— Да. Обстановочка, честно надо признать, тяжелая…
— А в Шанхае например что? Там же моя супруга сейчас кино снимает.
— Про другие города информация очень отрывочная, про Шанхай известно только, что как будто бы там все спокойно.
— А расстановка сил какая в стране, известно? За кого армия, госбезопасность, партийное руководство в столице и на местах?
— Интересные ты вопросы задаешь, Сережа, но ответов у меня на них нет, не знает никто ничего толком, Запретный город вот охранный полк защищает, элита китайской армии, а проехали мы только что дивизию пекинского гарнизона, она как будто тоже за Дэна…
— Ну и самый последний вопросик — с ядерной кнопкой что? У кого она и насколько хорошо контролируются носители? Китай же ядерная держава, верно?
Владиленыч посмотрел на меня с некоторой опаской, но ответил:
— Не знаю… надеюсь, что в надежном месте эта кнопка, — и он в волнении видимо забарабанил пальцами по дверце газика.
— Приехали, — сказал он, когда мы подкатили к китайскому Кремлю, самому большому, между делом, дворцовому комплексу в мире.
— Врата Небесного Спокойствия, — сказал Владиленыч, — а это портрет товарища Мао по центру.
— Дааа, до небесного спокойствия отсюда как до Луны, — уныло ответил я.
У этих врат куча военных дислоцировалась, по обеим сторонам были навалены мешки с песком, и из-за них торчали дула пушек. У нас еще раз проверили документы и пропустили внутрь. Долго шли сначала по двору, где тоже суетились какие-то вояки, потом по наземным коридорам какого-то дворца, потом вниз спустились и плутали уже под землей, документы при этом раз 20 у нас проверили. Наконец увидели тяжелую дверь с кремальерами и я понял, что мы на месте. Внутри оказалось довольно просторное помещение с такими же плакатами, как в бомбаре на Кирова, только с иероглифами вместо кириллицы, ну надо, какие совпадения в жизни бывают, подумал я, вспомнил заодно, чем я в этом бомбаре занимался с Анютой и Инной и загрустил… но ненадолго, потому что меня увидел Горбачев и забросал вопросами.
Ну ответил, как смог и что знал… а знал я очень немного… более всего его заинтересовал тот чувак, который лежал подстреленный в подсобке, как говоришь его звали-то? Повторил, что Ван Линь… генсек надолго погрузился в тягостные раздумья.
Я тихонько спросил у Владиленыча, а что Дэн-то говорит? Может нас как-нибудь потихоньку отсюда вывезут, мы же совсем никак их дел не касаемся, просто посторонние. На это он мне так же тихо ответил, что да, все это верно, но вывезти нас пока никак невозможно, так что остается тупо сидеть и ждать окончания противостояния.
Сидим-ждем, чо… через полчаса посыльный от Дэна прибежал с какой-то бумажкой в руке, наш переводчик прочитал ее два раза и на глазах аж посерел, бедняга.
— Ну давай переводи уже, не томи, — сердито сказал ему генсек.
— Ттоварищ генеральный ссекретарь, — сказал тот, заикаясь от волнения, — мятежники прислали ультиматум, где требуют безоговорочной капитуляции от Дэна, срок час, после этого по Запретному городу будет нанесен ядерный удар, бомбардировщики с носителями ядерного оружия уже подняты в воздух.
Тут уж я не смог смолчать, видя, как остальной народ покрывается холодным потом:
— Товарищ Горбачев, надо срочно поговорить с Дэном, это раз, а во-вторых надо не менее срочно побеседовать с Картером — горячий телефон же вместе с вами всегда ездит, да?
Начальство временно вышло из ступора и сказало, что да, план хороший, Дима, сгоняй наверх к Дэну, а ты, Федя, расчехляй аппарат связи, но сначала с Москвой свяжемся. Федя начал расчехлять некий ящичек… нет, не черный, коричневый, размером с хороший чемодан, но немного других пропорций, плюс антенна диаметром с метр примерно. Наладка всего этого дела заняла минут десять, потом Федя доложился, что все готово, на связи министр обороны, можно приступать.
— Здравствуйте, Дмитрий Федорович.
— Здравствуйте, Михаил Сергеевич.
— Объявляйте полную боевую готовность по всем подразделениям.
Пауза.
— Так все серьезно, Михаил Сергеич?
— Да, все очень серьезно, есть угроза применения ядерного оружия. Пока внутри Китая.
— Есть объявить боеготовность! Еще какие распоряжения?
— Высылайте за нашей делегацией самолет… лучше сразу два… но не в Пекин, тут все контролируется мятежниками, а…
Видя затруднение генсека, быстро вмешался:
— В Шанхай можно, Михал Сергеич, там пока спокойно.
— В Шанхай высылайте, — повторил он. — Вы назначаетесь моим заместителем в случае, если я не смогу исполнять свои обязанности.
— Вот даже так? — с некоторой задержкой ответил Устинов.
— Да, вот так, сейчас я поговорю с Картером, объясню ситуацию, а вы действуйте.
— Есть действовать, — сказал министр и отключился.
— А теперь Картера давай, — сказал Феде Горбачев.
— Готово, Михал Сергеич, администрация президента на проводе.
— Печатай (там же ведь не голосом общались, а в письменном виде) — Здравствуйте, господин президент.
Федя напечатал. Через минуту примерно из принтера (да, там и принтер был, алфавитно-цифровой, с ромашкой) вылезло «Здравствуйте, господин генеральный секретарь. Как ваше здоровье?».
— Пиши — Спасибо, нормально. У нас небольшая проблема, я сейчас нахожусь в Пекине с официальным визитом.
— Я знаю, мистер Горбачев.
— И здесь происходит что-то вроде гражданской войны, так называемая банда четырех пытается свергнуть нынешнее руководство Китая.
— Да, мне об этом тоже докладывали.
— Но вам вероятно не докладывали самые последние новости этого противостояния — ультиматум Дэн Сяопину с угрозой применить ядерное оружие по Запретному городу. А я сейчас нахожусь в бункере под этим Запретным городом.
Пауза.
— Какая от меня нужна помощь?
— Не поддавайтесь на провокации, своим заместителем в Москве я назначил Устинова, поддерживайте связь с ним в непредвиденной ситуации.
— Удачи, мистер Горбачев.
— Спасибо, она мне сегодня понадобится, — ответил он, после чего уронил голову на руки и сидел так некоторое время.
Тут вернулся Дима с вестями от китайского руководства:
— Дэн сейчас очень занят, может пообщаться по телефону, он дал мне одну из наших трубок (тут он кивнул на меня), вроде бы по ним самая устойчивая связь, вот, — и он протянул Горбачеву телефончик с логотипом сороки, — уже включено, Дэн на связи.
Горбачев взял трубку, поднес ее к уху:
— Еще раз здравствуйте, товарищ председатель.
— Здравствуйте, товарищ Горбачев, — ответила трубка, — как ваше здоровье?
