– Да, да, Дуся, знаю, слушаю тебя, – перебил объяснения авторитет.
– Александр Сергеевич, Николая Васильевича похитили! На нас напали, мы в засаду… Я чудом удрала! Стою в деревне…
Всхлипывая и причитая, Дуся слезно лепетала в трубку, рассказывая о беде. Знакомый голос, близость помощи совсем ее расклеили, еще недавно отрезвевшая голова напившейся девушки кружилась от усталости.
– Я понял тебя, Евдокия, – в результате произнес Миронов. – Выезжаю. Жди меня в деревне, я найду ее по GPS.
С Дусиных плеч как будто стотонная гора свалилась. Попрощавшись с потенциальным тестем диверсанта, девушка какое-то время тупо смотрела в темноту. В кружащейся уже от облегчения голове мелькали обрывочные мысли: «Надо Паршину звонить… он меня завтра с поезда… а я здесь… Пусть дома сидит…»
Евдокия подняла отяжелевшую руку к глазам, сосредоточилась…
И мгновенно поняла, что категорически не может вспомнить номер Паршина!
Невероятно. Евдокия была уверена, что номер дорогого командира она способна набрать в темноте, со связанными за спиной руками – на ощупь, носом! Разбуди посреди ночи, отбарабанит каждую цифру!
Но память странная подруга. Кульбиты преподносит – закачаешься. Мобильный номер Саши Дуся воспроизвела, словно считала его из записной книжки, телефон любимого мужчины затерялся в голове, как на замусоренном чердаке.
Черт, черт! Дуся покусывала губы, притопывала ножкой, обзывала себя всячески! Номер выветрился из памяти и не собирался появляться вновь.
«А домашний номер Паршина я помню?!» – спросила себя Землероева.
Слава богу, вспомнила. Этот телефон и еще номер офиса детективного агентства. Если командир спит и не ответит, а после забудет прослушать домашний автоответчик, то, не встретив Дусю с поезда, Олег поедет в офис. Так что стоит продублировать предупредительный звонок туда.
Оставаясь в кустиках, Евдокия набрала номер московской квартиры, быстро проговорила сообщение для автоответчика, собралась повторить его для собрата в офисе… Дворовая калитка деревенской самогонщицы внезапно распахнулась и с грохотом ударилась ручкой о забор. Во двор заходила подвыпившая расхристанная компания молодых парней. Четыре парня шли за выпивкой.
Застывшую на фоне кустов Евдокию освещала полная луна. Молодчики пошагали к зарешеченному оконцу, Дуся попятилась в густую поросль…
– Оба-на! – приметив сыщицу, обрадовано произнес идущий впереди, вертлявый парень в майке и трениках. – А вот и девочки! Не ждали, не гадали… Мальвина, что за краля?!
Толстуха, оказавшаяся Мальвиной, убрала от греха подальше любопытное лицо и фыркнула из комнаты:
– А я откуда знаю?! Заблудилась, говорит…
Евдокия судорожно вытянулась, к ней приближалась самая опасная в мире компания – стая подвыпившего, голодного до девочек молодняка. Идущий впереди молодчик осклабился, расставил руки и, покручивая задом, довольно бросил приятелям:
– А вот и касса, братаны.
Сзади Дусю подпирали кусты и ветхий забор соседнего участка, напротив рассредоточилась группа отмороженного молодняка. Никаких сомнений у Евдокии не было – парни нацелилась ее ограбить: заводила в майке протягивал руку к свисающей с ее шеи золотой цепочке. Дуся машинально прикрыла медальон рукой, попятилась…
– Куда? – гнусно ухмыляясь, произнес предводитель стаи. – Бог велел делиться, детка.
Вцепившись крепкой пятерней в цепочку, отморозок рванул ее к себе. По коже на Дусиной шее как будто раскаленной спицей провели! Цепочка, оцарапав шею, повисла в кулаке грабителя.
– Митяй, – глухо проговорил стоящий рядом с главарем парень в накинутом на плечи пиджаке, – у нее еще кольцо.
– И мобила, – вякнул третий отморозок.
Дусе казалось, что это происходит не с ней. Она попала в жуткий фильм с трагическим исходом. Или все это ей только снится. На Евдокию надвигалась хмельная четверка деревенских беспредельщиков. Парни смотрели на нее уже не только с жадностью, в них просыпалась похоть. Жестокая, безжалостная, неуклонная.
– Я буду кричать, – осипшим от страха голосом, предупредила Евдокия и совсем уперлась задом в густые кусты.
– Ой, – ёрнически просюсюкал третий отморозок. – Пацаны, мне страшно!
– Будешь орать, сука, – негромко, с угрозой произнес парень в пиджаке, – пойдешь с нами уже с выбитыми зубами, б… Снимай кольцо. Не то сами, сука, вместе с пальцем снимем.
У Евдокии подкосились ноги.
– Тихон, – весело проговорил заводила в майке, – вы тут занимайтесь, я к Мальвине. – Повернувшись к Дусе и друганам спиной, Митяй завопил: – Ей, тетка, открывай лабаз! Покупатели пришли!
Минуту назад Евдокия думала, что вчера пережила если не главный, то один из самых кошмарных дней в ее жизни. Нападение, погоня, блуждание по лесу, призраки волков с медведями за каждой елкой…
В сравнении с началом нынешнего дня пережитое уже показалось мультиком про Белоснежку. Где бедную принцессу приветили вовсе не уродливые, улыбчивые гномы.
Но Евдокию окружали настоящие уроды. Стиснули со всех сторон, Дуся пыталась стащить с распухшего пальца заупрямившийся перстенек; за ворот, под блестящую кокетливую киску, поблескивающую на маечке, поползла шершавая рука.
– Знаю, знаю, где девочки самое сладкое прячут… – почти воткнувшись в Дусино ухо, забормотали, заплевались гадкие губы отморозка-ёрника.
– Там ничего нет! – отпихнулась Дуся и тут же получила удар под дых от Тихона:
– Не дергайся, сучка! Где деньги прячешь?!
– Да нет у нее денег! – раздался от окна громкий голос самогонщицы Мальвины. – Цацками расплачивалась. – И уже потише, для стоящего под окном Митяя, тетка добавила: – Вы б поосторожнее, ребята. Девка мутная, уже…
Вероятно, гнусная старуха собиралась предупредить, что Евдокия уже кому-то позвонила, сообщила, где находится, но ее перебил нетерпеливый покупатель:
– Захлопнись. Не твоя печаль, гони водяру. И не ту, что всем сливаешь, а магазинную, которую сама лакаешь! Мы сегодня в фарте, Манька, при бабосах!
– Три бутылки, – мгновенно отвлеклась старуха.
– Чего-о-о-о?! За золотую висюльку на золотом шнурке?!!
– Четыре и закуска. Огурцы и банка тушенки.
– Да ты свои огурцы можешь в жопу запихнуть! Гони пол-ящика и…
Евдокия почти не слышала, как у дома продолжался торг. После удара в диафрагму она скорчилась, попыталась присесть на корточки – закрыть живот и лицо от новых ударов.
Тихон схватил сыщицу за волосы и, больно дернув, запрокинул ее голову вверх:
– Где деньги, сука?!
В запрокинутое лицо Евдокии таращились чумовые жуткие глаза.
– Нет… правда, нет…
– Снимай кольцо! – Тихон замахнулся второй рукой.
