И да, здесь не просто несколько тысяч людей, их тут десятки тысяч. Наверное, и больше пришло бы, но площадь и так не могла вместить всех желающих, так что заполнены были и три широкие улицы, ведущие с площади. Вышедший вперед Казуки занял место чуть правее от меня.
– Я не специалист в красивых речах, Синдзи-сан, – произнес он. – Поэтому буду краток и лаконичен. Вам нужен меч. Клинок, который не будет ощущаться как металлическая палка… – сглотнул он, унимая волнение. – Я хотел вам помочь, но в одиночку это сделать трудно. И тогда я пришел в Токусиму и бросил клич. И жители города откликнулись. Все. Аристократия и простые люди, преступники и жрецы, мы все объединились в желании помочь вам. Каждый из нас что-то сделал. Мы обсуждали, собирали деньги, организовывали, искали… старались действовать тихо, чтобы это было сюрпризом. Это дар всего города. Сотни тысяч людей склоняют головы и просят принять этот дар.
Посмотрев в сторону собравшихся людей, Казуки поднял и резко опустил руку. После чего из первых рядов токусимцев вышел паренек лет двадцати, который на вытянутых руках нес катану. И от него прямо-таки сшибало смесью гордости, воодушевления и восхищения.
– Ни грамма органики, – произнес Казуки тихо. – Этот меч – сплав традиций и самых высоких технологий.
Взойдя на сцену и подойдя к нам, парень глубоко поклонился, выставив вперед руки, на которых покоился меч. Черные лакированные ножны, белая самэ на рукояти – как правило, это кожа ската, красная обмотка этой самой рукояти, золотистого цвета металлические части катаны. С одной стороны – обыкновенная классика, но… Сложно это объяснить. Для меня в тот момент огромная толпа токусимцев в эмоциональном плане представляла собой нечто аморфное, но, несомненно, единое, и парень, стоящий передо мной с мечом в руках, был… щупальцем этой массы. Не отдельным человеком, а словно рукой этой толпы. Даже не так. Аморфное – не то слово. Я словно перед огромным пылающим нечто стоял, и языки пламени этого существа протягивали мне меч. Я рациональный парень. Материалист. Умом я понимал, что со мной происходит, понимал и боролся с этим. Как мог. Не хотелось мне быть поглощенным чужими эмоциями. Тем не менее… некоторую адекватность я в тот момент все же потерял.
– Наши души вложены в этот меч, – произнес парнишка, не разгибаясь. – Не побрезгуйте, господин.
Его последние слова отозвались во мне раздражением. Подняв голову, окинул взглядом многотысячную толпу людей.
– О какой брезгливости ты говоришь, Токусима, – сказал я, незаметно даже для себя используя «голос», от чего парень, стоящий в поклоне и по-прежнему держащий в руках меч, вздрогнул. – Разве кто-то может пренебречь подарком, глядя на ваши души? – Сделав небольшую паузу, я продолжил: – Я не понимаю, чем заслужил твое отношение, Токусима. Восхищение, преданность, уважение. Как я могу пренебречь всем этим при взгляде на тебя? – уже даже не говорил, а цедил я слова. – Это раздражает… Я не желаю больше слышать подобных слов.
И Токусима услышала меня. Парень с мечом начал дрожать, а по толпе жителей города, собравшихся сегодня здесь, пробежала волна. Десятки тысяч человек склоняли головы в поклоне. Из-за чего я поджал губы. Они вообще поняли, что я пытался до них донести?
Протянув левую руку, взял протянутый мне меч. Длина, тяжесть, внешний вид. Он мне нравился. Чуть выдвинув клинок из ножен, глянул на темную сталь. Хищно. Мы определенно с тобой подружимся.
– Я принимаю дар. Слышишь, Токусима? Я принимаю твой дар! – поднял я руку с мечом. – Я принимаю твою душу! – Молнии заструились по моему телу, но я уже ни на что не обращал внимания, отдавшись эмоциям. – И можешь поверить мне на слово, Токусима, он всегда будет рядом со мной! Даже если ты его не видишь… – сжал я кулак, убирая меч в подпространство. – Он всегда будет рядом. – Опустив левую руку, я медленно поднял правую, в которой появился тот самый меч, но уже без ножен. – Как и ты, Токусима. И пусть тот, кто решит выступить против тебя, молится, потому что первым, с кем он столкнется, буду я.
* * *
От затопивших меня эмоций я отошел только на полпути обратно в поместье. Сидя в машине с мечом между коленями, я смотрел в окно на улицы города и размышлял о случившемся. И чем больше размышлял, тем больше мне хотелось отругать Казуки, который сидел рядом со мной. Хотел, но не мог. Слишком много сил и нервов он потратил на организацию этого мероприятия. Не мог я высказать ему претензий. Да и говорить о том, что частично потерял контроль, не хотелось. А ведь, помимо этого, я еще и продемонстрировал всему миру свою способность убирать предметы в… куда-то. Вряд ли кто-то понял куда. Но сам факт, да и аналитики только приступают к работе. Ну и под конец я… Хорошо хоть удержался от прямых обещаний, но еще парой ниточек я к городу себя привязал.
Так что да, отругать Казуки хотелось.
– Спасибо, – произнес я, глядя в окно машины.
– Не стоит, господин, я только рад помочь вам, – откликнулся он чуть взволнованно.
В отличие от меня, он все еще был под впечатлением от того, что произошло. Он, конечно, даже по моим меркам ведьмак хреновенький, но все же. Общий эмоциональный фон должен был уловить.
– И тем не менее я благодарен, – сказал я, поправив катану.
Чуть позже я узнал, что меч действительно дар всего города. Они пару месяцев занимались данным вопросом. Деньги на меч дал чуть ли не каждый взрослый токусимец, аристократы собрались небольшой толпой и пошли уговаривать клиентов Каруиханмы, чтобы те подождали своей очереди чуть дольше. И да, меч ковал именно Каруиханма. Ножны делал какой-то другой мастер, имя которого мне ничего не говорит. Рукоять – третий. Сам меч собирали в храме Аматэрасу. Плюс секретность каким-то макаром умудрились сохранить…
Когда мы вернулись в поместье, мои друзья все еще выглядели немного возбужденно. Кроме Мизуки, та от переизбытка чувств вообще одними междометиями первое время изъяснялась. Я же первым делом пошел искать чехол для моего нового меча. Правда, так ничего и не нашел. Удивительно… А может, и неудивительно. Все-таки вещь сугубо практичная и даже в доме потомственных мечников не обязан быть запас чехлов. Их проще заказать, ну или в магазине купить, чем держать лишние. Бежать в магазин или пусть даже слать кого-то в магазин я не стал – займусь этим вопросом в Токио. Закажу уже с вышитыми монами Аматэру. Можно, конечно, и вовсе не париться, а носить в подпространстве, но у меня приказ от учителя держать при себе меч. Носить один в чехле, а второй в подпространстве я посчитал глупым. Правда, теперь возникнут вопросы по поводу того, куда у меня на площади Токусимы меч из руки пропал… Ой, да ладно. Плевать мне на чужие вопросы. Без конкретных ответов любые догадки догадками и останутся.
Кстати, когда мы вернулись в поместье, ребята, естественно, попросили показать меч, и если тот же Коюби я давал вообще без каких-либо эмоций, то подарок токусимцев мне в чужих руках видеть не хотелось. Я, конечно, переборол это глупое чувство, но… Но отвести взгляд от ходящего по рукам друзей меча было сложновато. Надо бы имя ему придумать. Или ну его на фиг? В конце концов, это всего лишь инструмент.
