Анюта, которая Сотникова, благополучно упорхнула в Америку, где очень оперативно вышла замуж за Бобби, живут они там, по его телефонным рассказам, душа в душу. Аня выучила наконец английский и пытается пробиться в Голливуд… нет, с Видовым пока не встретилась, ну или говорит, что не встретилась. Игрушка йо-йо с моторчиком выстрелила, не так, как кубик, но тоже хорошо, благодаря ей я ещё на миллион богаче стал. Даже больше — акции, куда Боб вложил мои деньги, за это время на 25 % выросли.
А вот у Инны со Стивеном что-то не сложилось — свадьба их сначала вдруг было отложена на один месяц, потом еще на один, сейчас статус их взаимоотношений мне лично не очень понятен. Живёт она в Москве, квартиру ей Стивен, насколько я знаю, оплачивает. Пытается сняться в кино, но не слишком успешно.
Теперь про НПО, которое Политех. Я от руководства этой конторой отошёл ещё летом, так что просто транслирую, что там у них вышло — мобильная связь перешла в категорию привычных и обыденных вещей в СССР, охвачены практически все крупные города и большая часть не очень крупных (да, чуть не забыл — со Штатами мы совершили обмен, им мобильники, нам микросхемы, дочерняя компания Интел открылась у нас в городе, место я ей лично выбрал, на пустыре рядом с проспектом Кирова). Персоналки выпускаются на конвейере, программы к ним пекутся, как горячие пирожки. Система безналичных расчетов на карточках пока буксует, но насколько я знаю, трудности там носят тактический характер и в течение года должны рассосаться.
А вопрос с переносом в наш город киностудии имени Горького решился вдруг удивительно легко и просто, я даже дополнительных усилий никаких не приложил — в верхах после удачного венского саммита созрело мнение, что молодого и способного реформатора в лице меня надо бы поддержать, так что решение принято, а сам переезд планируется на начало следующего года. А пока помещение подыскивают.
У Высоцкого и его жены тоже пока всё неплохо, как перестал он керосинить в сентябре месяце, так и держится до сих пор. Кучу новых песен сочинил и снялся, помимо «Пикника» конечно, ещё и в «Маленьких трагедиях» в роли Дон Жуана, премьера на весну 79 года назначена.
И ещё про городское хозяйство скажу — продавил я программу трамваизации, вместо дорогого и очень долгостроящегося метро скоростные трамваи можно запустить за год… ну за два от силы. Во все районы практически. У нас ведь и так приличная трамвайная сеть имеется, на первом этапе можно её использовать, только обновить подвижной состав да отгородить пути от остальных дорог, чтоб выделенка была. Таким образом будут Автозавод, Сормово, Ленинский-Канавинский районы и большая часть нагорных микрорайонов. Ну а вторым уж этапом будет охват Верхних Печор (где с транспортом вообще полная жопа), Кузнечихи, Щербинок и новых микрорайонов на окраине заречки.
Вроде ничего не забыл… а нет, выделил мне таки Игоревич (он так и остался на хозяйстве в обкоме, хотя я ему предлагал ко мне перейти) квоту на иностранный автомобиль, у них там пришла разнарядка да две штуки, одна Христораднову досталась, другая значит мне. Нет, не Мерседес, а Кадиллак случился — у нас же потепление отношений с Америкой, а не с Германией, вот и произошла такая замена в последний момент. Отдал агрегат Анюте, не глядя — я ж простой рабочий паренёк на копейке, куда мне Кадиллаки, не поймут. А ей вроде можно. Кадиллак кстати был не Эльдорадо и даже не Флитвуд, времена длинных, как трамваи, машин давно прошла, Севилль это был 1977 года выпуска с объемом двигателя в 7 литров вишнёвого цвета с коробкой-автоматом, да.
Вот теперь с обзором ситуации таки всё и мы плавно переходим к 30 ноября 1978 года.
И снова 30 ноября
В прошлом году, если помните, этот день был очень насыщенным и запоминающимся, так что при воспоминании о нём у меня до сих пор мурашки по коже бегали. С самого утра, собираясь на службу, думал я о годовщине памятного сидения на диване в соседней квартире и меня сильно терзали нехорошие предчувствия. Вызвал усилием воли внутренний голос, который прорезывался обычно в экстремальных случаях, голос помолчал немного, а потом заявил, что лично он, голос, никаких проблем на горизонте не видит, а если тебе, Сергуня, что-то мерещится, то это твои личные тараканы, разбирайся с ними сам как-нибудь. Ну и хорошо, успокоил меня немного голос, и ладно — собрался и отчалил в городское присутствие на желтенькой копейке. А у Ани сегодня выходной, она дома осталась заниматься хозяйственными делами.
День был суматошным и бестолковым каким-то — сначала ругался с Теплоэнерго, трубу у них прорвало в Сормове, без тепла остались 25 многоквартирных домов, порядка пяти тыщ жителей. Пришлось даже на место аварии выехать и сказать с десяток дежурных фраз на камеру местного канала… к вечеру проблема рассосалась сама собой. И ещё было длиннейшее и бестолковейшее заседание по вопросам внедрения рыночных механизмов на ГАЗе. Хотя я и давал когда-то зарок ограничивать любое совещание получасом, а любую речь тремя минутами, в реальность внедрить эти стандарты не удалось — каждый выступающий разливался соловьём и остановить его было так же трудно, как и поющего Кобзона. И ещё согласовывали тендер по закупке нового трамвайного парка и новых автобусов, здесь всё же дела были немного повеселее, чем с рыночными механизмами, согласовали — трамваи скорее всего закупим чешские, которые Татры, они ломаются хотя бы не так часто, как Усть-Катавские и рижские.
В семь вечера плюнул, сел в свою копейку и рванул домой, хватит на меня сегодня, натерпелся. Снег выпадал уже, но на следующий день обычно таял, так что стояла обычная промозгло-осенняя погода с температурой в районе нуля. На дорогах огромные лужи попадались, я автоматически отметил, что надо бы с ливнёвками разобраться в ближайшее время… ну не в ближайшее, а весной так точно. Загнал копейку в гараж (всё тот же самый, дядьфедин, так и остался он мне по наследству) и поплёлся через двор в свой шестой подъезд. На скамеечке по своему обыкновению маячила вечная Полина блять Андреевна в облезлом пальто с облезлым воротником.
— Добрый вечер, Полина Андреевна, — попытался я изобразить улыбку на физиономии, — как поживаете?
На ответ я, впрочем, не рассчитывал, сроду она ничего мне не отвечала, но сегодня видно и впрямь был особенный какой-то день, потому что она сказала:
— Здравствуй, Сергей Владимирович, неплохо поживаю, а ты как?
— Да и я в целом ничего так, — в замешательстве ответил я, — погода бы получше была, так совсем всё хорошо бы было…
И что совсем уж удивительно, она не остановилась на этом дежурном обмене приветствиями, а продолжила:
— Ты не поможешь мне, Серёжа? Я там в бомбоубежище барахло своё свалила, а теперь оно мне понадобилось.
— Конечно помогу, Полина Андреевна, — бодро ответил я, — человек ведь человеку друг, товарищ и брат… эээ, некоторым сестра… так что пойдёмте, ключ-то у вас есть?
— Есть у меня ключ, — скрипучим голосом отозвалась старуха, — ещё Пенькович выдал когда-то, так и висит на связке.
— Ну тогда вперёд, — сказал я и направился к крайнему девятому подъезду.
