К счастью, операционная система работала. Я быстро связался с БЗС и телеграфным стилем изложил все, что знал о последних событиях на планете Коррида. И как только на меня посыпались запросы о прямой видеосвязи — из Бюро, из «оборонки», из Мирового правительства, из Галактической Полиции — выдал сообщение: «Прекращаю сеанс вследствие возникновения опасности для жизни. Жду помощи».
И отключился. Никогда не любил лишних вопросов. Хотя по роду профессии сам их все время и задавал…
Я откинулся на спинку кресла, нашарил в кармане брюк сигареты и закурил. Итак, дело сделано. У меня есть сутки. На то, чтобы выяснить до конца историю открытия отца и Уокера — а я был уверен, что именно об этом расскажет мне Уокер на видеозаписи, — и понять, встречать ли мне все-таки команду со Штерна или…
«Что „или“? — спросил я себя. — Или — „что“? Улететь — куда? Искать Лотту — где? Что ты знаешь? Единственная твоя надежда — помощь профессионалов, следственной группы с Земли, команды поддержки со Штерна, специалистов БЗС, Полиции! Они занимаются этим уже несколько лет — поиском базы „Монстров Галактики“. У них опыт, у них знания, у них информация. А ты… Ты ни хрена не знаешь и не можешь. У тебя ничего нет кроме Торнадо и забитого в него лазерного диска с видеосюжетом…»
Куда вдруг девалась моя деловитая сосредоточенность? Осознание собственной беспомощности и униженности внезапно накатило на меня с такой силой, что я застонал и, сжав зубы, прокусил сигаретный фильтр. И вдруг почувствовал себя безмерно усталым и несчастным.
Но силы в тот день у меня еще оставались. Они еще были — силы. Они оставят меня потом, через полчаса, но в тот момент я был пока в форме. Я не позволил себе расслабиться. Как бы ни складывались дела, сказал я себе, ты еще можешь узнать то, что не знает никто в целом мире. То, что предназначается именно для тебя.
Последнее Слово Уокера.
Я выбросил сигарету в окно, спустился на первый этаж и вышел из особняка. Суперкибер невозмутимо и молча стоял посреди сада камней и подпирал своей огромной башкой небо.
— Торнадо! — торжественно воззвал я.
— Слушаю, сэр!
— По воле мистера Джеймса Уокера ты должен вручить мне капсулу с носителем видеозаписи. Сделай это.
— Есть, сэр.
Кибер не сделал ни одного движения, но в цилиндрическом столбе его левой голени на уровне моей груди сдвинулась створка и обнажила дверцу встроенного сейфа.
Сейф был совсем небольшой — вроде тех, что стоят под столами у сотрудников офисов и предназначаются для хранения деловых и личных бумаг. Отличался он от них тем, что был изготовлен из суперпрочного сплава «манго» — это я определил по характерному оранжевому отливу на металле — и открывался не ключом, а имел электронный замок с пятью степенями защиты. Не зная кода, этот замок не открыл бы ни один медвежатник в мире.
Кнопки набора шифра на дверце весело замигали. Их было двадцать: десять — с цифрами и десять — с буквами.
Я ждал, когда Торнадо откроет сейф. Прошла минута, но дверца не открылась. Я поднял на кибера удивленный взгляд:
— В чем дело?
Торнадо смущенно молчал. Мне показалось, что он тянет время. Как двоечник в конце контрольной работы, который не сдает тетрадь и пытается в отыгранные секунды сделать то, что должен был сделать в назначенный промежуток времени. Я повысил голос:
— Торнадо, открой сейф!
— Я не могу этого сделать, сэр…
— Почему?
— Я докладывал, сэр, что удар ракеты нанес мне незначительные повреждения, среди которых — неисправимые сбои в работе некоторых электронных устройств. Все поврежденные узлы функционально вторичны, но один из них — шина управления запором встроенного сейфа. Она сгорела. Ее восстановление невозможно. Замена требует вскрытия корпуса в условиях стационарной лаборатории. Вследствие этого я не могу открыть сейф.
— Отлично! — рассвирепел я. — И это все? Все, что ты можешь мне сказать?!
— Нет, сэр, не все. Сейф может быть открыт вручную. Но для этого вы должны знать шифр электронного замка.
Я протянул к нему руку и, уже зная, что мне ответит кибер, возопил:
— Так дай мне его!
— Он мне неизвестен, мистер Рочерс, — спокойно и печально молвил кибер. — Его знал только мистер Уокер.
Я прикусил губу и злым взглядом уткнулся в ярмарочное мигание табло набора шифра. Может, попробовать потыкать кнопки наугад? И отвернулся от сейфа. Если бы я знал количество знаков в коде, можно было хотя бы подсчитать вероятность удачи случайного набора, а так… Если единицу разделить на бесконечность, выйдет ноль.
Ноль — вот твоя вероятность удачи, мистер Рочерс.
— Будут еще распоряжения, сэр? — виновато прогрохотал Торнадо.
Я не ответил, вяло отмахнулся и побрел в особняк.
И здесь силы оставили меня. Неудача с изъятием видеозаписи Уокера стала каплей, переполнившей чашу терпения журналиста Дэниела Рочерса. Я вдруг понял, что очень надеялся на Уокера — на то, что он мне скажет.
Надеялся. Потому что в руках у меня была «штука» — невиданное средство защиты — она спасла меня от «Монстров Галактики»! — и мощнейшее оружие, так говорил отец. Уокер должен был открыть мне тайну отцовского наследства и — как я этого хотел! — указать путь к спасению Лотты и охранников.
Я вдруг вспомнил, как заливисто смеялась моя ветренная дива в парке Конгресса на планете Виолетта; как возбужденно блестели ее глаза, когда она давила на газ, уходя от погони полицейских жаб; как танцевала на ночном шоссе над долиной Навигаторов. Посреди ночи, посреди Вселенной, в своей мини-юбочке, на стройных двоих — танцевала.
А мне не давало покоя ее прекрасное колено, и второе ее прекрасное колено тоже не давало мне покоя…
До прилета команды идиотов, которые четыре года искали и ловили «Монстров Галактики» и не могли, как ни старались, не могли ни найти, ни поймать, ни даже увидеть их одним глазком — оставались сутки. Ну, чуть меньше. Это не имело значения. Их прилет изменить ничего не мог. Не мог. Подобно тому, как я не мог открыть сейф Уокера. А значит, и у меня не было никакой надежды помочь Лотте.
Дуроломы с Земли, конечно, вскроют сейф — если я захочу сказать им о нем! — и выслушают Уокера, и заберут у меня «штуку» и звездолет впридачу, и снова отправятся ловить «Монстров», и снова повторится четырехлетняя бестолковая и бесплодная Одиссея поисков и отлова…
А журналист Дэниел Рочерс будет кропать статейки в «Галактик экспресс» под дебильным руководством Молодого Имбецила и ждать известий. И вспоминать Лотту.
Нет! Я заскрипел зубами, вдарил ногой по двери особняка и ворвался в холл. «Нет, мать вашу, нет! — мысленно заорал я. — Я не отдам вам ни цента из того, чем сейчас обладаю. Потому что только Рочерс — слышите?! — только Дэниел Рочерс может спасти Шарлотту Ньюмен и ваших людей! И это ерунда, что у меня нет ни вашего бесполезного опыта, ни знания, ни команды. Все это бред. Потому что у меня есть кое-что похлеще — вы забыли? У меня есть кое-что похлеще! И вот если это мне не поможет — тогда…»
