Когда я покидал твоего отца, он сказал:
— Ты отказался от всего, что мы создали, Джеймс, а следовательно, и от права распоряжаться нашим общим достоянием. Но я выполню твою волю. Тайна открытия никогда не будет выдана мною. Никому и никогда. Что же касается материального воплощения наших усилий — звездолета с начинкой, проекта „Ланцелотт“… Пусть он останется в мире. Пути Господни неисповедимы. Если „Ланцелотт“ был создан нами только для того, чтобы сократить наши дни и занять двух престарелых людей на закате жизней — плоды нашего труда сгниют на какой-нибудь космической свалке, и дело с концом. Если же мы работали не зря — кто-то раскодирует защиту и докопается до сути».
Уокер пристально посмотрел на меня и произнес:
«Он хотел, чтобы этот „кто-то“ был ты, Дэниел. Он очень любил тебя. И тосковал без тебя в тайге — все годы нашей работы, Дэн. Все эти мерзлые, страшные, счастливые и невыносимые, мать их, годы. Тосковал так, как, наверно, не мог этого делать ни один отец в мире. Он сказал мне, что оставит „Ланцелотта“ тебе. Отдаст перед смертью. Ничего не объясняя. Он почему-то очень верил в твои способности в области прикладной математики, хотя ты всегда тянулся к гуманитарным наукам. Он говорил, что если ты захочешь, сможешь стать техником-прикладником высшего порядка, каких еще свет не видел…»
Я поперхнулся дымом сигареты и закашлялся. Отец открыл во мне Дэнни-дурака за десяток лет до того, как я узнал о существовании своего двойника — пьющего хакера-колдуна!
«… Это не мешало ему восхищаться твоими успехами в журналистике, Дэнни, он любил тебя.
Так вот, Дэн. Я согласился с его решением. Меня устраивало то, что „Ланцелотт“ попадет в руки непрофессионала, хотя и самый изощренный профи не снял бы защиту, что мы с твоим отцом установили на бортовой компьютер. А уж о теоретической основе проекта и говорить нечего: Дэниел Рочерс был гений, а гениальное открытие не поддается адекватному осмыслению профессионалов без комментариев гения!
Да, я был удовлетворен. Но прошли годы, каждый из них уверенно приближал меня к закономерному концу. Мы ведь с твоим отцом здорово провели время, гуляли вовсю, себя не жалели, все эксперименты проводили на себе…
Прошли годы, и я понял, что подобно Рочерсу, не могу похоронить созданное нами, а впоследствии — только мною вот на этой планете. И… Я тоже решил сыграть в „если“. Если Дэнни прилетит, если он захочет, если он останется с Торнадо один на один, если ему позарез будет нужно…
Если он захочет знать…
Если ты сейчас слушаешь меня, игра твоего отца и моя игра получились. И близки к завершению. Ты получишь от нас все, что мы узнали и чем обладали.
Такова воля Дэниела Рочерса и Джеймса Уокера.
Теперь слушай.
Как тебе известно, БЗС занимается разработкой различных стратегий превентивной защиты от вторжения инопланетян на планету Земля. Одним из важнейших направлений этой работы является создание новых эффективных видов оружия, способного уничтожать космические объекты типа крупного военного звездолайнера.
Такое оружие было создано, ты его знаешь — фотонный дезинтегратор. Он способен распылить не то что лайнер — целую планету. Но имеет ряд существенных недостатков. И один из них тот, что дезинтегратор громоздок. Его блоки заполняют внутреннее пространство самого объемного транспортника. По-существу, дезинтегратор должен создаваться как узкофункиональный корабль-оружие. А это, мягко говоря, неэкономично и неудобно.
В то время, когда все Бюро носилось с идеей дезинтеграции, мы с твоим отцом занимались вопросами пространственных преобразований. К созданию новых видов оружия они имели лишь косвенное отношение. Перемещение в гиперпространстве и различные эффекты, связанные с этим, — вот что было полем наших научных притязаний. Как ты помнишь, тогда я и твой отец чувствовали себя прекрасно: работа была достаточно интересной, деньги за нее платили немалые, мы были молоды и энергичны.
Нам всем было весело, правда, Денни?»
Уокер печально улыбнулся, а я вспомнил звездное небо над нашим фруктовым садом и звездолет размером с велосипед, набитый пирожными…
— Правда, дядя Уокер. Это правда. Спасибо…
«Все изменилось в один день, Дэн. В один день. В тот самый день, когда твой отец открыл эффект „зеркала“. Тогда все и кончилось. И началось совсем другое».
Уокер оперся руками о подлокотники кресла и наклонился к камере. Его лицо опять заняло весь экран монитора.
«Он создал принципиально новый вид оружия, Дэн. Оружие защиты. Абсолютной защиты. Не обоюдоострое: с ним нельзя нападать, можно только защищаться.
Представь себе: ты несешься по пустому шоссе с максимальной скоростью, на какую только способен твой автомобиль. И вдруг в десяти метрах впереди как из-под земли вырастает огромное зеркало. И в нем ты видишь авто, несущееся навстречу с бешеной скоростью. Ты уже не имеешь возможности уйти от столкновения и лишь изо всех сил жмешь на тормоз. Но поздно: встречная машина врезается в тебя…
Это твоя машина, Дэн. И бледное искаженное предсмертным ужасом лицо водителя в ней — твое…
Ты не успеваешь осознать обман с отражением. И только когда град осколков бьет по ветровому стеклу и по крыше автомобиля, а перед тобой снова простирается бесконечная ровная полоса шоссе, ты облегченно обмякаешь на сиденьи.
Представил? А теперь представь, что зеркало на дороге — не зеркало вовсе, а ворота в зазеркалье. Дыра в пространство, которое трудно даже назвать параллельным. Оно не параллельно, оно зеркально-симметрично пространству твоего мира. Оно идентично нашему пространству — ровно настолько, насколько может быть идентично зеркальное отражение. И оно реально. Ты понял? Оно реально. Оно создано — или открыто, мы с Дэниелем так и не разобрались — работой генератора, который изобрел твой отец!»
Уокер откинулся на спинку кресла:
«А раз так, то ты сталкиваешься сам с собой. И превращаешься в лепешку. Разбиваешься о собственное отражение или о самого себя — понимай как хочешь. Но факт остается фактом: ты — труп.
Ты, конечно, понимаешь, какой прорыв в деле обороны Земли от инопланетных вторжений означало создание „зеркала“ Рочерса. Его генератор оказался чрезвычайно компактным устройством и мог быть установлен на звездолетах любого класса. При этом площадь разворачиваемых им „ворот“ не ограничивалась ничем, кроме воли оператора, задающего линейные размеры „отражения“.
В принципе, „зеркало“ можно разворачивать не только перед кораблем пришельцев — перед планетой, несущейся по орбите. Например, перед Землей, ее линейная скорость движения вокруг Солнца, как ты знаешь, 30 километров в секунду. Что будет, если в Землю врежется встречная Земля?…
Я погорячился, Дэн, назвав „зеркало“ Рочерса оружием абсолютной защиты. С ним можно нападать. Уничтожать, например, чужие планеты. Да что планеты — целые звездные системы!
Впрочем, дело было не в этом — не в создании оружия, не в открытии Рочерса. Дело было в самом Рочерсе, в твоем отце.
