И я отбыл в Останкино к Леночке Гальпериной. С проходной позвонил ей, она, как ни странно, оказалась на месте и тут же спустила соответствующее распоряжение в бюро пропусков. И вот мы уже сидим в ее кабинете, пьем ароматный кофе Пеле и обмениваемся последними новостями. Она все больше говорила, как тут на телевидении относятся к наступающим переменам (плохо относятся, чего уж там скрывать), и что кресло под бессменным Лапиным вдруг неожиданно зашаталось, а я ей конечно не стал рассказывать про захватывающее ночное приключение на проспекте Кирова, лишнее это, но похороны старого генсека и беседу с новым описал довольно подробно.
— Ну ты орел, Сергуня, — восхищенно отвечала Гальперина, — далеко пойдешь! Переносные телефоны дело нужное.
— Да я знаю, Леночка, что пойду, вот в каком виде я туда приду, в это самое далеко, большой вопрос. Да, и еще мы кино по моему сценарию вот только что запустили на Мосфильме, музыка тоже моя.
— Что за кино, напомни?
Напомнил, чо…
— Хм… наверно тоже получится, хотя подводных камней я, например, вижу здесь немало. Кстати Евгений Саныч в каком-то виде там предусматривается?
— А то как же, я бы лично хотел, чтоб он сыграл профессора-гения в нашем закрытом городе, за которым гоняется эта супершпионка, но мой голос, к сожалению, здесь не решающий.
— Хорошо, я попробую помочь.
— Черт, совсем же забыл, — хлопнул я себя рукой по голове, — я ж тебе подарочек приготовил, мы такое дело на поток поставили у себя в Горьком.
И я вытащил из сумки лиловые штаны-бананы и фиолетовую кофточку в косую полоску — вырви-глаз называется. Гальперина рассмотрела все это добро очень внимательно и сказала мне отвернуться. Отвернулся, не забывая прихлебывать кофе из кружки.
— Ну все, можно смотреть, — сказала после непродолжительной паузы она.
Задавил на корню готовый вырваться комментарий «боже, как нашего Буншу похожа», сказал только:
— Блеск! Лет двадцать долой — еще не хватает мотоцикла и красного флага с надписью «венсеремос» и прямиком можно отправляться на баррикады… бороться за что-нибудь там… или еще лучше против чего-нибудь там…
— Спасибо, Сергуня, — довольно искренне сказала Гальперина, чмокнула меня в щеку и мы пошли по этажу, себя показать, как объявила она. Народ мягко говоря ох. вал от нового прикида начальника, сказать что-то, правда, так никто ничего и не решался.
— Да, а как там наша Ниночка-то? — вспомнил я про еще одного члена нашего коллектива.
— Хорошо там ваша Ниночка, Хитрук в ней души не чает… а первая серия мультика почти готова, скоро сдавать будут. Пойдем кстати зайдем к ним.
Зашли к Хитруку, его самого правда на месте не было, но Нина имела место, да. очень обрадовалась, увидев меня и тоже расцеловала в обе щеки. Посмотрел на процесс создания мультиков… муторное это дело, надо сказать.
Потом Гальперина вспомнила про наши танцы — хочешь, говорит, отдам мешки писем в твой адрес и твоих девочек? Я не хотел, что я ими делать-то буду, печку топить? Так ведь нет у нас никакой печки. Ну тогда подай еще какую-нибудь креативную идею для нашего телевидения, попросила она.
— Легко, — ответил я, — вот сама смотри, чего у нас на ТВ не хватает?
— Чего не хватает? — эхом ответила она.
— Развлекалова не хватает, серьезных передач, где сидят сумрачные мужики в пиджаках, достаточно, а чего-то такого легкого, игрового, веселого и музыкального дефицит. Особенно музыкального, молодежь же с ума сходит по современной музыке, а ей предлагают Кобзона с Зыкиной как максимум… про минимум не будем уж. Не обязательно западную музыку, хотя и там можно найти абсолютно нейтральные и неполитизированные вещи, но и у нас в стране полно людей, играющих современно задорно, но они все в подполье сидят.
— Может сразу скажешь, что это за люди?
— Конечно скажу, при себе что ли держать буду — про такую «Машину времени» слышала?
— Это где сын главного архитектора Москвы что ли?
— Да, это там. Отличные песни пишут, над звуком поработать только. Потом в Питере есть пара-тройка очень крепких групп, «Аквариум» например, а еще Зоопарк, Алиса, Аукцион. В Свердловске, насколько я знаю, тоже хорошие ребята сидят — Наутилус, Настя, Чайф. Вот собрать бы их всех вместе, да устроить фестиваль с конкурсом, да трансляции оттуда показать, это была бы очередная бомба.
— Ладно, понятно, — ответила она, — а еще что можешь предложить?
— Очень мало игровых программ, умирающие «А ну-ка девушки» да относительно новая «Что, где, когда», вот и все, что у нас есть игрового. Надо бы добавить… вот хотя бы такое предложение — несколько участников, ведущий предлагает им угадать мелодию по началу песни, по нескольким нотам, по описанию содержимого песни, кто угадал больше, тот и победил. Или еще такое дело — участники отправляются на необитаемый остров (вариант просто в тайгу или там на побережье) и там соревнуются в выживании, в каждом новом выпуске один самый слабый участник отсеивается, побеждает тот, кто остался последним, назвать можно «Последний герой».
Гальперина глубоко задумалась, вперив взор в подвесной потолок, и в этот момент у меня в кармане зазвонил телефон.
— Да, Анюта, — сказал я в трубку.
— Сережа, нам надо поговорить, ты не можешь подъехать к ресторану Прага?
— Могу конечно, какие вопросы. А о чем поговорить-то?
— Не по телефону, — ответила она и отключилась.
Не по телефону, значит не по телефону, извинился перед Гальпериной, сказал, что невеста зовет, тут же получил кучу уточняющих вопросов про это, выкрутился кое-как и запрыгнул на подножку стартующего к ВДНХ троллейбуса.
Возле Праги на углу Арбата и Гоголевского бульвара вытащил из кармана телефон, вызвонил Анюту.
— Алло, я у входа в Прагу, дальше куда?
В трубке послышались невнятные квакающие звуки, а потом:
— Заходи, назовешь свою фамилию — швейцар предупрежден, он покажет куда.
Зашел, чо… интерьеры в этой Праге были шикарными, начиная прямо с раздевалки, тут, как говорят досужие языки, и Антон Палыч чего-то отмечал, и Илья Ефимыч праздновал, не говоря уж о прочих Львах Николаичах и Владимир Владимирычах. Да, и еще Киса Воробьянинов здесь отметился, он сюда водил Елизавету Петровну, а потом тащил ее в нумера и разбрасывал баранки. Знаменитое место, да….
Швейцар с пренебрежением покосился на мой прикид (да вроде и ничего себе, но видимо не для Праги)и ткнул пальцем в сторону богатой лестницы, ведущей на второй этаж, поднимайся, мол, в ореховый зал. Поднялся в ореховый, чо. В прошлой своей жизни я в этой Праге аж два раза побывал — первый, когда понтовался перед будущей супругой, всю стипендию, как вспоминается, оставил, а второй раз был на свадьбе сестры, как раз вот в этом ореховом зале и сидели, деталей, если честно, не помню, нажрался сильно.
