— Пока неплохо, но скоро наверно будет не очень, что это за угрозы с ядерным оружием, это правда?
— К сожалению да, это чистая правда, у мятежников в руках оказалась одна из наших баз с мегатонными бомбами.
— А коды для активации этого оружия у них тоже есть?
— К сожалению тоже да — наша система хранения таких кодов оказалась очень несовершенной.
— Но вы же понимаете, что применение такого оружия по руководителю ядерного государства будет означать начало полномасштабного ядерного конфликта?
— Я-то понимаю, но Чжан с Яо наверно нет. Я не смог донести до них эту мысль.
— Что вы намерены сейчас делать? До окончания срока их ультиматума остается… — он посмотрел на часы… — полчаса с небольшим. Может есть смысл принять их условия, а потом будем обсуждать все остальное? Мы с американским президентом, он в курсе происходящего, могли бы стать посредниками в ваших переговорах.
— К сожалению это невозможно, товарищ генеральный секретарь, — с некоторой задержкой ответил Дэн, — тогда я и все руководство потеряем лицо, а это у нас не прощается, — далее в трубке раздались короткие гудки…
Горбачев уронил руку с телефоном, Дима взял у него трубку, отдал почему-то мне, я повертел ее в руках и положил во внутренний карман куртки.
— Какие будут мнения? — наконец родил фразу генсек.
С мнениями было, честно говоря, негусто — сводилось в основном к тому, что все, что можно, уже сделали и теперь остается только сидеть и тупо ждать. Решился вставить свои 3 копейки:
— Михал Сергеич, хорошо бы входную дверь открыть, а то если перекосит при ударе, останемся тут, как в мышеловке. И народ рассредоточить бы по убежищу… если обрушение будет, чтобы не всех сразу… чтоб кто-то хоть уцелел… и противогазы раздать, вон они в ящике лежат…
Генсек кивнул в знак согласия, Федя распределил людей по разным углам, делать дальше было решительно нечего, и тогда я достал из кармана карты, сам не знаю, как эта колода у меня оказалась.
— Может пулечку распишем, Михал Сергеич? Чтоб не так тоскливо было…
Генсек оживился:
— А что, давай распишем, я, когда на юридическом учился, часто с однокурсниками играл… Владиленыча возьмем и еще… Федя, умеешь в преферанс?… ну тогда ты, Дима, садись… что значит не очень?… ну ладно, тогда втроем сыграем…
Поставили 2 лавочки напротив друг друга, какой-то столик в темном углу нашелся, сели, условились на Ленинградку и цену 10 копеек за вист, раздали, и тут-то мне карта и поперла. За пять первых раздач сыграл два мизера, один из них очень наглый, но прокатило, и одну девятерную. Понимал ведь, что начальство лучше не обыгрывать, накрайняк вничью можно сгонять, но ничего не мог с собой поделать, пуля у меня росла, как на дрожжах, а в горе значился чистый ноль, тогда как у генсека было все наоборот. А на шестой раздаче, значит все и началось…
Сначала раздался очень низкочастотный гул, на пределе слышимости, потом пол, стены и потолок ощутимо завибрировали и наконец докатилась звуковая волна — я например на недолго аж оглох, но потом отпустило. С потолка активно штукатурка посыпалась или что там у них было, но все устояло. Про себя отметил, что эти четвертные бандиты пацаны реальные — сказали и сделали, молодцы, ничего не скажешь…
— Кажется началось, — заметил генсек, — надо бы на разведку кого-то послать.
Вызвался Дима, не было его буквально пару минут, доложил по возвращении, что подземный коридор в одну сторону обвалился, а в другую все чисто и народу никого, может мы пойдем туда, а, предложил он. Чего здесь сидеть, как мышам в мышеловке…
Общим голосованием решили, что надо выбираться — вперед послали все того же Диму плюс я тоже вызвался, остальные следом пошли. Через полсотни метров на пути оказался завал, но он не целиком дорогу перегородил, справа вполне можно было протиснуться… протиснулись, чо, Михал Сергеич с большим, правда, трудом. Еще чуть дальше был пост проверки — проверяющих там, правда, не оказалось, но оказались два брошенных на пол калаша, мы с Димой их подобрали, вещь в хозяйстве нужная.
До поверхности добрались минут через двадцать, двери как таковой там не было, выбило ее взрывной волной, так что на улицу мы вышли беспрепятственно. Там все оказалось совсем не так страшно, как представлялось в подземелье — никаких пожарищ и оплавленных площадок, даже город этот Запретный был целым… ну почти целым, процентов на 70–75 так… первая мысль у меня была, что бомбометатели были весьма криворукими и промахнулись, как бы не на километр… а вторая мысль была о том, что мегатонная мощность сильно преувеличена.
Народу во дворе совсем никого не было, разбежались что ли все. Теперь транспорт надо найти, подумал я и озвучил свою мысль. Сергеич поддержал, стали искать… из средств передвижения обнаружились только три мотоцикла с колясками, а пойдет наверно, у нас как раз девять человек в наличии.
— Куда едем? — спросил Дима.
— В аэропорт наверно, я дорогу в Наньюань запомнил, а там на месте решим что и как…
Как ни странно, но по пути в этот самый аэропорт с нами ничего не случилось, совсем ничего — нет, документы-то у нас конечно проверяли, но они были в полном порядке, так что до наньюанського терминала типа сарай мы добрались меньше, чем за час.
— А теперь что? — спросил Сергеич.
— А теперь улететь бы куда-то надо, подальше… Шанхай подойдет. Билетов туда сейчас наверно не купишь (шутку народ не понял), так что будем обеспечивать отлет подручными средствами. Вон на той стоянке по-моему стоит АН-24, тот самый, на котором меня из Шанхая привезли, с ним и будем работать, правильно?
Терминал и выход на взлетное поле никем не охранялись, так что мы беспрепятственно туда даже не прошли, а проехали — ворота были распахнуты настежь. Ну и подъехали прямиком к АНу. Там в кабине кто-то копошился, я попросил переводчика донести до него наши просьбы…
Этот кто-то из кабины оказался к сожалению не пилотом, а бортинженером, он сказал, что самолет заправлен, вылет через два часа в Харбин, а вы кто такие, наконец спросил он. Переводчик Саша посоветовался с Михал Сергеичем и ответил чистую правду, кто мы такие и что хотим. Бортинженер загрустил и ответил, что это угон выйдет. Ну угон, значит угон, согласились мы, если живыми останемся, ответим по закону, а сейчас надо по-любому улетать отсюда. Как же мы улетим без летчиков-то? — спросил китаец. — Запросто, — высунулся я, — у меня шесть часов налета в ДОСААФе, на АН-2 правда, ну да похожи они наверно.
Горбачев с подозрением покосился на меня, но длилось это недолго, потому что возле охрана наконец спохватилась, от терминала к нам выдвинулся грузовик и началась стрельба. По закону подлости один из первых же выстрелов попал в генсека, в правое плечо, он вскрикнул и начал оседать на землю.
— Быстро на борт, — скомандовал я, — Михал Сергеича аккуратнее поднимайте.
А сам взял за шкирку бортинженера этого и Саше скомандовал, чтоб присоединился, и запрыгнул в кабину, да. Про ДОСААФ это естественно вранье было чистой воды, весь мой опыт общения с авиатехникой заключался в компьютерных симуляторах, и как ни странно, но именно на АН-24 я налетал порядка 6–7 часов, так что тут я ни разу не соврал. Ну не боги же горшки обжигают в самом деле, нахрена богам горшки, если вдуматься — будем взлетать… помолясь на всякий случай. Тем более, что преследователи совсем близко и стреляют они довольно метко.
