовину, метра на полтора, бесшумно изогнулась горбом и рывком вытянула себя из люка полностью. А потом встала вертикально и заколыхалась в метре перед моим лицом — омерзительным полотнищем, грязным саваном — бесплотным на вид и пахнущим смертью.
Лотта за моей спиной оглушительно завизжала — так отчаянно, с таким страхом, что у меня внутри что-то лопнуло, и все внутренности ухнули вниз, куда-то под ноги, и мне стало так тошно, что захотелось упасть на колени и закрыть глаза, и никогда больше не видеть этого кошмара…
Я сдернул с плеча бластер и всадил в полупрозрачную серую тварь первый заряд.
Этого явно было недостаточно. Она приняла его в себя, по полотнищу ее тела забегали багряные блики, но бесплотная дрянь устояла, изогнулась дугой, и я понял: она сейчас все-таки сделает то, что собиралась сделать — бросится на меня и Лотту и накроет нас обоих своим смертным покрывалом, и растворится в нас. И, может быть, сдохнет, но и мы пропадем навсегда.
И тогда я нажал на курок бластера и не снимал с него пальца до тех пор, пока тело твари не стало ярко-багряным и оно не растворилось в воздухе.
— Господи, Дэн! Бежим скорее, бежим! — заверещала сзади Лотта и истерически затопала ногами. — Прошу тебя, скорее, бежим!
Опомнилась, отстраненно подумал я. И все стоял и завороженно смотрел в черноту открытого проема люка. И слушал, как медленно, очень медленно уходит из ног тошнотворная слабость, а тело наливается злой, испуганной нервной силой.
Следующая тварь не показывалась. Сколько их там, на винтовой лестнице и внизу? И как они проникли в крепость?
— Дэнни! Они идут на нас!
Я отступил от люка в сторону, отошел на несколько шагов, притянул к себе Лотту и только тогда бросил взгляд на равнину. Полупрозрачные шары снова выстроились в длиннющую цепь, и теперь эта цепь с неимоверной быстротой надвигалась на стену крепости.
За бункером нервически зашипели бластеры охранников.
— Ньюмен, Рочерс! — раздался издалека крик Ловуда. — Быстро идите сюда!
Конечно, он не мог не услышать Лоттины вопли. Лотта бросилась за бункер. Я, не отводя бластера от проема люка, почему-то остался на месте. Через минуту Ловуд и Лотта стояли рядом со мной. Ловуд возбужденно дышал.
— Что, — он кивнул на люк, — это правда?
— Да, — ответил я. — Они, скорее всего, воспользовались минилифтами киберов и проникли в подземелье. А оттуда по лифтовым шахтам — в крепость.
Он с сомнением посмотрел на цепь из тварей, набегающих на стену.
— Я не видел, чтобы они проваливались под землю….
— Значит, их там еще не много. Какие-то единицы, особенно предприимчивые. Ловуд, — я изменил тон. — Слышите, Ловуд? Вам не выстоять против этих простыней. На каждую из них нужно не меньше десяти бластерных зарядов. Давайте вместе пробьемся к нашим звездолетам и улетим. Это же глупо — погибать вот так. Вас никто не осудит. И подумайте о жизнях ваших людей.
Он молчал, глядя на подкатывающую к основанию стены цепь бесплотных тварей. Он молчал, глядя, как его парни меткими выстрелами вышибают из этой цепи звено за звеном. Он молчал, и лицо его было бесстрастным.
— Два бластера лучше, чем один, — сказал он и громко позвал. — Гарри!
За бункером раздался тяжелый топот бегущих ног, и дюжий Гарри показался возле люка. При виде нас лицо его не выразило никакого удивления.
