С 2012 года отношения настолько резко ухудшились, что здравомыслящие люди заволновались, что США и Россия вступили в новую холодную войну, и предупреждали о рисках полноценного военного столкновения. Возвращаясь в 2012 год, понятно, что основным камнем преткновения в американо-российских отношениях стали разногласия (относительно мягкие по современным стандартам) по поводу планов США разместить в Европе системы ПВО. Споры по этому вопросу не помешали американскому министру обороны Роберту Гейтсу посетить Москву. Когда в том году Митт Ромни назвал Россию главным геополитическим конкурентом Америки, Обама издевательски заявил: «1980-е, теперь они взывают о возвращении прежней внешней политики»
[283]. Демократы аплодировали его насмешкам.
Однако с тех пор отношения просто пикировали с кризисом на Украине, тупиком в Крыму, столкновением по поводу Сирии и конфронтацией в Прибалтике и Восточной Европе. Дело осложнялось взаимными обвинениями сторон в нарушении Договора о ракетах средней и малой дальности (ДРСМД). Позже Трамп объявил, что США выйдут из этого Договора. По условиям ДРСМД был уничтожен целый класс ядерного оружия. Однако под давлением Джона Болтона и Тима Моррисона Трамп объявил о намерении выйти из Договора. Посол США в России Джон Хантсман сказал, что ДРСМД был, «наверное, самым успешным договором по контролю за вооружениями в истории человечества». Однако еще больше тревожит, что этот шаг создал угрозу новой неограниченной гонки ядерных вооружений, если не продлить в 2021 году Договор СНВ‐3, как уже собирается сделать Трамп
[284].
А затем наступило время выборов 2016 года. Преемники Гейтса — Чак Хейгел, Леон Панетта, Эштон Картер и Джеймс Мэттис — все отказались ехать в Москву. После того как разразился кризис на Украине, США в основном прекратили контакты между военными, и русские приостановили сотрудничество по ядерной безопасности. Экс-сенатор от штата Джорджия Сэм Нанн, который активно занимался ядерной безопасностью, предупреждал, что США и Россия ведут «гонки между сотрудничеством и катастрофой», и катастрофа вырывается вперед: «Угрозы нарастают. Недоверие между США и Россией, между НАТО и Россией вошли в штопор». В конце 2016 года организация Нанна «Инициатива ядерной угрозы» (Nuclear Threat Initiative — NTI) выпустила доклад, в котором утверждалось: «Россия и Запад стоят на перепутье. В последние несколько лет мы находились в состоянии эскалации напряжения, сваливались в штопор антагонизма и недоверия». Угроза атомной войны между двумя супердержавами теперь «выше, чем когда-либо с окончания холодной войны»
[285].
300 000 российских военнослужащих, 1000 боевых самолетов и 900 танков приняли участие в учениях «Восток‐2018», крупнейших российских военных учениях с 1981 года. Министр обороны России Сергей Шойгу сравнил операцию с крупным сражением Второй мировой войны: «36 000 единиц военной техники движутся одновременно — танки, бронетранспортеры, боевые машины пехоты. И все это, конечно, в условиях, максимально приближенных к боевым»
Положение усугубилось в апреле 2017 года, когда Трамп обвинил Россию в соучастии в применении химического оружия в Сирии и нанес удар, выпустив 59 крылатых ракет «Томагавк» по аэродрому, с которого осуществлялась химическая атака. Несмотря на то что США предупреждали Москву о ракетном ударе и никто из русских не пострадал, отношения между странами ухудшились. Путин отметил, что со вступления Трампа на президентский пост «степень доверия на рабочем уровне, особенно на уровне военных, не повысилась, а скорее понизилась»
[286].
Когда Трамп подписал новые санкции в августе 2017 года, стало ясно, что вмешательство русских на стороне Трампа привело к обратным результатам. Несмотря на то что Трамп по-прежнему отказывался критиковать лично Путина, отношения между Соединенными Штатами и Россией достигли самой низшей точки с середины 1980-х годов. Не только не были сняты санкции, как надеялся Владимир Путин, но и развертывание войск НАТО расширилось: с 18 000 человек в 2014 году до 23 000 к концу 2017 года. Члены НАТО увеличили расходы на 12 миллиардов долларов. В начале 2018 года эксперт по России Брукингского института Алина Полякова отмечала: «Атмосфера очень токсична для русских, дело повернулось прямо противоположно тому, что они хотели бы видеть»
[287].
Возможно, не случайно, что именно на 11 сентября 2018 года (семнадцатую годовщину удара «Аль-Каиды» по США) Россия назначила начало своих самых крупных военных учений почти за четыре десятилетия. 300 000 российских военнослужащих, 1000 боевых самолетов и 900 танков приняли участие в учениях «Восток‐2018», крупнейших с 1981 года.
Раньше отрабатывались действия главным образом против Китая. Однако в этот раз Китай тоже был тут, с 3200 солдат Народно-освободительной армии, а также вертолетами и тяжелой боевой техникой. В число участников тоже впервые вошла Монголия. Китайское участие заслуживает особого внимания, поскольку оно последовало за совместными военно-морскими учениями двух стран в Средиземном море в 2015 году, Южно-Китайском море в 2016 году и в Балтийском в 2017-м. Кремлевский пресс-секретарь Дмитрий Песков сказал журналистам, что учения будут такими крупными, потому что «способность России защитить себя в современной международной ситуации, которая зачастую агрессивна и недружелюбна по отношению к нам, совершенно оправдана и не имеет альтернативы»
[288]. Министр обороны России Сергей Шойгу сравнил операцию с крупным сражением Второй мировой войны: «36 000 единиц военной техники движутся одновременно — танки, бронетранспортеры, боевые машины пехоты. И все это, конечно, в условиях, максимально приближенных к боевым»
[289].
