Анастасия махнула рукой:
– Предъявляли. Туфта. «Центровые кексы» – папашины халявщики. Эмка лучше б с их папиками замутила. Там лыжный инструктор, приятель по универу – несерьезно.
– Но серьезный кто-то был, – без вопросительной интонации уточнила Землероева.
Настя важно мотнула головой:
– Да, раз «шкурка» серьезная. Такие соболя лыжный инструктор потянет только в складчину со всеми Эмкиными одноклассниками. Она в каком-то захолустье за МКАДом училась.
Девушки еще немного поболтали. Анастасия совершенно неожиданно понравилась Дусе – девчонка не изображала из себя святую офисную невинность (подобно силиконовой Анюте), не притворялась нежнейшим цветком лотоса, а в лоб показывала – поиск богатого мужа ведет с открытым забралом, ногами и бюстом.
– Скажи, Настя, с кем я еще могу поговорить об Эмме? – в итоге спросила сыщица Дуся.
– А ни с кем. Точнее, со многими, но лучше меня Эмку здесь никто не знает. И если уж я не смогла тебе нормально помочь, то остальные… – Лыжина пощекотала воздух длинными пальцами с подточенными коготками, – вообще не в теме. Ты телефончик, кстати, оставь. Может, пересечемся, а может, я что вспомню или выспрошу…
В институт, крошить подозреваемый молодняк молочными зубками, Евдокия все же съездила.
Побегала по аудиториям, лично выловила практически каждого Валикового препода, потолковала, понадоедала и только через полтора часа узнала, что бегает проторенным путем. Тем же утром в понедельник – пока Землероева в приличном тихом офисе кофеи с Настасьей распивала – по универу пронеслись ребятишки Ханькина.
Прониклись, оказалось, монстры сыска Дусиными указаниями на нерадивость.
Приятно, черт возьми. Бальзамом греет.
Вечером позвонил Паршин и сообщил, что Юлю отпустили под подписку и домашнее содержание. Но к Евдокии матушка с батюшкой полны упреков приехали – куда ты, дочь, запропастилась, столько дней не виделись! Дуся маму с папой накормила ужином, спросила, как работает новая посудомоечная машина…
В отличие от отставного капитана, спустившего часть последнего гонорара на пропой ментов, Евдокия Землероева распорядилась денежкой более разумно. Капельку в банк отнесла, часть потратила на покупку и установку посудомоечной машины в кухне родителей. Когда мама прослезилась от подарка, поняла, что радовать родителей – высшее наслаждение! – себе купила умопомрачительные конфеты и новый дамский детектив.
Дуся сразу же позвонила Котовой, сказала, что приедет поздно вечером, как только уедут родители. Но уставшая Юлия, голосом смертельно больного, измученного человека, попросила не беспокоиться: она хочет как следует прополоскаться в ванной, напиться чаю и рухнуть спать. Проспит, наверное, до самого полудня. Квартира на сигнализации, камеры внутри периметра в рабочем состоянии, так что: «Спасибо, Дуся, за заботу, но я хочу немножечко побыть одна». «Государственную камеру хранения» вместе с Юлей Котовой делили: пожилая проститутка, переквалифицировавшаяся в «мамки», тетка, убившая мужа тяжеленной ручкой древнего складного зонта, и две шумные женщины не христианского облика.
Дуся пообещала приехать назавтра. Не слишком рано, чтоб Юля выспалась.
* * *
Погоды на улице отличные стояли. Солнце без малейшего мороза, что, согласитесь, не совсем типично для готовой к новогодним праздникам Первопрестольной.
Евдокия немного постояла на широком и высоком крыльце приличной московской новостройки; подождала, пока глаза привыкнут к яркому полуденному солнцу и бликам от сугробов. Перчатки попутно натянула.
Милый сердцу дорогой «фольксваген» – достойного дымчатого цвета – тихонько загорал за решетчатым забором.
Дом, в котором проживала Дуся, по каким-то замысловатым почвенным нюансам не смог обзавестись подземной парковкой. Благодаря не менее затейливым градостроительным препонам не смог оккупировать под стоянку близлежащие территории – милый сердцу «немец» сверкал под солнцем в некотором отдалении от крыльца, за забором. В этот дом Дуся заехала позже большинства жильцов, шустро расписавших парковку (под два-три семейных автомобиля!), и сейчас немного воевала с соседями за метры на стоянке. Пару месяцев назад неподалеку построили современную многоуровневую парковку, но цены за постой ломили настолько немыслимые, что на общем собрании жильцов Дусиного дома в который раз поднимался вопрос об установке дополнительной охраны, достигающей автомобилей за забором.
Вопрос подняли, обсудили, но хитрые «домашние» охранники выставили драконовскую калькуляцию. В результате чего жильцы решили вначале пролоббировать в мэрии вопрос относительно захвата кусочка городских территорий (сиречь «дать столько, чтобы взяли»), просчитывали и высчитывали – пока не получалось. У парней, что выстроили недалекую парковку, тоже нехилое лобби оказалось: жильцам категорически советовали раскошелиться на плату за постой автомобилей.
…В самом приятном расположении духа Евдокия спустилась с крыльца, прошла мимо будки охранника на въезде во двор, огибая сугробы, добралась до немца и чуть не разрыдалась.
«Фольксваген» приседал на оба правых колеса.
Какой кошмар! За последние месяцы Евдокия три раза меняла проколотую резину, на левом боку драгоценного дойчавто зияли две царапины. В диверсиях подозревались: хитроумные охранники (не получившие деньгу на увеличение штата и обслуживание пограничных территорий), работяги из ближайшего автосервиса (к ним пару раз отправлялись мужики-соседи профилактически бить морды) и конечно же новоявленные многоуровневые парковщики (Дуся видела их полубандитские рожи, они ей сразу не понравились).
Усевшись в сугроб, Евдокия немного порыдала от злости. Запаска – одна. Сил тоже далеко не две лошадиные. Вспомнила недавний совет: не быть девочкой для битья, скандалить с привлечением властей в лице милиции, – и пошла к будке с сонным охранником.
Маленько покричала в заспанные очи мужика в тулупе. Была перенаправлена к конторке в дом, где охранники в костюмах были выше рангом. Там тоже дала разгон.
Через пять минут наоравшаяся Дуся топала к многоуровневым парковщикам, с приданным ей в качестве морального и боевого подкрепления могучим молодцем Серегой из числа охраны дома.
Молодец сочувственно бубнил все пятьсот метров от дома до стоянки. По его словам выходило, что парковщики, в натуре, обурели: который автомобиль возле дома покалечили. Охрана устала мосты наводить и миром разруливать, пора – наехать. Но шеф охранного агентства чего-то телится. Типа, сначала с поличным подловите, а потом предъяву кинем…
Дуся, почти не вслушиваясь, разозлено шагала вдоль сугробов по узкой дорожке. Судя по лексике, охранный молодец не шибко отличался от тех, кто уже разглядывал компанию из Дусю и Сережи в окошко небольшой конторки у въезда на парковку.
Вопить Дуся устала еще двадцать минут назад. Честь драть глотку на парковщиков отдала охраннику Сереге.
Серега не подвел. С привлечением ненормативной фени объяснил двум пацанам, кто на земле хозяин, спросил имеются ли тут лишние рога и пальцы…
