— По имеющимся у нас данным взорвался один из ядерных реакторов, которые производит Опытное Конструкторское Бюро Машиностроения, расположенное в Московском районе города. Территория Бюро оцеплена, вот она перед вами.
И Маша махнула рукой оператору дать план завода.
— Сейчас ситуацию пояснит председатель правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии Юрий Николаевич Христораднов. Юрий Николаевич, насколько серьёзна эта авария, сколько человек пострадало при взрыве и есть ли какая-либо угроза для населения города?
И она протянула ему большой чёрный микрофон. Николаич откашлялся и начал:
— Не буду отрицать, что произошла крупная авария, погибших при взрыве нет, десять человек госпитализировано, но ситуация достаточно серьёзная. С целью защитить население окружающих завод кварталов принято решение объявить эвакуацию — меры уже принимаются, в течение 24 часов всё будет завершено.
— Каков уровень радиоактивного излучения внутри и вне завода? — продолжила Маша.
— За стенами корпуса, в котором произошёл взрыв, уровень излучения можно считать практически неотличимым от естественного фона, внутри же он довольно высок.
— Сколько именно там рентген, уточните пожалуйста.
— Эта информация сейчас уточняется, точные данные будут чуть позже, — ушёл от ответа Николаич.
— Есть ли данные, по какой причине произошла авария? Есть ли риск повторных взрывов — ведь как я понимаю, в том цехе находился не один реактор…
— Вы правильно понимаете, там их было четыре штуки — все они надежно заглушены и вероятность каких-либо происшествий с ними равно нулю, — отрезал Христораднов.
— Что вы посоветуете жителям вашего города? Ситуация неординарная, может возникнуть паника.
Христораднов оглянулся на меня и я отчётливо увидел, что такой вопрос в его методичке явно не значится. Ну надо помочь хорошему человеку, подумал я и кашлянул.
— На этот вопрос, я думаю, лучше всего ответит свежеизбранный мэр Сергей Сорокалет, — перевёл он на меня стрелки.
Маша с готовностью подвинулась поближе ко мне и повторила вопрос.
— Сергей, что вы скажете по поводу возможной паники у населения?
— Ну вы же сами видите, — быстро ответил я, — все руководители области и города сейчас находятся в непосредственной близости от места происшествия, а это значит, что абсолютно никаких поводов для паники нет. Могу в прямом эфире продемонстрировать замер уровня радиации на этом самом месте, надо?
— Это было бы замечательно, — согласилась Маша, — продемонстрируйте.
Я прошептал инструкции на ухо одному из помощников, тот достаточно быстро притащил прибор для измерения, оранжевая коробочка довольно немаленьких размеров. Я тут же взял его в руки и продолжил:
— Это дозиметр ДП-5В, что расшифровывается как «Дозиметр Переносной, пятая модель, Войсковой», это измерительный пульт, показывающий уровни радиации, это выносной зонд, который надо подносить к предполагаемому источнику радиации, работает всё это в диапазонах от 5 микрорентген/час до 200 рентген/час. Для справки — естественный радиационный фон у нас колеблется в пределах от 3 до 20 микрорентген/час, конкретно для нашего промышленного города эта цифра где-то в районе 15. Итак, включаем прибор…
Я повернул выключатель справа.
— Ставим переключатель в положение «К», видите?
Маша кивнула головой и спросила:
— А зачем в положение «К»?
— К — значит контроль. Вот сюда подключаем наушники, на них транслируются щелчки, чем сильнее фон, тем чаще щелкает. Прибор готов к использованию, поворачиваем переключатель на «Г»…
— А «Г» что такое?
— Хм… — задумался я, — честно говоря не знаю, но скорее всего Готовность. И направляем зонд на измеряемый объект. Давайте для начала вас проверим, есть возражения?
Возражений не последовало. Я поводил зондом вдоль машинных волос и платья, переключив прибор на самый малый диапазон, стрелка едва отклонилась от нуля.
— Сами видите, что радиация никакая… ну меньше 10 мкрг…
— Это радует, — ответила Маша, — а теперь давайте землю исследуем.
— Хорошо, — ответил я, — проверим землю.
И опустил зонд до уровня земли, там тоже было всё хорошо.
— Таким образом мы сейчас на глазах наших телезрителей доказали, что никаких оснований для паники не существует, — заявил я, глядя прямо в камеру. — Ситуация под контролем властей, ведутся все необходимые работы и принимаются все возможные меры.
И в этот момент внутри завода что-то обвалилось с диким грохотом.
Я обернулся посмотреть, что это там такое стряслось — да, судя по всему обрушилась крыша одного из корпусов, можно было догадаться какого. Над заводом быстро поднимался столб пыли и дыма, и одновременно у меня в головном телефоне щёлканье быстро перешло в режим пулеметной очереди.
— Так, — обернулся я обратно к журналистам, — вы все задержаны до особого распоряжения. Виктор Сергеич, разберитесь пожалуйста. И плёнки из камер заберите и опечатайте.
— Но как же так, Серёжа, — возмутилась было Маша, — у нас же в стране гласность и эта… перестройка, что за полицейские методы?
— Это жестокая необходимость, Маша, — ответил я, — гласность конечно гласностью, но режим чрезвычайной ситуации позволяет временно её ограничить. Мы кстати ввели режим ЧС? — это я уже у Христораднова спросил, одновременно подмигнув ему.
Он похоже намёк понял
— Да, конечно, уже, — и он поднял к глазам руку с часами (Командирские, мысленно отметил я), — уже час-пятнадцать, как введён.
— На этом до свидания, дорогие журналисты, позже встретимся.
И Виктор Сергеич вежливо, но твёрдой рукой затолкал их обратно в мою Волгу.
— Куда их? — на ходу уже спросил он.
— В Кремль вези, пусть Анюта их на себя пока берёт, — ответил я, а потом добавил Христораднову:
— А нам, похоже, тоже следовало бы отъехать на безопасное расстояние, потому что дозиметр этот грёбаный, — и я показал на окошко со стрелочкой, — говорит, что сейчас у нас здесь 200 миллирентген/час. Не так, чтобы очень много, но лучше бы не набирать лишней радиации.
Потом я повторил это же самое остальной группе товарищей, которая окружала нас здесь, народ всё понял очень быстро и побежал к машинам. А я спросил у Христораднова:
— Где будет заседать комиссия? И кто ещё в неё входит?
— В Кремле, где же ещё, — ответил на первый вопрос он, — поехали, подвезу, а по дороге расскажу всё остальное. Сюда едет отдельный 91-й полк радиохимической защиты, сейчас я позвоню командиру…
И он набрал номер на своей трубке.
— Антон Семёныч? Здравствуйте… Христораднов… хорошо… сколько вам ещё времени надо?… со стороны Московского шоссе?… вас встретит мой заместитель (я напрягся) товарищ Костров (я расслабился)… до связи. Поехали организовывать ликвидацию аварии…
