— Антворт, аллес ин орднунг ист, — сказал он, протягивая мне телефон.
Ну аллес значит аллес — так и сказал Владиленычу, это он названивал. Тот помолчал немного, потом ответил, ориентируясь видимо на мой изменившийся голос:
— Ты под контролем что ли, говорить не можешь?
— Ну так ты же у меня женщина понятливая, — быстро сказал я, прежде чем боец отобрал у меня телефон взад.
— Форвертс, лос-лос, — рявкнул он мне, теряя видимо остатки терпения.
Раздражать человека с ружьем… эээ, автоматом в руках себе дороже, подумал я и двинулся вперед к лестнице в темпе лос-лос, как и просили. Анечку он так не заметил, слава те господи, похоже не так уж и хорошо его натренировали-то…
А тут и второй боец подоспел, он видимо нижние этажи проверял, они обменялись чем-то коротким и лающим, что я совсем не разобрал, потом повели меня к выходу из корпуса по лестницам, лифтам они видимо не доверяли так же, как и я. И что самое обидное, ни единой сука живой души на этих лестницах, в вестибюле и на улице нам не встретилось, некому даже было пожаловаться на свою тяжелую жизнь…
Так и дошли до вертолета, я впереди с поднятыми высоко руками, они сзади и с боков, подгоняли меня по дороге своим стандартным лос-лос с добавлением шнелле.
— Айнштайген, — показал первый боец автоматом внутрь вертолета (хвинтокрыл по-украински, почему-то вспомнилось мне), залез в хвинтокрыл, чо… там было два ряда сидений по бокам, с одного бока они прерывались на отодвигающейся в сторону двери. Меня пихнули в хвост, я сел с противоположной стороны от двери, ребятишки влезли вслед за мной и скомандовали пилоту взлетать. Пилот что-то пролаял им в ответ и начал раскручивать винт во взлетный режим — взлетели через полминуты и с резким таким наклоном, как это обычно показывают в голливудских фильмах, ушли в сторону моря, меня аж в стенку вжало. И в этот самый момент откуда справа из-за горизонта появились две точки, которые, быстро приблизившись, оказались краснокрылыми МИГами, 25-ми по-моему.
А что было дальше, спросите вы? Честно скажу, что помню плохо, потому что тот самый боец, что нашел меня на крыше, двинул прикладом М-16 меня по затылку, и я на некоторое время провалился в небытие… Когда очнулся, вертолет стоял на той же самой площадке, откуда взлетал, винт у него уже не крутился, а меня перекладывали на носилки два очень внимательных медика. Успел еще заметить, что эти два немца плюс пилот лежали мордами в песок с вытянутыми в стороны руками, и их строго контролировали двое бравых морпеха с лихо заломленными вверх беретами. На этом я опять нырнул в бессознанку…
Вторично очнулся уже на больничной койке, рядом сидела вся зареванная Анюта.
— Ну слава богу, живой, — обрадованно сказала она, — я мы уж тут все думали…
— Не дождетесь, — слабым голосом ответил я, — а где это я, а?
— Это стационар при нашем санатории, решили тебя никуда не возить.
— А что со мной было?
— Сказали сильное сотрясение мозга с возможной ретроградной амнезией… ты помнишь, что с тобой было-то?
— Эбсолютли эврисинг, — автоматически вылетело у меня. — А ты сама-то как?
— Да со мной все хорошо, ну надеюсь и с тобой скоро так же будет… тут к тебе следователь из военной прокуратуры рвется все, будешь разговаривать.
— Всю жизнь мечтал поговорить с военным прокурором, ясен пень буду.
Анюта позвала следователя — был высок, черен волосом и гулок голосом, и глаза у него были добрые-добрые, как у волка… у тамбовского… в феврале месяце, когда в лесу жрать нечего…
Поговорили, чо — мне собственно скрывать нечего было, вывалил все, как на духу, но он по-моему ни одному моему слову не поверил
Глава 11
Но это в конце концов его личные проблемы, главное, что я сам себе поверил. Спросил невзначай, что это за немцы у нас на вертолетах так свободно летают, как в своей Баварии, он сказал, что не уполномочен отвечать на мои вопросы. А уполномочен только задавать их мне. Сука какая…
Дальше был осмотр врачебной комиссией, добрый (на этот раз без кавычек) доктор Айболит внимательно осмотрел мою ушибленную голову со всех сторон, задал кучу наводящих вопросов, остальные члены комиссии при этом смотрели поочередно ему в рот и на мою голову, синхронно кивая головами. Потом Айболит выразил общее мнение, что больному показан больничный режим на ближайшую неделю, а там посмотрим.
Да, в палате у меня вообще-то четыре койки стояли, но лежал там я один, что в общем и целом вполне объяснимо, здесь же не стандартная советская больничка, где в коридорах кое-кто прописан, так что такие комфортные условия у меня не от большого уважения, а тупо потому что больше положить было некого. Ну а я чего, лежу-болею…
Анюта моя быстро развила бурную деятельность и притаранила обед… да, наверно обед, судя по белому дню за окнами, в которые стучатся южные пальмы. Обед был вкусный, без дураков, съел за пять минут… потом прогнал Анюту на пляж — ты ж отдыхать сюда приехала и набираться сил перед новым сезоном, вот иди и набирайся… а я уж тут сам как-то попозже присоединюсь… да, я тоже по тебе скучать буду, возвращайся скорее, родная…
Ладно еще утку под меня подкладывать не надо, сам мог встать, но до сортира конечно не дошел бы, так что справлял свои дела вблизи койки… медсестра (сильно 50+, но добрая) ругалась на меня, что вставал, но попыток подсунуть утку не предприняла, а и то ладно…
А к вечеру, смеркаться уже стало, пожаловал Евгений Владиленович Черняев (я раньше вроде не говорил его фамилию, так вот она какая), с пакетом, в котором явственно просвечивали апельсины.
— Ну привет, боец, — сказал он мне, выкладывая апельсины на столик, — опять ты в какие-то приключения вляпался?
— Да я чо, Владиленыч, ищу их что ли, они сами меня находят. Может хоть вы поведаете, что это вообще за немцы и что это вообще за вертолеты такие были, я аж извелся весь от неизвестности. И при чем тут Станислав Игоревич вдруг приплелся?
— Гм… — начал Владиленыч издалека, — ты не маленький уже, понимаешь, надеюсь, что все эти вопросы идут под грифом «совсекретно», но я тебе, так и быть, намекну кое о чем — твоя профессиональная деятельность и некоторые успехи, которых ты добился в последнее время, вызвали определенный интерес кое у кого там… — и он показал глазами за горизонт, видневшийся в окне моей палаты…
— Так-так-так, очень интересно, — ответил я.
— Не тактакай, тоже мне пулеметчик нашелся, — попытался пошутить он, а я, чтобы подбодрить начальство, довольно искренне погыгыкал, тогда он продолжил, — ну так вот, эти определенные круги оттуда видимо посчитали нужным решить вопрос с тобой таким радикальным способом, выкрасть с целью…
— Последующего допроса и уничтожения? — блеснул я цитатой из Богомолова.
— Ну это определенно утверждать нельзя, но думаю такой исход вполне был бы возможен…
